Челси Ярбро - Дорога затмения

Наконец, судья обернулся и отрывисто бросил:

– Твою одежду сейчас принесут.

– И охранную грамоту? – уточнил Сен-Жермен.

– С ней все в порядке!

Раздраженный чиновник захлопнул дверь и, громко топая, удалился.

Через какое-то время дверь отворилась вновь. Через высокий порог шагнул Руджиеро с вычищенной и аккуратно разглаженной одеждой своего господина в руках.

– Они утомили тебя? – спросил Сен-Жермен, одеваясь.

– Мало вопросов и много угроз,- спокойно отозвался слуга.

– Тебе не причинили вреда?

Руджиеро немного помедлил.

– Нет.

Сен-Жермен нахмурился.

– Чем ты обеспокоен?

– Мы лишаемся троих верховых.- Не дождавшись ответа, Руджиеро продолжил: – Они сказали, что отберут и повозки.

– Первое вероятно,- сказал Сен-Жермен.- Второго же не случится.

– Вот как? – Отклик звучал недоверчиво. Слуга ожидал пояснений.

– Оказалось, что достойный судья неравнодушен к западному искусству. Наши мозаики останутся у него.- Лицо Руджиеро окаменело.- Ты все понял?

Слуга молча подал хозяину гетры. Натягивая их, Сен-Жермен ощутил хруст в районе груди и запустил руку за ворот камзола.

– Ага! – Он вынул из потайного кармана пакет, завернутый в промасленную бумагу.- Наша охранная грамота, полагаю?

Руджиеро подал хозяину сапоги.

– Писец долго читал ее, потом положил на место. Глаза Сен-Жермена странно блеснули.

– Все в порядке, не так ли?

– Я решил удостовериться, что к ней ничего не добавлено,- помолчав, произнес Руджиеро.

Сен-Жермен обулся.

– Так много лучше,- сказал он рассеянно.- Алчность легко уживается с подлостью. Полагаю, ты обнаружил еще один документ?

– Писец отнес все к случайности. Заявил, что бумаги слиплись.- Голос слуги был спокоен.

– И второй документ предписывал заключить нас под стражу? Или казнить? – Сен-Жермен всмотрелся в лицо Руджиеро.- Значит, казнить? – задумчиво протянул он.- Позже мы отправимся в кузницу, а с рассветом уйдем. – Его взгляд прояснился.- Похоже, дождь прекращается. Это нам на руку.

Руджиеро порылся в складках своего балахона и протянул господину тонкий кинжал.

– Думаю, это может вам пригодиться. Узкие пальцы сомкнулись на рукоятке.

– Думаю, да.

Сен-Жермен наклонился, пряча клинок за голенищем китайского сапога.

Письмо пастыря несторианской христианской общины Лань-Чжоу к пастырю несторианской общины Кай-Фенга.

«Двенадцатый месяц года Крысы, тринадцатый год шестьдесят пятого цикла, одна тысяча двести семнадцатый год от рождения Господа нашего.

Шлем пастырю общины Кай-Фенга и всем ее братьям и сестрам свою любовь и поклоны!

Несомненно, вы все наслышаны о недавних набегах монголов на наши края. Спешим сообщить, что милостью Божией мы пока еще целы и невредимы. Сражения, шли к северо-востоку от нас, но коварным врагам не удалось пробиться к Лань-Чжоу. Мы уверены, что подкрепление, обещанное здешнему гарнизону, придет своевременно и заставит варваров отказаться от новых атак.

Две недели назад, с первым снегом, один из смотрителей нашей таможни заметил, что хозяин местной гостиницы тайком сносится с вражескими лазутчиками. Трибунал приговорил предателя к казни, должной нагнать страху на всех, кто ради личной выгоды способен решиться на столь низменные деяния. Следуя Господним заветам, мы помолились за упокой души этого человека, однако большинству паствы вовсе не кажется, что негодяй заслуживает прощения.

Последним, кто забредал к нам из внешнего мира, был инородец по имени Ши Же-Мэн, направлявшийся в Мао-Та. Он сообщил, что ему довелось стать очевидцем жестокого истребления жителей двух придорожных селений. В стычке с налетчиками погиб один из его верховых, хотя чужеземец так и не мог нам с уверенностью сказать, кто жег деревни, монголы или разбойники. Из бесед с этим дельным и во многих науках сведущим человеком мы начали понимать, что павликианская церковь на Западе сеет страдания и пожинает несчастья, что, собственно, и предсказывал в свое время Ча Цай. Горе отступающим от наставлений учителя и внимающим измышлениям ученика. Мы будем молиться за то, чтобы эти несчастные поскорее отринули свои заблуждения и вспомнили наконец, что истинный путь к спасению обретается лишь через преданность тем заветам, за которые умер Господь, в чем с нами согласны и наши таоистские братья.

Спешим добавить, что с упомянутым Ши Же-Мэ-ном наша община уговорилась поддерживать связь, хотя что из этого выйдет, неясно. Судя по некоторым приметам, нас ожидает долгая сырая зима. Она принесет мною снега в горы и закроет пути через перевалы до поздней весны. Уже сейчас путешествия вглубь Тю-Бо-Тъе сделались очень рискованными, ибо земля вечных снегов вероломна даже и в лучшие дни. Местные земледельцы опасаются зимних неурожаев ввиду обильных дождей, и, видимо, небеспочвенно. Во всяком случае, лук и капуста на грядках выглядят гораздо беднее, чем в прошлом году. Многие плодородные наши долины изъедены паразитами, и удрученным селянам мало что удалось засыпать в свои закрома. Если монголы испытывают такие же затруднения, они рассвирепеют от голода и, как только дожди прекратятся, не дадут нам житья. Селяне уже томятся дурными предчувствиями и организуют отряды дозорных, чтобы, всадники Темучина никого не застали врасплох.

Мы же, посовещавшись, решили послать тройку наших мирян в Тъен-Ду и Ки-Ши-Ми-Р, чтобы понять, сохранились ли там общины, подобные нашей. Слишком уж велика вероятность того, что всем нам придется сняться с насиженных мест и искать прибежища на стороне. Мей Са-Фонг согласился встать во главе экспедиции. Он умен, рассудителен и чаще, чем кто-либо из нашей общины, бывал в других городах. С ним отправятся сестра его Мей Су-Mo и Чанг-Ла. Водным путем – по рекам – они доберутся до моря и по воде же обогнут оконечность Тъен-Ду. Если христиан там не обнаружится, Мей Са-Фонгу наказано двигаться дальше на запад – с расчетом добраться до Ми-Жи-Ра и Ки-Жи-Да-Ни. Там, по словам нашего инородного друга, истинной вере преданы все. Я возразил, что такие края – скорее легенда, но Ши Же-Мэн уверил меня в обратном. И не только Меня: он сумел возжечь огнь надежды в сердце каждого члена нашей общины, правда кое-кто из старейшин считает, что не следует уповать на успешное завершение дела, ибо горстка наших посланцев ничтожно мала. Пусть так, однако они проницательны и отважны. Если превратности путешествия занесут их в Кай-Фенг, нижайше прошу оказать им посильную помощь. Сведения, которые соберут эти люди, могут принести пользу и вам.