Стивен Кинг - Все предельно (сборник)

— Да черт с этим, — сказал я и прижался к ней еще теснее.

— Починил машину?

— Нет, — сказал я. — Добирался автостопом.

— О боже, — сказала она. Видимо каждое слово давалось ей с трудом, но ее речь была спокойной и осознанной. Она узнала меня, она знала кто она, где мы были и почему. Единственным плохим признаком, была ее слабая левая рука. Я почувствовал себя в безопасности. Вся эта история со Стаубом была лишь глупой шуткой… а может быть и не было никакого Стауба, все это была лишь игра моего воображения, может быть. Сейчас, стоя на коленях у ее кровати, обнимая ее, чувствуя запах ее духов, мысль, что это был лишь кошмарный сон казалась наиболее вероятной.

— Ал? У тебя кровь на воротнике. — Ее глаза закрылись, потом снова медленно открылись. Ее веки, должно быть, налились такой же тяжестью как и мои ступни, тогда, в коридоре.

— Это всего лишь шишка, мам.

— Хорошо. Ты должен… беречь себя. — Ее веки снова закрылись, приоткрывшись на этот раз медленно и неохотно.

— Мистер Паркер, я думаю, что на сегодня достаточно, — сказала медсестра откуда-то сзади меня. — У нее сегодня был очень трудный день.

— Я понимаю. — Я снова поцеловал ее в уголок рта. — Мама я ухожу, но приеду завтра.

— Не… езди на попутках… это опасно.

— Обещаю что не буду. Я поеду вместе с миссис МакКурди. Тебе надо поспать.

— Я только и делаю… что сплю, — сказала она. — Я была на работе, убирала посуду с мойки. Даже не помню как это произошло, упала, а очнулась уже… здесь. — Она посмотрела на меня. — Это был удар. Доктор говорит… все не так плохо.

— Ты в порядке, — сказал я. Я встал и взял ее руку в свою. Ее кожа была приятной, и мягкой как мокрый шелк. Натруженная рука, старого человека.

— Мне снилось, что мы были в парке в Нью-Хэмпшире, — сказала она. Я посмотрел на нее, почувствовав как холодок прошел по спине.

— Да?

— Ага. Стояли в очереди на этот аттракцион… который поднимается ввысь. Ты помнишь?

— Пуля, — сказал я. — Да мам, я помню.

— Ты испугался, а я накричала на тебя.

— Нет мам, ты…

Ее рука сжала мою, и я увидел как уголки ее рта сжались. Это нетерпеливое выражение всегда появлялось, когда, она знала что права.

— Да, — сказала она. — Я накричала на тебя и ударила. Сзади… по шее, ведь так?

— Да, мам, — сдался я. — Именно так.

— Я не должна была, — сказала она. — Было жарко, я очень устала, но все равно… я не должна была этого делать. Я хочу извиниться перед тобой.

Я снова почувствовал, как по щекам текут слезы. — Ничего мам. Это ведь было давно.

— Ты так и не прокатился, — прошептала она.

— Нет мам, — сказал я. — Я все же прокатился.

Она улыбнулась мне. Она выглядела, маленькой и слабой, совсем не похожей на ту злую, грузную женщину накричавшую на меня и давшую мне по шее, когда мы подошли к концу очереди. Быть может она заметила на себе чей-то взгляд, одного из тех кто тоже стоял в очереди — потому что я помню как она сказала- На что это ты уставился? — выводя меня из очереди, ведя под палящим солнцем держа за шкирку… но мне не было больно, она ударила меня совсем не сильно; и я был ей даже благодарен, за то что она увела меня от этой страшной громыхавшей высоченной конструкции, с кабинками на обоих концах, от этого вращающегося монстра.

— Мистер Паркер, вам действительно пора, — сказал сестра.

Я поднял руку мамы к губам и поцеловал ее.

— До завтра, — сказал я. — Я люблю тебя, мам.

— Я тоже люблю тебя. Алан… прости за все эти подзатыльники. Я не должна была этого делать.

Но она все же делала это. И я принимал это за должное. Это было нашим маленьким семейным секретом, что-то заложенное в генах.

— Увидимся завтра мам. Хорошо?

Она не ответила. Ее глаза снова закрылись, больше не открывшись. Ее грудь поднималась медленно и часто. Я отступил от кровати, не отводя от нее глаз.

Уже в коридоре я спросил медсестру, — С ней будет все в порядке? Правда?

— Нельзя сказать с уверенностью, Мистер Паркер. Она пациента доктора Нунализа. Он очень хороший специалист. Завтра, вы сможете сами поговорить с ним.

— А что вы думаете?

— Я думаю что с ней будет все нормально, — сказала сестра, ведя меня по коридору по направлению к лифту. — Она очень сильная женщина, и все обследования показали, что это был лишь легкий инсульт. — Она ненадолго замолчала. — Конечно ей придется кое-что изменить. Ее диету… стиль жизни…

— Вы имеете ввиду сигареты.

— О да. От этого тоже нужно отказаться. — Она говорила так, будто бы отказаться от этой привычки, для моей матери было также просто, как переставить вазу со стола в гостиной в холл. Я нажал кнопку, и двери лифта на котором я приехал, тут же открылись. В отсутствии посетителей, жизнь в Центральной больнице штата Мэн словно замирала.

— Спасибо за все, — сказал я.

— Не за что. Простите что напугала вас. Я действительно сказала глупость.

— Не за что, — произнес я, словно вторя ее словам. — Ничего страшного.

Я вошел в лифт, и нажал кнопку первого этажа. Сестра подняла руку и легонько помахала ей. Я тоже помахал ей, и двери лифта захлопнулись. Лифт поехал. Я взглянул на следы оставленные на своих руках, и подумал, что я был самым ужасным существом, самым низким из всех. Даже если это был всего лишь сон, я был самым, черт побери, нижайшим. Забери ее, сказал я. Она была моей матерью, но все же я сказал: Бери мою мать, не трогай меня. Она вырастила меня, работала ради меня, стояла вместе со мной в очереди под палящим солнцем в этом маленьком грязном парке развлечений в Нью-Хэмпшире, как я мог сомневаться. Забери ее, не трогай меня. Цыплячье дерьмо, ты хреново цыплячье дерьмо.

Когда двери открылись, я вышел из лифта и направился к урне, жетон был там, лежал в чьем то почти пустом стакане из под кофе: Я ЕЗДИЛ ВЕРХОМ НА ПУЛЕ В ПАРКЕ УЖАСОВ, Лакония. Наклонившись я выудил жетон из холодного кофе, в котором он плавал, и обтерев о свои джинсы положил в карман. Я не должен был его выбрасывать. Это был мой жетон — мой талисман, мой. Я вышел из больницы на прощание помахав Ивон рукой. Снаружи, луна, плывущая в ночном небе, наполняла все вокруг своим странным и одновременно прекрасным светом. Никогда я еще не чувствовал себя таким уставшим и опустошенным. Если бы я мог выбрать снова, я бы выбрал себя. Каким смешным бы это не казалось, но я думал что смогу жить с тем, что она умерла бы из-за меня. Ведь разве это не тот самый классический конец, как во всех этих чертовых историях с привидениями.

Старик сказал, никто не остановит тебе машину в городе, и это было чистой правдой. Я шел по городу — три квартала по Лисабон-стрит, девять по Канал-Стрит, проходя мимо всех этих клубов с музыкальными автоматами, игравшими песни Незнакомца и Леда Зеппелина и французский AC/DC — даже не думая остановить попутку. Мало ли что могло произойти. Было уже одиннадцать когда я добрался до моста DeMuth. Идя по Харлоу-стрит я остановил первую же машину и через сорок минут, я уже искал ключи от дома под красной тачкой стоявшей у двери сарая, а через десять минут я уже был в постели. Засыпая, я подумал, что первый раз я был в этом доме, совсем один.