Лорел Гамильтон - Пляска смерти

— В чем минусы такой способности питать ardeur? — спросила я, снова глядя на вампира у моих ног.

— В конце концов пристрастие к ardeur’у возникает у всех, но у меня оно появляется немедленно.

— Ты снова пристрастился?

— Да.

Полный покой был в его глазах, такого я у него еще не видела. Он выглядел счастливее и куда более в ладу с собой, чем раньше. Я подняла глаза — и встретила взгляд Натэниела. Он был мрачен, и у него глаза совершенно не были спокойны.

— Когда только знакомишься с любым наркотиком, у тебя всегда такой счастливый вид, — сказал он.

— А потом? — спросила я.

— А потом сдохнешь.

Глава сорок четвертая

Я все-таки попробовала обнюхать шею Тревиса, но на моем радаре он обозначался как раненая антилопа. Поскольку горло выдирать ему я не собиралась, пришлось это дело бросить. Прикоснуться к руке Пирса — это было как тронуть провод. Хреново. Я заставила Ноэля отвести Тревиса в лазарет в дальней комнате, чтобы он перекинулся и исцелился. Мне пришлось дать самое торжественное обещание, что за это время я не привяжу Пирса или Хэвена, навлекая катастрофу на их прайд. Я обещала и собиралась это выполнить. Не была уверена, что смогу, но собиралась.

Мы вернулись в гостиную и сели, пытаясь пробежаться по списку всех срочных проблем метафизического характера перед тем, как переодеваться к балету.

— У нас уходит время, Жан-Клод, — напомнил Огги.

— Ma petite сегодня оказалась способной освободить Реквиема от вызванного ardeur’ом принуждения. Мы думали тем же способом освободить тебя, Огюстин. Ты хочешь сказать, что твое освобождение от рабства ardeur’а может подождать?

— Мне нужно послать Октавия принести мою одежду на вечер. Он выразил опасения, — Огги улыбнулся, — относительно моего пребывания здесь, когда он не находится у меня за спиной. Я приехал с мыслью попарить морковку и захапать местных львов. Насчет львов еще может получиться, а остальное обернулось не так, как я планировал.

— Насчет львов у тебя тоже не получится, — сказала я.

Я сидела на двойном кресле между Микой и Жан-Клодом. Натэниел и Дамиан расположились на полу у наших ног. Дамиан касался моей голени, и это помогало мне думать. Он обещал ничего не делать, только помочь мне сохранять спокойствие. К новой силе Дамиана мне тоже придется привыкать. Она, похоже, чертовски круто растет.

Жан-Клод потрепал меня по колену, будто предупреждая, чтобы была спокойна. Я и была спокойна: прикосновение Дамиана это почти гарантировало. И еще я была решительно настроена сделать так, чтобы приглашение мастера Чикаго не обернулось катастрофой для наших местных львов.

— Почти все львы-оборотни Среднего Запада подчиняются моему прайду.

— Это не твой прайд, — сказала я, — даже если зверь твоего зова — Рекс этого прайда. Это его прайд… или ее?

— Его, — сказал Огги.

— Хорошо, но это не делает прайд твоим.

Огги покосился на Жан-Клода:

— Она в это верит. Разве она не знает закона?

— Ma petite знает, что в мире вампиров все, что принадлежит моим слугам, принадлежит мне.

Я это знала, но не могла понять логического перехода.

— Это не может быть твой прайд, потому что, если что-то случится с твоим львом, тебе прайд не удержать. А если ты не можешь удержать какую-то группу без чьей-то помощи, Огги, то она не твоя. Если твой лев погибнет, с ним погибнет твоя власть над прайдом.

— Это угроза? — спросил он тихо.

Дамиан сжал мне икру, а Жан-Клод — колено. Мика придвинулся ближе, обнял рукой за плечи, держа на самом деле меня и Жан-Клода. И никого это не смущало, похоже, кроме меня.

— Пока нет, — сказала я.

Дамиан положил голову мне на колени, Жан-Клод погладил ногу, будто хотел сказать: «Осторожнее». Мика придвинулся как мог близко. А Натэниел только угнездился покрепче между мной и Жан-Клодом, положив голову ему на колено. Никогда раньше за ними такого не видела. Жан-Клод погладил его по волосам, рассеянно, как гладят собаку, будто такое каждый день бывало. Это бывало не каждый день. Я поняла, что так Натэниел помогает нам вести переговоры. Огги показал, что любит мужчин, может, не так сильно, как женщин, но все же… Он отметил волосы Натэниела, заигрывал с Микой. Натэниел сейчас не заигрывал, он лгал телом. Лгал, что у них с Жан-Клодом отношения более тесные, чем на самом деле. Должно было это Огги беспокоить? А если да, то в каком смысле? Не нравиться, как секс между мужчинами, или возбуждать ревность? Черт, может, и так, и так. На эту тему у многих мужчин внутренние противоречия.

— Ты сказал, что почти все прайды Среднего Запада тебе подвластны? — спросил Мика.

— Да.

— Вампирам не дозволено вести войны на территориях, не смежных с их собственными, — сказал Мика.

— Я ничего не сделал ни одному другому мастеру города. Закон вампиров определяет только, как мы обращаемся с подвластными зверями друг друга. Мои львы не пытались захватить ни одну территорию, где у мастера города лев — его… или ее подвластный зверь.

Он посмотрел на меня — как мне понравится это «или ее». Честно говоря, мне Огги нравился все меньше и меньше.

— Так что, пока ты только захватываешь чужие прайды, которые не принадлежат вампирам, ты перед законом чист? — спросила я.

Он кивнул.

— Если бы мы не пригласили тебя в наши земли, как бы ты захватил прайд Джозефа?

— Послал бы Пирса или Хэвена одних.

— Зачем? Убить Джозефа и захватить прайд?

— Да, Джозефа и его брата.

— Но если лев — один из моих подвластных зверей, а все, чем владею я, принадлежит Жан-Клоду, то ты должен оставить Джозефа и его народ в покое — они уже принадлежат другому мастеру вампиров.

— Я думаю, ты уже выбрала себе льва своего зова, Анита. Реакция на Хэвена у тебя была очень бурной.

— И на Пирса тоже. Я не выбрала между ними двумя. Может быть, я реагировала на них потому, что они принадлежат тебе. Или, как ты сказал, моя львица ищет что-то чуть более доминантное.

— Джастин сегодня будет вместе с нами на балете, — сказал Джейсон со стула возле двойного кресла.

Все обернулись к нему.

— Брат Джозефа? — спросила я.

Джейсон кивнул, скривился и чуть сдвинул с шеи воротник кожаной куртки. Холодно здесь не было, но он был в кожаной куртке — почему? Не будь здесь Огги с его командой, я бы спросила. Джейсон еще говорил о том, что должен дать отчет. Что за отчет?

— Волк, сними куртку, — сказал Пирс. — Мы чуем рану.

Джейсон посмотрел на Жан-Клода — тот кивнул. Джейсон снял куртку. Потом повернулся, показывая шею. Или это был самый большой засос, который я видела в жизни, или кто-то пытался ему выдрать половину глотки.