Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - МакКаммон Роберт Рик
И поэтому он стоит неподвижно так долго, как только может.
Наконец, он не выдерживает: всего лишь переносит вес тела с одной ноги на другую и натыкается бедром на что-то твердое. Похоже на край стола. За ним кто-то сидит? За ним кто-то сидел все это время? «Простите, — думает он. — Что бы я ни сделал, что бы вы обо мне ни думали, простите. Прошу вас, прошу вас, прошу… это какая-то ошибка… прошу… умоляю…»
В дверной замок вставляют ключ. Под удушающим мешком по лицу Расса стекают капли пота. Дверь открывается. Он дрожит, чувствуя по движению воздуха, как кто-то вошёл — явно не один человек. Дверь снова захлопывается с таким грохотом, что Расс подпрыгивает. «Не к добру это», — думает он. Звук зловещий, он словно говорит: «Теперь ты в нашей власти».
С его запястий снимают наручники. Прежде чем он успевает потереть затекшие руки, по его одежде скользит острое лезвие. Секунда — и он стоит совершенно обнаженный. Затем его толкают в кресло. Чья-то грубая рука хватает его правую ладонь и с силой прижимает к столешнице. Этот человек легко переломает в его руке все кости, если захочет. С его рукой совершают какие-то манипуляции: пальцы расставляют широко друг от друга. Расс стискивает зубы и мычит от боли, но манипуляции продолжаются. Теперь берутся за левую руку. Его тело обматывают скотчем, приматывая его к стулу и фиксируя левую руку к боку. На это требуется много времени и скотча. Они хотят убедиться, что он не сможет высвободиться. Пот стекает по лицу Расса ручьями, в его голове мелькает мысль, что ещё немного — и он захлебнется в своём мешке. «Пожалуйста, — мысленно умоляет он, — пожалуйста».
Дело сделано.
— Хорошо, — произносит кто-то. Дверь открывается и снова закрывается, на этот раз тихо.
— Представление начинается, — объявляет другой голос.
С головы Расса снимают мешок.
Ему в глаза бьет белый свет двух ярких прожекторов. Ослепленный, он жмурится изо всех сил. Перед ним за двухметровым столом сидят двое, чьих лиц он не может разглядеть. Он смотрит по сторонам и видит стены, покрытые белой глянцевой плиткой, отражающей свет. Потолок тоже белый и блестящий. Он будто попал в рот, где только что до блеска начистили зубы. В воздухе сильно пахнет дезинфицирующим раствором. «Дурной знак», — думает он, пока его глаза пытаются привыкнуть к свету.
Кто-то за его спиной протягивает руку и так резко срывает скотч с его рта, что Рассу кажется, что ему чуть не оторвали губы. Руку убирают, и Расс пытается оглянуться, но шея не поворачивается так далеко назад, чтобы он мог что-то разглядеть; человек за его спиной находится для него в слепой зоне.
— Рассел Джей Трусдейл, — произносит один из сидящих за столом. Голос мужской, спокойный. Таким голосом обладают менеджеры по продажам — льстецы, способные заговорить зубы кому угодно.
— «Джей» означает «Джеральд», верно?
— Я не должен здесь находиться, в чем дело, это какая-то ошибка, я ничего не…
— Тс-с-с, — перебивает его «менеджер». — Помолчите минутку, Рассел. Давайте успокоимся и будем вести себя подобающе.
— Богом клянусь, я ничего не знаю, у меня ничего нет, ради всего святого, я не должен быть…
Рука профессионала давит на болевую точку у него на шее, и боль заставляет Расса замолчать. Слезы наполняют его глаза и стекают по лицу.
— Тихо, — говорит мужчина. — Давайте-ка минутку поразмышляем о наших грехах.
Наконец, с его шеи убирают руку.
Расс ничего не говорит. Он тяжело дышит, сердце бешено стучит; скосив глаза, он замечает, что растопыренные пальцы его руки привязаны проволокой к гвоздям, торчащим из крышки стола. Он пытается пошевелить рукой, приподнять её над столом хоть немного, но тот, кто делал работу, хорошо знает своё дело.
— У нас возникла проблема, — продолжает человек. — Думаю, вы знаете, о чем идёт речь, Рассел.
— Я не знаю, клянусь, выслушайте меня, просто послушайте…
«Стоп, — говорит он сам себе. — Так будет только хуже. Остановись. Дыши, дыши, дыши. Пот попал в глаза. Дыши, черт возьми! Успокойся… попытайся вспомнить. Тише, тише. Думай. Давай ещё раз. Тише».
— Произошла большая ошибка, — говорит он голосом, который даже он сам ни за что не узнал бы.
Тишина. Где-то работает вентилятор? Расс слышит тихое жужжание.
— Ошибка, — повторяет незнакомец. — Он говорит, это ошибка, — он будто разговаривает с кем-то другим, кто тоже находится в комнате. Он наклоняется вперёд, но лица по-прежнему не видно из-за прожекторов. — Рассел, мы никогда не совершаем ошибок, — по его голосу слышно, что он слегка улыбается. — Знаете, я могу обидеться.
— Я не должен находиться здесь, — говорит Расс. — Я просто сидел дома, смотрел телевизор. Я уже собирался спать…
— Мне плевать, Рассел. Почему меня должны волновать ваши привычки: когда вы смотрите телевизор, когда вы ложитесь спать? Никому из присутствующих здесь это неинтересно.
— Послушайте… прошу вас… Откуда вы знаете, как меня зовут? В чем дело? Я могу все исправить!
— Вы говорите, что можете исправить? Я вас правильно понял?
— Да. Конечно. Я могу…
— Для этого мы вас сюда и пригласили. Чтобы все исправить. Иначе вы бы по-прежнему сидели дома, смотрели телевизор и готовились ко сну. Мы ничего не делаем без причины. Это была бы пустая трата человеко-часов.
— Исправить что? — спрашивает Расс. — Что я должен исправить?
— Все, — отвечает «менеджер» самым спокойным тоном. — Все, что вы только что пообещали исправить.
— У меня нет денег, — говорит Расс. — Ладно, в прошлом месяце я немного перегнул палку с кредитами и купил посудомойку, но я расплачусь, клянусь, я…
— Прекратите клясться, — мягко отвечает незнакомец. — Это вам ничем не поможет.
Расс думает, что начал раздражать его, а этого он совсем не хочет. Он меняет тактику.
— Я хочу все исправить. Что бы это ни было. Я просто… я просто хочу знать, кто вы такие и почему я здесь.
— Вы здесь потому, что я так захотел. Я — тот, кто хочет, чтобы вы находились здесь. Все просто, не так ли?
Рассу кажется, что он разучился дышать, он не может вздохнуть, он вот-вот потеряет сознание.
— Слушайте… пожалуйста… я не сделал ничего плохого. Я просто сидел в своей квартире.
— Угу.
— Вы не могли бы убрать свет? Я так ослепну.
Долгое время все молчат. Человек за столом не двигается, прожекторы остаются на месте.
— У вас, — произносит менеджер, — возникли некоторые проблемы.
— Проблемы? Какие проблемы?
— Необходимо кое-что исправить, и вы только что вызвались это сделать. Теперь… Рассел, я хочу задать вам вопрос и хочу, чтобы вы как следует подумали, прежде чем ответить. И ответ должен быть честным, все ясно?
— Да. Ясно. Что вы хотите узнать?
— Хорошо, — «менеджер» произносит это таким тоном, будто хвалит непослушного ребенка. — Вопрос следующий: что находится между красным и синим?
— Что?
— Именно об этом я и спрашиваю. Что находится между красным и синим?
— Я не… — Рассу кажется, что его сейчас стошнит, рвота подступает к горлу, и ему приходится несколько раз сглотнуть. — Я не понял вопроса.
— Тогда я повторю. Что. Находится. Между. Красным. И. Синим?
— Я не знаю, я вас не понимаю! — «Американский флаг, — проносится в его голове, — конечно! Вот что он имеет в виду». — Белый! — Расс едва не выкрикивает это. — Между красным и синим находится белый!
Тишина затягивается. Где-то крутится вентилятор, разгоняя тяжелый воздух.
— Вы же знаете, что ответ неверный, — говорит «менеджер». — Рассел, кажется, мы начали не очень хорошо, не так ли?
— Белый! На флаге Америки между красным и синим находится белый! Разве вы не это имели в виду?
— Нет, — отвечает он. — Хорошо, давайте так. Вы работаете специалистом по обработке данных в НСР [29], верно?
— Да.
— Как давно вы там работаете и чем конкретно занимаетесь?
