Королева руин - К. Ф. Брин
Я отстранилась от него и прищурилась.
– Нет, – покачала я головой в притворном гневе. – Нет, это чушь собачья. Ты сиделка. Я – целитель. Ты пытаешься превзойти меня? Когда я просила выйти из моей тени, то не имела в виду заменить меня.
– Разве фениксу не нужен посредник для передачи целительных сил? – рассмеялся Хэннон. – Я передал свою силу эверлассу, но тебе все равно пришлось приготовить эликсир, чтобы использовать ее. Ты готовишь посредника. Я просто помогаю ему работать.
Через мгновение я прищурилась и проворчала:
– Хороший ответ. У нас чуть не возникли проблемы. – Я прикусила губу. – Однако должен быть более эффективный метод.
– И я уверен, что ты его найдешь.
Я глубоко вздохнула, наблюдая, как небо меняет цвета по мере того, как утро переходит в день.
– Прошлая ночь стала худшей в моей жизни, Хэннон, а у меня было много плохих ночей. Пожалуйста, никогда больше так не делай. Я знаю, ты не можешь умереть, но будь осторожен. Не попадайся в ловушку.
– Не буду. И у тебя есть кое-что, в чем я тебя не превзошел. У тебя есть истинная пара.
Я вспомнила, что Хэннон всегда хотел найти свою любовь. А вот меня это никогда не волновало.
Я просто сжала его руку. У Хэннона впереди чертовски много времени, чтобы найти истинную пару, и для этого ему даже не придется терять свою мальчишескую привлекательность.
Глава 46
Адриэль
Я ВДОХНУЛ сладкий воздух и медленно выдохнул, испытывая чертовски сильное нервное возбуждение.
– Не могу поверить, что он феникс, – сказала идущая рядом со мной Лейла, и на ее лице отразилась усталость.
– Вот дела, да? Слава яйцам! Этот старый хрен, король демонов, на самом деле оказал услугу всему королевству самым дерьмовым из возможных способов.
– Фениксы должны умереть, чтобы превратиться в первый раз, – словно по памяти процитировала Лейла. – Они умирают, а затем первые лучи нового дня возвращают их к жизни. Ведь так?
– Ну, похоже, так. Ты же сама все видела?
– Черт, мне нужно приготовить что-нибудь для Финли. Она и не подумает о своей одежде, а та комбинация, которая на ней надета, практически прозрачная.
Лейла побежала вперед, огибая людей в попытке добраться до замка первой.
Я притормозил, чтобы подождать Вемара, который серьезно взглянул на меня и пошел рядом.
– Ну и ночка выдалась, – тихо проговорил он, хватая меня за предплечье и еще больше замедляя шаг. – Я знаю о твоем секрете.
Я напрягся, прокручивая в голове все то, что могло бы быть секретом. На ум ничего не приходило. Я никогда не умел держать постыдные поступки при себе.
– Понятия не имею, о чем ты, – ответил я Вемару.
Он немного отодвинул меня в сторону, пропуская других, и понизил голос:
– О Дессии.
Меня прошиб холодный пот.
– Откуда ты знаешь о Дессии?
– У меня острый слух. Ты должен рассказать членам королевской семьи. Это нельзя хранить в секрете.
– Она ничуть не опаснее, чем кто-либо другой. Василиск не может убить дракона в драконьем обличье одним взглядом. Скорее всего, просто очень сильно поранит.
– Это чушь собачья, и ты это знаешь.
Я облизнул губы, очень жалея, что он мне не поверил.
– Ну, он мог бы убить большинство драконов, но не королевского дракона. Вероятно, и не Финли тоже. Благодаря своей связи они достаточно сильны, чтобы противостоять этому. В любом случае, это не имеет значения. У нас есть Хэннон. Он удержит ее от любых безумных поступков, которых она не совершает. Ты же знаешь, она ведет себя тихо. Она милая девушка, у которой была тяжелая жизнь. У нас нет причин бояться ее. Просто забудь, ладно? Бедняжка случайно убила своих родителей, когда впервые превратилась. Если ты подслушивал, то знаешь, что ее похитили и использовали в качестве орудия до того, как сестра смогла вернуть ее. У нее непростое прошлое. Она ненавидит себя за то, кто она есть.
– Пусть она ненавидит себя за то, кто она есть, но ее можно использовать, как и любого другого.
– И драконы могут помочь Хэннону выстоять против нее, как и любому другому.
– Я говорю не о драконах, тупоголовый ты сукин сын.
На мгновение я застыл и потерял дар речи. Затем поднял вверх палец.
– Нужно отдать тебе должное – это хорошее выражение! Буду теперь пользоваться им. А вообще, если ты говоришь не о них, то о ком же тогда?
Вемар уставился на меня так, словно мог вложить мне в голову знания силой мысли.
– Пусть в придачу к острому слуху у тебя появится длинный язык, ладно? – предложил я.
– Определенной магией, о которой упоминала Калия и которая может управлять фениксами, обладают василиски. Единственный настоящий враг феникса – это гребаный василиск, Адриэль! Они умеют заманивать других существ в ловушку времени, что для феникса равносильно смерти. Настоящей смерти, необратимой. И их кровь можно добавить в специальную смесь, чтобы заставить феникса использовать свою магию. Никто не застрахован от всего, даже мифические существа.
– Откуда ты все это знаешь? Ты уверен?
– В смысле, откуда я все это знаю? А ты что, этого не знаешь? Разве ты не получал образование?
– Какого рода образование предполагает знакомство с мифическими существами и их смертельными врагами? – Я оглянулся на двух женщин, медленно идущих позади всех остальных и склонивших головы друг к другу. – Каковы, черт возьми, шансы, ты знаешь? Каковы, мать твою, шансы?
– Но ведь так все и получается, не так ли?
– Что получается?!
Вемар бросил на меня равнодушный взгляд.
– Прочти гребаную книгу, приятель.
Я приподнял брови.
– В книгах по садоводству о фениксах не пишут. Рассказывай, что знаешь, быстро. Мне нужно разобраться в этом дерьме.
Он фыркнул и покачал головой.
– Всякая сила имеет свой баланс. В мифических историях у феникса всегда есть смертельный враг и есть спаситель. Мы только что выяснили, кто наш враг.
– Она, черт возьми, не враг. Она никому не враг. Она скрывает свою магию не просто так, будь ты проклят. Даже король не знает. Везде отмечено, что у нее нет магии. Что ее сила заключена внутри нее. У фей сила проявляется не позже того времени, когда им исполнится двенадцать лет. Самое позднее. Ей было восемнадцать, когда она впервые превратилась. К тому времени про нее все забыли. Она может остаться с Калией, потому что Калия говорит, что ее уникальная магия использует силу Дессии. Что верно, но не в том смысле, в каком все думают. Девочки хотят
