Избави нас от зла - Том Холланд
— Я помню… — внезапно заговорила она и зажмурилась, чтобы стряхнуть слезу. — Я помню тот день, когда сорвала этот самый цветок.
Она поднесла его к носу.
— Запах давно пропал.
Слезы ручьем потекли из ее глаз, она стала вытирать щеки и в тот же миг внезапно рассмеялась.
— Я помню, — заговорила она снова, кивая головой. — Я отдала его дедушке. Да. Моему дедушке.
Она закашлялась, потом снова засмеялась.
Я бросил взгляд на Миледи. Она ответила медленным кивком головы, словно только что начала понимать, потом разгладила страницы книги и снова дала ее Джемайме. Старуха уронила томик, который держала в руках, и цветок рассыпался на мелкие кусочки, которые разлетелись по воздуху розовой пылью. Но Джемайма, казалось, даже не заметила этого, потому что все ее внимание было обращено теперь на книгу, на ее магические, недоступные пониманию знаки. Я видел, как ее глаза удивленно расширились, потом лицо внезапно озарилось бледным серебряным блеском, который шел, казалось, из каких-то неведомых глубин. И в тот же миг я услыхал тяжелый выдох Миледи, а затем свистящий, победный вдох. Я видел искры в ее глазах и понял, что она уже вцепилась в мысли Джемаймы. Внезапно Миледи тихо застонала и закрыла глаза, потом снова открыла, и мне показалось, что их золото охватил пожар. Она торопливо потянулась к книге.
— Да, — тяжело дыша, заговорила она, опуская взгляд на рукопись. — Да, Ловелас, теперь я могу читать ее!
— Я рад, — ответил я, заставив себя улыбнуться.
Не прекращавшаяся боль в животе выплеснулась громадной волной, которая поглотила всего меня. Она окунула меня в густой тяжелый туман, комната поплыла перед глазами… Я почувствовал, что падаю на пол.
Сквозь кроваво-красные волны боли, сокрушавшие все мое нутро то в одном, то в другом месте, то сразу в нескольких местах, я смутно осознавал свое состояние, хотя и не мог знать, как долго это продолжалось. Я потерял счет часам, ощущение времени и места растворилось в непреходящей боли. Время от времени, словно мелькание призраков в сплошном тумане, в моем сознании проносились сны. Я видел Миледи, ее лицо было перекошено ужасом, а руки вдавливались в живот трупа с такой силой, что плоть раздавалась в стороны и кишки змеились наружу из образовавшейся полости. Потом мне виделось, что этот труп — я сам. В другие моменты мне слышался плач новорожденного ребенка, и я видел самого этого ребенка. Его тело тускло поблескивало еще не смытой кровью. Это маленькое, свернувшееся калачиком существо было вырвано из утробы Ханны, а потом найдено моим отцом. Он завернул его в свой плащ, поэтому, как я ни вглядывался, мне не удавалось разглядеть лицо младенца, и я начинал подходить ближе. Но по мере моего приближения картина сна расплывалась, становилась неясной, и я вдруг обнаруживал, что блуждаю в долине Солсбери. Сильный ветер обжигал мне лицо густыми хлопьями снега, но я должен был найти Стонхендж, потому что только от этого места мог правильно определить дорогу к дому. Потом я понимал, что ошибался, что был вовсе не возле Стонхенджа, а на каком-то далеком и бесплодном горном склоне. Впереди себя я видел могучую скалу, контуры которой напоминали голову старика. Как страстно мне хотелось до нее добраться!
Ловелас замолчал на некоторое время.
— Моему страстному стремлению было объяснение, — продолжил он свой рассказ. — Чем пристальнее я вглядывался в это подобие головы, тем активнее начинала слабеть моя боль. Я изо всех сил устремлялся вперед, но снег слепил меня, его хлопьев становилось все больше, они превращались в сгустки крови, залеплявшие мне глаза, и боль возвращалась. И каждый раз эта последняя картина сна заглушалась мощным приступом боли, поднимавшейся из глубин живота. Промежутки между повторением этих чередовавшихся картин сна удлинялись, а приливы новой боли возникали все реже и реже, пока видения не прекратились вовсе и я наконец очнулся.
Возле меня сидела Миледи. Я увидел у нее на коленях закрытую книгу. Она потрогала рукой мой лоб.
— Вы еще очень больны.
Ее улыбка показалась мне отрешенной и чрезвычайно грустной.
— Вы читали книгу?
Она нехотя кивнула головой.
— Что вы увидели в ней?
По ее лицу пробежала тень сожаления и в то же время отвращения.
— Я видела, — прошептала она, — много странных вещей…
Миледи замолчала, будто у нее пропал голос, и положила книгу на пол.
— Я боюсь, — зашептала она снова, — боюсь власти этой книги. Боюсь, что так никогда и не узнаю, как управлять этой властью. И все же, дорогой мой Ловелас…
Внезапно Миледи поцеловала меня.
— И все же… — повторила она и отвернулась.
— И все же что, Миледи?
Отрицательно покачав головой, она поднялась на ноги и приказала приготовить мне еду. Я поел. Мы не разговаривали, но оба все время помнили, что книга ждет нас там, куда положила ее Миледи, ждет на полу возле кровати.
— Я боюсь.
Ее голос продолжал звучать у меня в голове, о чем бы я ни думал. Что она увидела? Чего она боялась?
— Вам необходимо поспать, — сказала она наконец. — Вы долго были больны.
Она оставила меня одного. Я лег и закрыл глаза. Прошел час, и вдруг я услышал, как она осторожно приближалась ко мне, уловил шуршание ее платья, когда она склонилась к моему лицу. После минутной тишины она выпрямилась, и раздались ее удалявшиеся шаги. Осторожно открылась и закрылась входная дверь, и снова воцарилась тишина. Я вскочил с постели. Книги на полу не было. Я огляделся. Ее не было нигде. Меня это не удивило, потому что я точно знал, куда она делась. Я торопливо натянул сапоги и накинул на себя плащ. Потом следом за Миледи, но гораздо быстрее, чем она, я спустился по лестнице и вышел на ночную улицу.
«…Мне хотелось бы иметь такую книгу, в которой я мог бы найти всякие заклинания и магические формулы, чтобы вызывать духов когда угодно».
Кристофер Марло. «Трагическая история доктора Фауста»
(перевод Н. Н. Амосовой)
— Я видел идущую впереди Миледи, но и только. Единственное, что мне оставалось, — не отставать от нее. Не замедляя шага, она спустилась с холма к реке. Но потом, подойдя к мосту, остановилась перед башнями у входа и что-то шепнула, обращаясь к тем, кто скрывался в тени. Из глубин тени появились две фигуры. Они, как и Миледи, были в плащах, а когда они подходили к ней, я успел заметить блеск их глаз.
