Стивен Кинг - Доктор Сон

«Пожалуйста, пусть с моей дочерью все будет в порядке. Если что-то должно случиться… что-то плохое, пусть оно лучше случится со сводным братом, которого я не знала. Только не с ней».

— Все будет хорошо, — сказал Дэйв.

Она кивнула.

— Конечно, будет. Конечно.

Они смотрели на девочку на крыльце. Люси понимала, что если даже она позовет Абру, та не откликнется. Абры здесь нет.

Билли с Дэном добрались до поворота на колорадскую штаб-квартиру Верных без двадцати четыре по местному времени, что давало им приличный запас. Асфальтированная дорога упиралась в деревянные ворота, какие ставят на въезде на ранчо, с резной надписью «Добро пожаловать в кемпинг „Блюбелл“! Оставайтесь подольше!» Табличка на обочине была куда менее гостеприимной: «Закрыто до дальнейших распоряжений».

Билли притормаживать не стал, однако окрестности осмотрел внимательно.

— Никого не видно. Даже на лужайках, хотя при воротах могли и посадить кого-нибудь. Господи, Дэнни, выглядишь ты просто хреново.

— Хорошо, что конкурс «Мистер Америка» еще не скоро, — откликнулся Дэн. — Еще с милю, или около того. На табличке должно быть «Поворот на смотровую площадку и зону для пикников».

— А если они там кого-то поставили?

— Не поставили.

— Откуда тебе знать?

— Оттуда, что ни Абра, ни ее дядюшка Билли не могут знать об этом месте, раз никогда не бывали здесь прежде. А обо мне Верные не догадываются.

— Будем надеяться.

— Абра говорит, что все Верные именно там, где должны быть. Она проверяла. А теперь помолчи минутку, Билли, мне надо подумать.

А подумать ему было нужно о Хэллоранне. После той зимы в «Оверлуке» Дэнни Торранс и Дик Хэллоранн много общались на протяжении нескольких лет. Иногда наяву, чаще — мысленно. Дэнни любил свою мать, но кое-чего она не понимала, да и не могла понять. Например, что такое сейфы-шкатулки, в которые запирают опасных тварей, время от времени привлекаемых сиянием. Правда, фокус со шкатулками срабатывал не всегда. Дэн несколько раз пытался создать шкатулку для пьянства, но эти попытки с треском провалились (наверное, потому, что этого он и хотел). Но вот зато миссис Мэсси… и Хорас Дервент…

Теперь на полке стояла и третья шкатулка, но была она не такой крепкой, как те, что Дэн смастерил ребенком. Потому что он утратил часть силы? Потому что ее содержимое не походило на тех неосторожных призраков, решивших когда-то его разыскать? Или по обеим причинам? Этого Дэн не знал. Знал лишь, что она ненадежна. Когда он откроет эту шкатулку, ее содержимое может его и убить. Но…

— В каком смысле? — спросил Билли.

— А? — Дэн огляделся. Руку он прижимал к животу. Тот болел теперь просто дико.

— Ты только что сказал: «Выбора нет». Что ты имел в виду?

— Да ничего.

Они доехали до площадки для пикников, и Билли уже сворачивал на нее. Перед ними открылась лужайка со скамейками для отдыха и ямами для барбекю. Дэну место напомнило Облачную падь, только без реки.

— Просто… если все пойдет не так, садись в пикап и уматывай отсюда что есть духу.

— Думаешь, это меня спасет?

Дэн не ответил. В животе у него все горело и полыхало.

В этот же понедельник в конце сентября, незадолго до четырех часов пополудни, Роза вместе с Тихой Сэйри поднялась на Крышу мира.

Роза была в облегающих джинсах, подчеркивавших ее длинные стройные ноги. Тихая Сэйри, несмотря на прохладную погоду, — в домашнем платье невнятного голубого цвета, доходившее до толстых икр в противоварикозных чулках. Роза приостановилась у таблички, привинченной к гранитному столбику у подножия примерно трех десятков ступенек, ведущих на смотровую площадку. Табличка сообщала, что на этом самом месте стоял известный отель «Оверлук», лет тридцать пять назад сгоревший дотла.

— Это очень сильное место, Сэйри.

Сэйри кивнула.

— Знаешь, бывают горячие источники, где из-под земли вырывается пар?

— Дя.

— Тут что-то в этом роде. — Роза нагнулась, чтобы принюхаться к траве и полевым цветам. Из-под их аромата пробивался железистый запах старой крови. — Сильные эмоции: ненависть, страх, предрассудки, похоть. Эхо убийства. Это не еда — уж слишком давно это было, — но подкрепиться можно. Стойкий букет.

Сэйри молчала, но глаз с Розы не сводила.

— А эта штука, — Роза махнула рукой в сторону пологой деревянной лестницы, ведущей на площадку, — эта штука похожа на виселицу, тебе так не кажется? Не хватает только люка.

Сэйри не проронила ни слова. Вслух, по крайней мере. Ее мысль

(нет веревки)

прозвучала достаточно ясно.

— Это верно, дорогая моя, но одна из нас все равно будет болтаться здесь. Либо я, либо эта мелкая сучонка, сунувшая нос в наши дела. Видишь? — Роза указала на зеленый сарайчик футах в двадцати от них.

Сэйри кивнула.

На поясе у Розы был кошелек на молнии. Она открыла его, порылась, вытащила ключ и протянула спутнице. Сэйри зашагала к сарайчику; трава хлестала ее по толстым чулкам телесного цвета. Ключ подошел к навесному замку на двери. Сэйри распахнула ее, потянув на себя. Лучи предзакатного солнца осветили помещение чуть больше деревенского сортира. Внутри оказалась газонокосилка «Лон-Бой» и пластмассовое ведро с серпом и граблями. У задней стояли лопата и мотыга. Больше в сарайчике ничего не было, как не было и места для того, чтобы спрятаться.

— Зайди, — велела Роза. — Посмотрим, как у тебя получится.

«Учитывая сколько в тебе пара, ты должна меня здорово удивить».

У Тихой Сэйри был свой особый талант, как и у остальных членов Узла.

Она шагнула в сарайчик, принюхалась и сообщила:

— Пыльно.

— Наплевать на пыль. Я хочу увидеть, как ты это делаешь. Точнее, не увидеть.

Потому что в этом и заключался талант Сэйри. Полностью невидимой она стать не могла (да и никто из Верных не мог), зато могла создать некую дымку, прекрасно сочетавшуюся с ее неприметным лицом и фигурой. Сэйри передвинулась — недалеко, всего на полшага, — и ее тень слилась с тенью, отбрасываемой ручкой газонокосилки. Затем она замерла, и сарайчик опустел.

Роза зажмурилась, потом снова широко распахнула глаза, и Сэйри возникла за газонокосилкой со скромно сложенными на животе руками. Ни дать ни взять робкая девица на вечеринке, надеющаяся, что мальчик пригласит ее танцевать. Роза перевела взгляд на горы, а когда вновь посмотрела в сарайчик, тот был пуст: всего лишь крохотная кладовка, в которой даже спрятаться негде. В ярком солнечном свете не было видно даже тени. То есть, кроме той, что отбрасывала ручка газонокосилки. Только…