Юрий Иванович - Земля в иллюминаторе (сборник)

Он и не заметил, как Мария налила ему еще одну чашку чая, зато, когда она доставала печенье, неожиданно спросил:

– Вы играете на гитаре?

Она проследила за его взглядом. Прямо напротив кухни, в салоне, на стене висела гитара.

– Да нет. Это подарок одного родственника. А вы? Играете или больше любите послушать?

– Не только играю, но еще и пишу свои песни! – похвастался Григорий. – Дисков, правда, еще не выпустили ни одного, – при этом он развел руками. – Но моим друзьям очень нравится, а если забыть о скромности, то и мне тоже. Я просто влюблен в гитару, да и, пожалуй, во всю музыку. Если бы у меня еще и голос был поприличнее, то наверняка и со сцены бы не слезал.

Мария, совершенно не задумываясь, принесла гитару и протянула Григорию.

– Тогда сыграйте!

Он бережно взял гитару.

– Да я с удовольствием… Но не поздно ли?

– А! – Мария безмятежно махнула рукой. – Тем более вы меня обнадежили, вы не Карузо. Так что соседи, будем думать, не сбегутся.

Поставив гитару на колено, Григорий не спеша провел по струнам.

– Какое превосходное звучание! – искренне восхитился, прислушиваясь. – Шикарнейшая гитара! Так что вам спеть?

– То, что вы сами сочинили.

– Хорошо. Я вам спою одну песню, которую сочинил пару лет назад. А потом постараюсь дословно перевести.

– Нет, нет! – возразила она. – Лучше перевести сразу, тогда мне интересней будет слушать.

– Тоже верно! – согласился он. – В этой песне поется о поездке к морю папы, мамы и двух дочерей, двух– и пятилетнего возраста. В дороге скучно, и папа купил младшей дочке погремушку для забавы. Та едет и радуется. Зайдя на следующий остановке в магазин, старшая дочь тоже отвоевала для себя погремушку, увиденную на прилавке. Теперь и она едет и радуется. В каком-то из очередных маленьких городков, на отдыхе, папа где-то пропадал, а потом принес и подарил жене погремушку, но, конечно, посолиднее, маракаса называется. Теперь уже и мама радуется, звеня погремушкой вместе с детками. Ну а в последнем куплете поется о прохожих, которые с удивлением оборачиваются на шумный автомобиль, несущийся к морю.

– Сюжет очень интересный! – похвалила Мария. – Осталось только прослушать в авторском исполнении.

И Григорий запел. Да, конечно, голос его был тихий и с хрипотцой и оставлял желать лучшего. Но как душевно и искренне он пел! Мария сразу это почувствовала. Так же, как и сразу заметила, что мелодия очень знакомая. Она ее уже явно слышала. «Ну, так ведь он не профессионал! – великодушно подумала про себя. – Не всем же сочинять новые знаменитые мелодии, как Пол Маккартни. Главное – получается у него красиво, и мне это нравится».

Прозвучали последние аккорды, и она захлопала в ладоши:

– Чудесно! В самом деле, очень чудесно. Я бы даже сказала – талантливо! Вы вполне можете проявить себя в сфере искусства.

– Друзья всегда шутят, – он продолжал легкими касаниями перебирать струны. – Что если лишусь работы, голодным не останусь. Всегда могу играть в метро и иметь на хлеб и к хлебу.

– Действительно!? И что, вы когда-то пробовали?

– Ну, нет! Это не по мне. – Григорий защелкал пальцами, пытаясь подобрать правильные слова. – Видите ли, для этого надо быть артистом. Только настоящий артист может петь то, что хочется слушать другим, сколько угодно раз и всегда одинаково хорошо. А я всегда пою в первую очередь, что нравится мне в данную минуту, в зависимости от своего настроения. К тому же не всегда ровно: то лучше, то хуже. Я льщу себя надеждой, что хоть в авторы гожусь. Недавно мне представили одного парня, Сашу Баланова, с прекрасным голосом и с отличным музыкальным слухом. Он собирается разучить мои песни, и мы попробуем записать единый концерт. Может, он прославится, а благодаря ему и я получу большую известность. А пока пишу в каждую свободную от работы минуту.

– А вы так и не сказали, – вспомнила Мария, – кем вы работаете и где.

– Где работаю? – переспросил почему-то сразу погрустневший Григорий. – Да здесь, рядом, на параллельной улице. Делаем капитальный ремонт одного дома. А кем? К сожалению, не архитектором, тут вы не угадали, а простым рабочим. Конечно, работа хорошая, но уж слишком пыльная. Особенно в старейших мадридских зданиях. А вы, если не секрет, какую пользу приносите обществу?

Мария, в своей жизни всегда говорившая обо всем откровенно и до конца, сама себе удивившись, почему-то ответила полуправдой:

– Шью одежду… разную.

– Вот здорово! – он явно оживился. – Я одно время специализировался по ремонту швейных машин, оверлоков и распошивалок. Интересная была работенка.

– Значит, без нас, – резюмировала Мария, – общество бы не протянуло: не в чем было бы ходить и негде жить.

– Ой! – он взглянул на часы. – Если я сейчас не побегу, то метро закроется, а моя хозяйка жутко злится, когда я слишком поздно пробираюсь в свою комнату! – он вскочил и, прислоняя гитару в уголок, к холодильнику, протянул руку: – Очень рад был с вами познакомиться.

– А вам еще раз огромное спасибо за помощь!

– За тот чай, что я у вас выпил, можно носить любой груз по всему городу целый день. Большое спасибо за угощение.

Она подала руку, и он опять ее галантно поцеловал и стал разворачиваться к выходу. При этом другой рукой неловко зацепил стоящие на буфете продукты, выложенные наспех, в поисках сахара. Стоящая с краю банка майонеза грохнулась на пол, и в моментально образовавшуюся лужу наступил пятящийся Григорий.

– Мама родная! – запричитал он. – Какой же я сегодня неуклюжий. Ну, прямо слон в посудной лавке.

– Ничего, ничего, не волнуйтесь! – Мария прямо-таки схватила его за плечи, увидя, что он чуть ли не руками пытается собирать осколки. – Давайте договоримся: я здесь хозяйка, и я здесь командую. Поэтому я уберу сама!

– Да как же так… – он чуть не с отчаяньем развел руками, глядя на расплывающийся по полу майонез.

– И не вздумайте со мной спорить! – Григорий покорно вздохнул:

– Ну, тогда я пойду. Но, теперь уходя, уже хочу извиниться.

– Как вам не стыдно! – стала укорять она. – Вам совершенно не за что извиняться.

– Ну, хотя бы за то, что не помогаю прибрать?

– И опять что-то перевернете, – засмеялась Мария. – Нет уж, бегите, а то опоздаете в метро.

– Ах да! Еще раз извините за учиненный кавардак, еще раз благодарю за угощение и желаю вам всего наилучшего. Прощайте!

– И вам всего хорошего! – она провела его до двери и, закрыв за ним, прислушалась к шуму спускающегося лифта.

«Как все-таки странно устроена жизнь! – подумала Мария. – Ведь совершенно чужой человек, впервые и в последний раз виденный, а как приятно было с ним посидеть и просто пообщаться. И говорили-то вроде ни о чем, зато интересно. И спел он очень хорошо. А как он бросился мне помогать! Хорошо хоть меня с ног не сбил! – она заулыбалась. – Действует спонтанно, говорит то, что думает, но сколько в нем доброты и тепла. Возле таких людей всегда хорошо и не бывает скучно».