Нина Воронель - Готический роман. Том 2

– Что с тобой, Марта? – испуганно спросила фройляйн Юта. – Тебе плохо?

– Плохо мне, плохо! – запричитала Марта.

– Почему? Ведь ты услышала космический зов и допущена!

– Не нужен мне ваш космический зов! Я не хочу быть допущена к вашему Мастеру, я хочу назад, к доктору Шлинку!

И, утирая нос мокрой ладонью, она стала рассказывать фройляйн Юте про доктора Шлинка:

«Хоть комната была большая, там всегда было душно, так много народу туда набивалось… В свечной воск были подмешаны душистые травы, от них голова начинала кружиться, кружиться… Сперва мы брались за руки и пели хором… мы раскачивались все вместе и пели, пели, пели, пока не становились все, как один человек, как будто у нас на всех был один голос. Ноги у нас слабели, и мы падали на пол, все вместе, как попало – кто на колени, кто ничком, и начинали кататься по полу и друг по другу… и к нам приходило озарение, и мы уже не знали, где чьи руки, где чьи ноги… Иногда кто-нибудь клал руку мне на грудь или между колен… Клал мне руку… кто-нибудь… и тогда…и тогда…»

Мысль о невозвратности того восторга, который переживала она на сеансах доктора Шлинка, пронзила сердце Марты, она закатилась в рыданиях и стала биться головой о холодный металл дверцы. Фройляйн Юта резко остановила машину и, пересев к Марте, обняла ее трясущиеся плечи:

– Ну не надо так, не надо. Пора уже забыть твоего доктора Шлинка, – забормотала она, поглаживая спину Марты ласковой теплой ладонью. – Он умер, и никакими слезами его не вернуть. Зато теперь ты наша. Теперь ты станешь ходить к Мастеру и найдешь себе там новых друзей.

От ее слов Марта зарыдала еще громче, чувствуя при этом, как ни странно, что невыносимая боль в груди, постепенно стихая, сменяется жалостью к себе, чуть-чуть ноющей и даже утешительной. Ей было приятно, что фройляйн Юта, такая красивая и нарядная, тратит на нее свое драгоценное время и внимание. У фройляйн Юты была собственная аптека в соседнем городке, она носила в ушах платиновые серьги с большими алмазами и до сих пор никогда не снисходила до сочувствия толстой потаскухе, – от Марты не скрывали, что эта кличка давным-давно приклеилась к ней.

Марте захотелось продлить свою власть над фройляйн Ютой, чтобы та продолжала сидеть рядом с ней, обнимать ее плечи и гладить по спине. Поэтому она не поспешила поддаться на уговоры красивой аптекарши, а затрясла головой и забарабанила пятками по кожаным бокам заднего сиденья:

– Не буду я ходить к вашему Мастеру! Не буду!

И просчиталась, – фройляйн Юте, наверно, надоело ее утешать. Она разжала руки так внезапно, что Марта с размаху ткнулась носом в холодную кожу обивки. Уже выруливая с обочины на дорогу, фройляйн Юта, не оборачиваясь, бросила через плечо:

– Делай, как хочешь. Но помни: у тебя есть друзья, которые не оставят тебя в беде.

– Какая еще беда? У меня и так каждый день беда! – завопила Марта, втайне надеясь, что аптекарша опять остановит машину и продолжит свои увещевания. Но та, не отвечая, нажала на газ и в молчании довезла Марту до дома. Только, закрывая за ней дверцу машины, она повторила на прощанье:

– Помни: у тебя всегда есть друзья, которые не оставят тебя в беде.

Беда не заставила себя ждать. Не прошло и недели, как Марта, придя рано утром в кабачок Вальтера, чтобы помочь паковаться для переезда в новый ресторанчик, построенный у входа в замок Инге, обнаружила, что кухонная дверь заперта. Она слегка поскреблась, потом постучала, но никто ей не открыл. Забеспокоившись, она стала с силой бить в дверь кулаками и громко звать Эльзу. Через какое-то время дверь внезапно поддалась. Поскольку она отворялась внутрь, Марта с грохотом ввалилась в кухню и с разбегу наткнулась на Эльзу, стоявшую у плиты со своей неизменной сигаретой в зубах. Только на этот раз сигарета едко дымилась, потому что была зажжена.

Эльза шумно втянула воздух в легкие и ловко выплюнула сигарету прямо Марте за шиворот. Горящий кончик больно обжег Марте шею, но еще больней обожгли ее слова, вслед за сигаретой вылетевшие изо рта разъяренной кабатчицы:

– Вон отсюда, шлюха поганая, и чтобы духу твоего здесь больше не было!

Марта уставилась на нее в изумлении, выуживая из-за ворота закатившуюся под кофту сигарету. Видя, что Марта не собирается уходить, Эльза в ярости пнула ее ногой. Носок ее башмака остро ткнулся Марте в живот, – она была намного выше Марты, и ноги у нее были большие и жилистые. Марта ахнула, схватилась за живот и присела, так что следующий пинок пришелся ей в ухо, и она, истошно взвыв, на четвереньках устремилась к выходу.

Но, как видно, быстрое безнаказанное исчезновение Марты не входило в планы кабатчицы – она схватила свою жертву длинной жилистой рукой и рванула обратно к плите:

– И чтобы ублюдок твой поганый тоже никогда больше к нам не являлся!

Ублюдок ее поганый, вот оно что! Сынок ее ненаглядный, горе ее гореванное.

– Что мой Клаус опять натворил? – обреченно спросила Марта, готовясь одновременно к нападению и к защите.

– Она меня спрашивает, она сама не знает! – еще пуще взъярилась Эльза и ткнула пальцем в пространство за спиной Марты. – А ты у него спроси!

Марта обернулась и встретилась глазами с Вальтером – он, как затравленный зверь, притаился в узком простенке между холодильником и посудомоечной машиной. На губах его блуждала жалкая кривая улыбка, на бледной щеке полыхала длинная багровая борозда, кровь из которой сочилась на разорванную от плеча до пупа рубаху, на полу под ногами пестрели осколки разбитых бутылок.

Эльза не стала дожидаться ответа Вальтера на незаданный вопрос Марты, – пока тот, потеряв бдительность, на миг отвел от нее испуганный взгляд, она швырнула в него тяжелую пивную кружку со свинцовой крышкой. Он шарахнулся в сторону, но не успел увернуться, и кружка, огрев его по уху, звонко грохнулась на пол, однако не разбилась, а волчком завертелась у его ног.

– Да вранье это все, вранье! – прохрипел Вальтер. – Кто тебе такие глупости наговорил?

– Нашлись добрые люди, глаза мне открыли.

– Сволочи они, твои добрые люди! А ты уши развесила! – осмелел Вальтер. – И с чего ты на старости лет стала такая доверчивая?

– А с того, что это чистая правда! – взвизгнула Эльза и начала шарить по плите в поисках нового снаряда. Видя, что под рукой у жены уже ничего не осталось, Вальтер с неожиданным проворством выскользнул из-за холодильника и ринулся к двери, ведущей в пивной зал, но Эльза опередила его. Она подставила мужу ножку, – он с разбегу рухнул на пол, и она придавила его грудь грубым башмаком:

– Стой, подонок! Никуда ты не уйдешь, пока не расскажешь, как вы у меня под носом заделали этого идиота.