Вера Крыжановская - Адские чары

Кира потеряла сон и аппетит, а нервы окончательно развинтились. Ей было очень трудно скрывать свои чувства. Она вся горела и дрожала, когда чёрные глаза маркиза, равнодушно скользнувши по ней, страстно глядели на Зизи.

Она начинала ненавидеть кузину, и планы, один мрачнее другого, рождались в её голове.

В ней созрело непоколебимое решение вернуть маркиза, во что бы то ни стало.

Но теперь ей уже казалось мало быть его любовницей. Нет она хотела выйти за него замуж, чтобы иметь на него законные права.

С Алексеем она разведется. Он опостылел, и его страсть была ей противна.

Однажды, когда все обедали у Фрейнлиха, Ольга Дмитриевна предложила пойти за грибами, и предложение было с восторгом принято.

— Идти по грибы — это совсем по-деревенски, это так заманчиво и интересно.

Компания тотчас же запаслась корзинками и двинулась в путь. Общество было многочисленное, из города приехало несколько офицеров и мамаш с дочерьми.

Маркиз, конечно, сопровождал Зизи. Она была одета нарядно и к лицу, в кисейном розовом платье. Хорошенькая шляпка с красными цветами очень шла ей.

Ольга Дмитриевна заметила, что между Кирой и Керведоеком пробежала чёрная кошка, но не навязывалась на откровенность. Она обнаружила свою всегдашнюю терпимость и покровительствовала теперь флирту Зизи.

— Пожалуйста, маркиз, будьте спутником Зои Платоновны. Она может заблудиться, это так легко, когда ходишь по лесу на авось, за грибами, — крикнула она.

— Не беспокойтесь, Ольга Дмитриевна, я знаю здесь всякую дорожку и буду надёжным проводником для Зои Платоновны. Но, откровенно сознаюсь, нет ничего лучше, как заблудиться немного в чаще и отдохнуть в лесной тиши.

Зизи ответила сочувственно кокетливым взглядом.

Кире в кавалеры достался правовед, и она еле сдерживала досаду.

Керведек тотчас же направил свою даму к покинутой сторожке, к тому самому злополучному месту, где его самолюбию был нанесён такой страшный удар. Он не мог забыть своего поражения. Но сегодня он собирался отпраздновать победу. Конечно, эта смугляночка не стоила Киры, та — настоящая женщина, но зато эта ведь гораздо доступнее.

Идя по глухой тропинке вслед за своей дамой, маркиз многозначительно поглядел на неё и спросил:

— Не предпочитаете ли Вы «окольных» дорог? На «прямых» ведь редко найдёшь что-нибудь интересное…

— Это зависит от того, с кем идёшь, и от его умения сделать интересной всякую дорогу, — со смехом ответила догадливая Зизи.

Они нашли несколько больших грибов, несколько штук мелких, которые и забрали. Но зато потом ужасно долго отдыхали в сторожке…

Уже стемнело, когда они вернулись на дачу.

— Ах, как мы запоздали! Все уже, вероятно, вернулись и хватились нас, — тревожно заметила Зизи, ускоряя шаг.

— Вот ещё, стоит беспокоиться из-за пустяков. Скажем, что сбились с пути. Вопрос только — с какого, — рассмеялся маркиз.

Соскучившись со своим юным и застенчивым кавалером, Кира вернулась одной из первых. Она задыхалась от бешенства и ревности, упрекала себя, но в чём упрекала… В этом она не могла отдать себе отчёт. Виновата ли она в том, что оттолкнула любовь Армана, или в том, что до сих пор не отыскала Малейнен? Нужно непременно съездить в город, — думала Кира. — Она проучит бесстыдницу, она испортит ей игру. Бешеное животное! Бросается на всякого первого встречного мужчину…

С истинным удовлетворением подметил маркиз бледность Киры и лихорадочный отблеск её глаз, взгляд же полный ненависти, который Кира бросила на Зизи, его ещё больше обрадовал.

«Пусть расплачивается теперь за свою неуместную добродетель», — думалось ему.

После чая Кира заявила, что у неё болит голова, и она пойдёт домой.

Напрасно уговаривали её остаться, она не захотела ужинать, напрасно ей говорили, что нередко мигрень проходит от еды, она стояла на своём. Обозлённой Зизи пришлось идти домой вместе с ней.

Обе они были взбешены, и по дороге произошла легкая стычка. Посторонних не было, и никто им не мешал. Басаргин остался играть в карты, а маркиз обещал отвезти в своём автомобиле кого-то из гостей на станцию.

Для начала Зизи кисло заметила, что Кира капризничает и из-за пустой головной боли расстраивает такую чудную компанию.

— Ты, вероятно, не нашепталась ещё досыта с Керведеком, — едко ответила Кира.

— А хоть бы и так! Конечно, разговаривать с таким увлекательным человеком — истинное наслаждение. Я очарована им, — вызывающе ответила Зизи.

— О, да. Ты сделала всё, чтобы доказать ему и всем, насколько ты им очарована. Ваша уединённая беседа длилась достаточно долго. Но, милая моя, позволь тебе сказать, что с твоей стороны очень неосторожно выставлять напоказ свои увлечения и бегать целыми часами по лесу с таким человеком. У него ужасная репутация.

— Можно подумать, что ты ревнуешь маркиза и завидуешь мне, ведь он за тобою открыто ухаживает, — крикнула Зизи, забывая приличия.

— Завидовать тебе не приходится, потому что я не разделяю твоих развращённых вкусов и не отдаюсь первому встречному, как уличная развратница!

Зизи задохнулась от бешенства. Их ссора могла бы окончиться очень печально, но они пришли к даче, и неприятный разговор прекратился. Кипя гневом, разошлись они по своим комнатам. На следующий день произошло нечто неожиданное, изменившее течение событий. Александр Александрович Нелидов, муж Зизи, прибыл дней на пять раньше назначенного срока и объявил, что должен на следующее утро увезти жену для устройства их новой квартиры.

Зизи сразу присмирела в присутствии своего «милого Сандро» и стала серьезной.

Опасаясь, очевидно, какой-нибудь нескромности со стороны кузины, она извинилась перед ней с глазу на глаз за свои резкости.

Кира презрительно улыбнулась и резко ответила, что вовсе не намерена снимать «катаракты» с глаз Александра Александровича; эту слепоту когда-нибудь вылечит Зизи своими выходками.

Зизи смолчала, и подруги расстались холодно. А два дня спустя, сказав, что ей надо повидаться с портнихой, Кира уехала в Петербург отыскивать Малейнен.

Твердо решив найти колдунью, даже если бы пришлось для этого съездить в Финляндию, Кира в первый же день своего приезда направилась на Волково кладбище.

Надо было сначала допросить того сторожа, который водил их к колдунье в ту памятную ночь.

Она не забыла ни его имени, ни наружности и узнала его тотчас при входе на кладбище. Он подметал чью-то могилу, но увидав, что его зовёт нарядная барыня, бросил метлу и пошёл на встречу.

Кира сунула ему в руку, для начала, трехрублевку и спросила, не знает ли он, где ворожея, которая прежде здесь жила.