Лана Синявская - В когтях у сказки

Анна озадаченно огляделась, немного повыдвигала ящички комода, но скоро запуталась и бросила это занятие. Девушка чувствовала неловкость, копаясь в нехитрых пожитках одинокой старухи и только желание развеять свои подозрения заставляли ее преодолеть собственную брезгливость. К большому сожалению, ключ был достаточно мал для того, чтобы оказаться где угодно. Даже в этой каморке имелась сотня мест, чтобы его спрятать, а в том, что ключ именно спрятали, она уже не сомневалась.

Как всегда, обычный человеческий подход ничего не дал, и Анна слегка напрягла свою интуицию. Дело сразу пошло на лад. Минуту спустя девушка уверенно шагнула к кровати и сунула руку под подушку.

– Как вы вошли?! – прогремело от порога.

Анну ничуть не испугал грозный тон. Ключ, зажатый в кулаке, она спрятала за спину и сообщила хозяйке с улыбкой:

– Дверь была не заперта.

Та ответила ей взглядом хорошо пожившей черепахи. Что-то из того, что она увидела, заставило ее сбавить тон:

– Что вам понадобилось в моей комнате? – Спросила она почти спокойно и добавила без особой уверенности: – Я вызову полицию.

– Не возражаю, – еще шире улыбнулась Анна. – У меня как раз есть, что им показать.

– Вы о чем?

– Вот об этом! – Анна протянула ключ на раскрытой ладони. Тот самый ключ со свежими царапинами на бородке.

Старушка была уже не в том возрасте, чтобы как следует держать удар. Она заметно побледнела. Ее губы совсем истончились, пухлые щеки опали. Сухая, шершавая кожа, свойственная старым девам, приобрела неприятный серый цвет.

– Зачем вам понадобилось красть у меня ключ? – Неуверенно изобразила она удивление.

– Затем же, зачем вам понадобилось его прятать.

– Да что вы себе напридумывали?

– Ничего. А вот вы кое-что присочинили.

– Я не сказала ни слова лжи! – старушка воинственно тряхнула двойным подбородком и приосанилась.

– Верно, – кивнула Анна. – Но кое о чем умолчали.

– Да кто вы такая?! – придя в себя, тетушка Видонка с опозданием вспомнила, что находится на своей территории. – Влезли в мой дом, хуже того – в мою спальню! Несете какой-то бред и суете мне в нос мою же собственность. Все! Я звоню в полицию или, еще лучше – в миграционную службу. Вас выставят из страны в двадцать четыре часа, и вы никогда – слышите?! – никогда больше не пересечете границ моей страны! Это же бог знает что такое! Деваться некуда от этих русских.

Прежде чем выйти из себя, Анна всегда считала необходимым сосчитать до десяти. Правда, частенько от этих манипуляций давление лишь нарастало, и последующий взрыв причинял гораздо больший ущерб. В этот раз она дошла до пяти, когда тетушка Видонка вдруг взвизгнула:

– Матка Боска, спаси и сохрани!

– Что еще? – Анна удивленно взглянула на неистово крестящуюся, ставшую как будто меньше ростом, старушку. Та икнула:

– Глаза! Ваши глаза! Они светятся! Сгинь! Изыди!

– Так уж сразу и изыди, – обиженно пробормотала девушка, косясь в зеркало и пытаясь экстренно притушить горящий взгляд. – Да все, все уже! Вам показалось. Открывайте глаза и убедитесь сами.

Анна протянула руку, но тетушка Видонка, почувствовав прикосновение, резво отпрыгнула и вжалась в стену.

– Я все скажу! – пообещала она, часто кивая головой. – Все, что хочешь, только сгинь, пожалуйста.

– Да без проблем. – Пожала плечами Анна. – Сгину, когда вы мне все расскажете. Только поскорее, а то спать хочется – сил нет.

Старушка приоткрыла один глаз и с любопытством глянула на странную гостью.

– Я сразу догадалась, что вы оттуда! – она ткнула пальцем в потолок.

– Вы уж определитесь: оттуда – Анна показала наверх. – Или отсюда. – Палец опустился вниз. Старушка снова зажмурилась и перекрестилась. – Ладно, с этим после. – Девушка вздохнула. – Вернемся к нашим баранам. Во-первых – ключ. Откуда эти царапины? Это ведь ваших рук дело? – Тетушка Видонка соображала быстро и заколебалась, прикидывая про себя, не свалить ли вину на неизвестного злоумышленника, но соврать все-таки не решилась и робко кивнула.

– Отлично. Чем вы это сделали?

– Плоскогубцами. Я услышала крик из комнаты наверху. Это был ужасный крик. Потом стало тихо. Я подождала немного и стала подниматься по лестнице. Дверь была заперта изнутри. Я долго слушала. Ни единого звука! Я позвала ее по имени. Сначала тихо. Потом – громче. Она не ответила. Что я должна была делать?

– Вызвать полицию, – подсказала Анна.

– Но я должна была знать, что произошло! А после того, как я это узнала, мне совсем не захотелось встречаться с полицией. Вдруг они решили бы, что это я? Тем более, что я действительно повернула ключ снаружи, зажав самый кончик плоскогубцами. Жалко, что царапины заметила не сразу, глаза уже не те.

– Об этом после. Зачем вы вообще вернулись в дом? Что-то забыли?

– Стальную петельку.

– Что?

– Стальную петельку. Чтобы вытаскивать косточки из черешни. Никто не любит варенье с косточками. И я не люблю. У Терезы, конечно, есть своя петелька. Но она только одна.

– Хорошо, хорошо, вы пришли за петелькой, вошли в дом и услышали крик. Через какое время вы вернулись от Теречиков?

– Часа через полтора. Сначала мы попили чай с Терезой. Немного поболтали, потом вымыли ягоды, и только тут обнаружилось, что я забыла петельку. А без петельки…

– Я поняла! – перебила Анна, не в силах больше слышать про петельку. – Открыв дверь, вы увидели…

– Это был ужас! У меня закружилась голова от ужасного запаха, а уж когда я ее увидела…

– Виолетта лежала на кровати?

– Нет, на полу.

– Вы не подумали о том, чтобы вызвать врача?

Хозяйка впервые взглянула на девушку с превосходством:

– Милая моя! Врач ей был уже не нужен. Я достаточно пожила, чтобы суметь отличить живого от мертвого. Вокруг везде была кровь. Море крови! И под ней натекла целая лужа… – старушка судорожно вздохнула и мелко затряслась.

Анна выглядела растерянной. Если старуха не врет, – а она не осмелилась бы соврать, – то, получается, что, когда она вошла, преступник еще был в доме, в комнате Виолетты и продолжал терзать свою жертву.

– Вы никого не видели? – уточнила она.

– Мимо меня никто не проходил, – заверила старушка. – Услышав крик, я спряталась под лестницей. Оттуда хорошо видно входную дверь и я могу поклясться, что никто не выходил из дома. Эта женщина крикнула при мне только один раз. Потом сразу наступила тишина. Странно, что даже шагов я не слышала, а ведь в той комнате две половицы – на самом ходу – постоянно скрипели. Кошка прошмыгнет – и то слышно. Как же он удрал?

– Вот и я об этом думаю. Из окна слишком рискованно, потолки у вас очень высокие. Через дверь – исключается. Может, есть черный ход?