Академия теневых заклинаний - К. Ф. Брин
– Понятие личного пространства существует только в том случае, если ты не умираешь, – ответила я, отодвигаясь от него. – Невозможно об этом говорить, когда у тебя не бьется сердце, Блондинчик.
Его глаза расширились, он медленно втянул воздух.
– Я был мертв?
Я кивнула, не в состоянии произнести вслух, что это мы вернули его с того света. Потому что даже в моей голове это звучало как ложь. Если мы смогли оживить Итана, то почему никто не попытался вернуть Томми? Почему я не нашла Рори и не воскресила его?
Полог, закрывающий вход в палатку, вновь откинулся, открывшись на этот раз по-настоящему. Внутрь вошел пожилой мужчина, излучавший властность и авторитет. Отец Итана. Следом за ним семенила того же возраста женщина, тревожно смотря на Итана. Его мать.
– Нет, только не мой мальчик, – проговорила она, размазавшаяся тушь полосками стекала по ее лицу. Наверное, она впервые показывалась на людях в таком виде. Она так же, как и Итан, была красива и хорошо сложена.
Горе, гуще любой подливки, щедро заправленной мукой, заполнило пространство палатки, вытеснив из нее весь воздух.
Уолли сжала мое плечо, и мы все вчетвером отступили назад, давая родителям Итана возможность подойти к сыну.
– Пора уходить, – прошептал Пит. Я кивнула, и мы быстро выскользнули из палатки. В это время мама Итана накинулась на него с рыданиями и поцелуями.
Оказавшись снаружи, я вдохнула полной грудью. Какое-то безумие, а это место – настоящий сумасшедший дом. Но мы все же сделали это. Мы прошли все испытания.
И остались живы. Все мы.
Однако сквозь туман, вызванный сотрясением мозга, просочилось воспоминание о лице Грегори, его руках, цепляющихся за меня сквозь прутья решетки, которая держала его в плену. Я действительно видела его? Я поднесла к голове руку, но к ней по-прежнему была приклеена волшебная палочка.
– Только посмотрите на это. – Орин схватил меня за руку. Нет, она была не приклеена, а припаяна к ней.
– Я ее даже не чувствую, – пожаловалась я и развернула ладонь, чтобы лучше рассмотреть ее: потрескавшуюся кожу, местами обугленную дочерна. Отчасти я была шокирована, а отчасти испытывала извращенное восхищение тем, что эта обожженная рука была моей. Орин с Уолли одновременно закачали головами.
– Это потому, что твоя рука почти мертва, – сказала Уолли. – Нам нужно немедленно показать тебя врачу.
Я отправилась следом за ней к другой медицинской палатке, где не оказалось никого, кроме незнакомого мне целителя. Парня с взъерошенными каштановыми волосами, в очках и светло-зеленой униформе. Он лишь мельком взглянул на мою руку, усадил на край кушетки и бережно взял мою ладонь.
– Как ты это сделала?
– Э-э, во время испытания, – подсказала я.
Он помотал головой и поправил указательным пальцем очки на переносице.
– Нет, каким заклинанием?
– Басцилиум…
Парень резко оборвал меня, закрыв ладонью мне рот, его глаза округлились.
– Ты использовалаименно это заклинание?
Я бросила взгляд на Уолли, и та кивнула мне.
– Это был наш единственный шанс.
Целитель прерывисто вздохнул:
– Директор потребует от меня доклада об этом.
– Меня исключат? – спросила я.
– Нет. Раз ты умеешь справляться с таким заклинанием. – Он крепче сжал мою ладонь и принялся что-то бормотать себе под нос. Его магия откликнулась мгновенно, небольшое пространство между нами заполнилось бледно-зеленым свечением.
Я резко втянула воздух, когда началось исцеление: вспыхнула острая боль, как только ожоги стали проходить, а кожа обновляться с каждой секундой. Я закрыла глаза и откинулась на кровать.
Чтобы заглушить боль, мысленно сосредоточилась на том, что происходило вокруг нас, снаружи палатки.
– Вы сказали, он мертв, – проревел мистер Хеликс.
– Тогда вы должны радоваться, что это не так! – крикнула ему Мара. – Я оставляла его в палатке без пульса. Он был мертв! Вы сами ощущали магию, которая не пускала нас, мы все знаем…
– Это невозможно. Вернуть человека из тени смерти…
– Не так уж невозможно. Просто запрещено, – прорвался сквозь крики голос директора. – И если я не ошибаюсь, это сделали его товарищи по команде.
Я распахнула глаза и уставилась на Уолли, Орина и Пита.
– Быстрее, уходите отсюда! – прорычала я им, острый укол в руке заставил меня поморщиться.
Уолли помотала головой и усталым голосом произнесла:
– Они и так узнают, что ты была не одна. Нет смысла убегать. Наши шансы на побег… очень низки. Насколько точно, я не знаю, но они крайне малы.
Двое парней едва заметно приосанились, когда вход в палатку открылся и внутрь вошел мистер Хеликс в сопровождении директрисы.
– Это вы четверо… спасли его?
Целитель выпустил мою руку. Я разжала и вновь сомкнула пальцы на волшебной палочке. А потом протянула ладонь отцу Итана.
– Мы сделали то, что должны были. Он – часть нашей команды.
Мужчина уставился на палочку в моей руке.
– Не люблю оставаться в долгу.
Я медленно встала.
– А вы бы предпочли, чтобы мы бросили его умирать?
Его молчание было более чем красноречивым. Жизнь сына представляла для него ценность. Но эта ценность имела ограничения – его больше волновало семейное наследие, нежели жизнь Итана. Черт, мне даже стало жаль его.
Мои губы невольно изогнулись в усмешке. Я повернулась к мужчине спиной, но директриса уже преградила мне путь.
– В мой кабинет, все четверо. Живо.
Вот так мы и попали из огня да в полымя.
В офисе она уселась за стол, сложив переплетенные пальцы перед полными губами. Она выглядела так, будто помолодела минимум лет на пятнадцать. Мне даже захотелось узнать, как ей это удалось. Скорее всего, это была просто иллюзия, как и многое в этом месте. Тщеславие во всей его красе.
– И что мне с вами делать? Вы нарушили самый священный закон нашего мира. Мы никогда не возвращаем мертвых к жизни!
– Мы не знали. – С этими словами я сложила руки на груди и нахмурилась. Откуда нам было знать об их правилах? Мы всего лишь ученики – к тому же будущие ученики.
Остальные незаметно переступали с ноги на ногу – это тайное движение говорило само за себя. Черт, они все знали. Я выпрямила спину и нахмурилась сильнее.
– Я не знала и вынудила их это сделать.
– Понимаю. – Директор Фрост не отрывала от меня взгляда – с нашей последней встречи уголки ее глаз определенно разгладились. Их ледяная голубизна оценивала мою значимость, и у меня возникло смутное ощущение, что она смотрела на меня так, как мистер Хеликс смотрит на Итана – как
