Челси Ярбро - Дорога затмения

– Ин Жен,- произнес чиновник, небрежным кивком указывая на старца,- известил меня о твоем прибытии.

– Ин Жен поступил, несомненно, правильно.- Сен-Жермен поклонился еще раз.- Однако он несколько поспешил. Я и сам собирался представиться вам, но мою одежду унесли на просушку. Нижайше прошу прощения за неподобающий вид.

– Ты в самом деле собирался представиться? – с ехидством спросил чиновник.- Действительно ли твое намерение было именно таковым? Кроме твоих слов, инородец, ничто этого не подтверждает.

Сен-Жермен ощутил тревожную дрожь, но быстро ее погасил.

– Когда мою одежду вернут, я почту за честь предъявить достойному охранную грамоту, выданную мне по распоряжению военного министерства Кай-Фенга секретарем совета, ведающего окружными народными ополчениями.- Он надеялся, что этого заявления будет достаточно, чтобы утихомирить судью.

– Превосходные слова, но что общего может быть у какого-то инородца с высокопоставленным секретарем?

Разговор будет сложным, сообразил Сен-Жермен и заставил себя отозваться с любезностью, которой на деле не ощущал.

– Мало что связывает меня с секретарем Сья Тье-Пао. Я никогда даже не виделся с ним. Однако он счел возможным направить меня в Мао-Та – на работы по укреплению обороноспособности этой заставы.

– И кто же должен тебя там встретить? Неужто сам генерал? – поинтересовался судья, садясь на скамейку. Нарочитая вежливость его тона таила подводные камни.

– Достойный судья введен в заблуждение,- миролюбиво произнес Сен-Жермен.- Заставой Мао-Та командует военачальница Тьен, весьма юная женщина. Лет двадцати с небольшим,- добавил он, заметив, что сообщение изумило чиновника. Его замешательством следовало воспользоваться, чтобы довести церемонию представления до конца.- До недавнего времени по протекции прославленного ученого Куана Сан-Же я читал лекции в университете Ло-Янга Ученикам своим я известен, как мэтр Ши Же-Мэн.

– Иностранное имя! – презрительно бросил чиновник.

– Но я, как вы сами изволили подчеркнуть, и есть иностранец.

Из коридора вновь послышались звуки возни. Боги, что с Руджиеро и верховыми?!

Судья сложил на груди руки, упрятанные в широкие рукава

– Ты прибыл сюда с обозом и вооруженными конниками.

– Всего три повозки и шестеро верховых,- рискнул уточнить Сен-Жермен.

– Не смей говорить, пока я не позволю! – взорвался судья, лицо его запылало.- Ты должен, помалкивая, стоять в почтительной позе! – Маленькие свирепые глазки уставились на дерзкого инородца. Сен-Жермен чуть наклонил голову, но взгляда не опустил.- Итак, ты прибыл сюда с обозом и вооруженным отрядом, хотя в наших краях объявлено военное положение. Похоже, некоторые глупцы как в Ло-Янге, так и в Кай-Фенге не могут взять в голову этот факт. Бойким чужеземцам следовало бы унять привычную прыть.- Судья явно взвинчивал сам себя.- Даже моему дядюшке, высокопоставленному Хао Чен-Наю, приходится принимать их в собственном доме и развлекать словно знатных особ!

Сен-Жермен хорошо знал эту завистливую озлобленность, присущую отпрыскам захудалых ветвей могущественных родов.

– С дядюшкой вашим доводилось встречаться и мне,- осторожно сказал он, и это не было ложью. Однажды ему, затеявшему в Ло-Янге строительство особняка, пришлось испрашивать разрешение именно у Хао Чен-Ная. Давненько то было, лет девять назад, и все же он помнил, что сановитый вельможа не чванился и произвел на него прекрасное впечатление.- Огромное счастье принадлежать к столь древнему роду, прославленному деяниями героических предков.

– Благодарю,- буркнул чиновник. Затем неохотно, вынужденный следовать правилам этикета, добавил: – Мое личное имя – Сай-Чу. Я четвертый год служу здесь судьей.

«И,- подумалось Сен-Жермену,- еще пяток лет прослужишь. А потом, согласно законодательству, тебя переведут в другой городишко, где ты и застрянешь, не имея надежды перескочить на ступеньку повыше…»

Он почти сочувствовал Хао Сай-Чу, хотя именно отсутствие каких-либо перспектив и озлобляло этого человека, делая его предельно опасным.

– Преданность интересам империи, насколько я знаю, девиз рода Хао. Знакомство с вами – великая честь для меня.

– Преданность,- повторил Хао угрюмо.- Да, это так.

Старец-буддист выглянул в коридор и вернулся.

– Высокочтимый судья,- сказал он,- стражники почтительно спрашивают, как быть с остальными.

Хао Сай-Чу, приподнявшись, выслушал старца, затем покосился на инородца и снова сел.

– Придержи их на время. Пусть ожидают, пока я не разберусь с главарем этой шайки.

Он опять быстро глянул на стоящего перед ним человека. Ему явно хотелось увидеть, как подействует на того оскорбительное высказывание.

Сен-Жермен оглядел потолочные балки, вслушиваясь в шум дождя. Нельзя отвечать на подобные провокации. Вспышка только ухудшит дело. Следует сохранять равновесие. В конце концов, не потащат же его в трибунал голышом. Или все же потащат?

– Твои люди… Где ты их нанял?

– Верховых – в Ло-Янге, руководствуясь рекомендациями министерства дорог и перевозок. Мне отобрали самых опытных и надежных проводников, чтобы я без заминок добрался до места.

– А твой седьмой спутник? – Хао Сай-Чу наклонился вперед.- Что ты скажешь о нем?

– Руджиеро родом из испанского города Гадес Он служит мне уже долгие годы.- То, что судья вряд ли когда-нибудь что-либо слышал не только об упомянутом городе, но и о самой Испании в целом, не «мело значения. Главное – говорить уверенно и непринужденно.- Прикажите своим охранникам его опросить. Он скажет им то же самое.

– Несомненно,- последовал едкий ответ.- Не думай, что, проживая в провинции, я утратил способность разбирать, где правда, а где ложь. Я не из тех, кого можно дурачить.

– Я и не собираюсь лгать вам, достойный судья. Зачем мне это? Ведь мое дело законно.- Сен-Жер-мен понизил голос и отвел глаза в сторону, зная, что сказанное не придется по нраву раздувшемуся от важности Хао Сай-Чу.

– Могу сказать лишь одно, инородец.- Судья сузил глаза.- Ты человек очень сильный. Я думаю, ты гораздо сильнее, чем кажешься.

Сен-Жермен промолчал. Надутый болван не подозревает, насколько он прав. Можно, конечно, продемонстрировать ему свою силу, проломив, например, кулаком стену, однако такая безрассудная выходка ничему бы не помогла.

– Ты ничего не ответил,- возвысил голос судья.

– Я припомнил о молодости, когда и впрямь был силен.

– Молодость хороша лишь тогда, когда она вечна,- изрек важно чиновник.- Говорят, таоистские шарлатаны умеют ее продлевать.

– Такое слышал и я.