Стивен Кинг - Сияние

Дэнни схватил шест, вытянул шею и пристально взглянул на люк. Шест заканчивался крючком, которым надо было подцеплять кольцо, ввинченное в крышку люка. Надо было…

С крышки люка свисал новехонький йельский амбарный замок. Замок, который Джек Торранс повесил после того, как расставил ловушки, — просто на случай, если сыну в один прекрасный день взбредет в голову залезть туда на разведку.

Заперто. Дэнни обуял ужас.

Существо за его спиной приближалось. Пошатываясь, спотыкаясь, оно миновало президентский люкс. Молоток, злобно свистя, рассекал воздух.

Дэнни привалился спиной к последней запертой двери и стал ждать.

55. То, о чем забыли

Венди понемножку приходила в себя, серая пелена утекала прочь, сменяясь болью: спина, нога, бок… она подумала, что не в силах двинуться с места. Болели даже пальцы, сперва Венди не понимала почему.

(Бритва, вот почему)

Светлые волосы Венди, спутанные и влажные, свисали на глаза. Она откинула их прочь и тут же застонала: сломанные ребра словно впивались в тело изнутри. Она разглядела сине-белое пространство матраса, запятнанное кровью. Ее кровью, а может, кровью Джека. Не важно — все равно кровь еще не засохла, значит, отключилась Венди ненадолго. Это имело значение, потому что…

(??Почему??)

Потому что…

Сперва Венди вспомнила жужжание мотора. Секунду она тупо сосредоточивалась на нем, а потом головокружительной, тошнотворной волной вернулась память, заставив вспомнить все сразу.

Холлоранн. Это, должно быть, Холлоранн. А то с чего бы Джек ушел так внезапно, не закончив… не прикончив ее!

Потому что время праздности для него миновало. Джеку надо было быстро разыскать Дэнни и… и сделать свое дело. Прежде, чем Холлоранн сумеет положить этому конец.

А может, все уже кончено?

Венди слышала вой поднимающегося лифта.

(О Господи, пожалуйста, нет, кровь, кровь еще свежая)

Каким-то образом она нашла силы подняться и, шатаясь, пройти через спальню и развалины гостиной к закрытой двери. Толкнув ее, Венди вышла в коридор.

— Дэнни! — закричала она, морщась от боли в груди. — Мистер Холлоранн! Есть тут кто-нибудь? Кто-нибудь?

Лифт ожил в очередной раз и снова остановился. Она услышала металлический лязг распахнутой рывком дверцы, а потом ей послышались какие-то слова. Может быть, она придумала это. Из-за слишком громкого ветра трудно было сказать наверняка.

Опираясь о стену, Венди добралась до конца короткого коридорчика. Она совсем уже собралась свернуть за угол, когда вниз по лестничным пролетам и шахте лифта поплыл крик, заставивший ее остолбенеть:

— Дэнни! Выходи, щенок! Выходи и получи свое! Будь мужчиной!

Джек. На третьем или четвертом этаже. Ищет Дэнни.

Она свернула за угол, споткнулась, чуть не упала. У нее перехватило дыхание. Примерно в четверти пути от лестницы что-то

(кто-то?)

лежало под стеной бесформенной грудой. Венди пошла быстрее, морщась всякий раз, когда приходилось ступать на поврежденную ногу. Она разглядела, что это мужчина, а, подтащившись поближе, поняла, что означало жужжание мотора.

Мистер Холлоранн. Все-таки он приехал.

Венди осторожно опустилась рядом с ним на колени, вознеся бессвязную молитву — окажись живым, окажись! У Холлоранна из носа текла кровь, а изо рта выплеснулся страшный кровавый сгусток. Половина лица превратилась во вспухший лиловый синяк. Но, слава Богу, Дик дышал. Хрипло, глубоко, отчего вся грудная клетка сотрясалась.

Венди повнимательнее присмотрелась к нему и широко раскрыла глаза. Рукав парки Холлоранна почернел и обуглился. Половина куртки продрана насквозь. В волосах запеклась кровь, а по шее вниз тянулась жуткая, хоть и не глубокая, царапина.

(Господи, что с ним случилось?)

— Дэнни! — рычал наверху хриплый, раздраженный голос. — Выходи, чтоб тебя!

Времени раздумывать не было. Венди тормошила Холлоранна, морщась от мучительных вспышек боли в ребрах. Бок казался горячей размозженной массой.

(А что, если ребра протыкают мне легкое, когда я шевелюсь?)

Но и тут помочь было нечем. Если Джек разыщет Дэнни, он убьет его, забьет до смерти молотком, как пытался забить Венди.

Поэтому она трясла Холлоранна, а потом принялась легонько похлопывать по той щеке, на которой не было синяка.

— Очнитесь, — говорила она. — Мистер Холлоранн, вы должны очнуться. Пожалуйста… прошу вас…

Наверху без устали стучал молоток — это Джек Торранс разыскивал своего сына.

Дэнни стоял, прижавшись к двери, глядя туда, где соединялись коридоры. Молоток не переставая бил по стенам в рваном ритме, и удары звучали все громче. Гнавшееся за Дэнни существо пронзительно кричало, выло и ругалось. Сон и явь соединились без единого шва.

Существо свернуло за угол.

То, что ощутил Дэнни, в определенном смысле было облегчением. Это не его отец. Маска лица и тела разодралась, разлезлась и сделалась атрибутом скверной шутки. Разве это папа — это чудище из субботней передачи «Вечернее шок-шоу», ужасное существо, которое вращает глазами, горбится и втягивает голову в плечи, а рубашка на нем пропитана кровью? Нет, какой же это папа!

— Сейчас, клянусь Богом, — выдохнуло оно. Обтерло губы трясущейся рукой. — Сейчас ты узнаешь, кто тут хозяин. Увидишь. Им не ты нужен, а я. Я! Я!

И махнуло сплеча исцарапанным молотком, двусторонняя головка которого уже потеряла форму и оббилась от бесчисленных ударов. Тот врезался в стену, проделав в шелковистых обоях круглую дырку. Взметнулось облачко известковой пыли. Существо ухмыльнулось.

— Поглядим, как ты теперь будешь свои фокусы показывать, — пробормотало оно. — Я не вчера родился, ясно? И с лавки меня нянька не роняла, Господь свидетель. Мальчик, я намерен выполнить по отношению к тебе свой отцовский долг.

— Ты не мой папа, — сказал Дэнни.

Существо остановилось. Какое-то мгновение оно выглядело просто растерянным — как будто точно не знало, кто или что оно такое. Потом двинулось дальше. Молоток со свистом ударил по двери, и та глухо откликнулась: «Бум!»

— Врешь, — сказало существо. — А кто же я, по-твоему, такой? У меня две родинки, у меня пупок чашечкой, у меня даже инструмент имеется, малыш. Спроси мамочку.

— Ты — маска, — сказал Дэнни. — Просто не настоящее лицо. Просто ты не такой мертвый, как остальные, вот и понадобился отелю. Но когда он с тобой покончит, ты превратишься в пустое место. В ничто. Я не боюсь тебя.