Клайв Баркер - Книги крови III—IV: Исповедь савана

Она позволила твари покрыть себя полностью, ежесекундно борясь с невыносимым отвращением.

Берди повернулась на живот.

Она наверняка весила сейчас больше двухсот двадцати пяти фунтов, и гнусное чудовище не чувствовало себя более свободным. Невыносимая тяжесть выдавливала из опухоли ее болезнетворные соки.

Тварь боролась как могла, но не в ее силах было освободиться от груза. Запустив ногти в монстра, Берди рвала скользкое тело, выдирая комья из его пористого вонючего тела. Теперь опухоль выла и рычала не от злобы — от боли. Вскоре «дремлющая смерть» прекратила двигаться.

Берди мгновение лежала без движения. Тело твари под ней не шевелилось.

Берди встала. Мертва опухоль или нет, определить невозможно. По всем мыслимым признакам она была мертва. Но Берди больше не хотела прикасаться к ней. Она скорее вступит в бой с самим дьяволом, чем дотронется до опухоли Барберио еще раз.

Берди взглянула на пролом вверху, и у нее мелькнула мысль: а не придется ли и ей умереть здесь вслед за Барберио. Бросив быстрый взгляд назад, она заметила пробивающийся свет. Ей стало ясно, что наступило утро и лучи солнца начинали проникать сквозь решетку, которую Берди не замечала раньше из-за темноты.

Она нагнулась, изо всех сил толкнула решетку, и день стремительно ворвался в темницу, окружая Берди своим светом. Открывшийся проход был для нее слишком узок, она пролезла с трудом. Каждую секунду казалось, будто опухоль опять рядом, но все уже осталось позади. Теперь Берди могла показать открывшемуся миру свои многочисленные синяки.

Заброшенный участок земли, где она сейчас стояла, мало изменился со времен Барберио. Он лишь еще больше зарос крапивой. Берди немного постояла на сквозняке, вдыхая струи свежего воздуха, и подошла к ограде. За ней виднелась улица.

Мальчишки, продающие газеты, и собаки разбегались по сторонам, едва замечали или чуяли странную полную фигуру с изможденным лицом в мерзко пропахшей одежде. Берди возвращалась домой.

3

Вырезанные сцены

Это еще не конец.

Полиция явилась в кинотеатр «Палас» лишь в половине десятого. С ними была Берди. Нашли изувеченные трупы Дина и Рики, а также останки «питомца» Барберио. Наверху, в углу коридора, обнаружили вишневые туфли.

Берди ничего не сказала, но она знала: Линди Ли не выходила отсюда.

Берди предъявили обвинение в двух убийствах, хотя никому всерьез не верилось, что она могла их совершить. Ее освободили за отсутствием доказательств. Суд решил, что за ней необходимо психиатрическое наблюдение в течение по крайней мере двух лет. Против нее нельзя было выдвинуть обвинение, однако слова Берди показались судьям бредом сумасшедшего. Ее сказки о ходячих раковых опухолях не вносили в дело никакой ясности.

Ранней весной следующего года Берди вдруг перестала есть. Она теряла вес за счет выходившей из нее воды. Ее знакомые начали поговаривать о том, что ей скоро удастся разрешить свою главную проблему.

В тот уик-энд она пропала на целые сутки.

Берди нашла Линди Ли в заброшенном доме в Сиэтле. Ее нетрудно было выследить: бедная Линди едва держала себя в руках. Где уж ей было думать о преследователях. Когда все случилось, родители потратили на розыски несколько месяцев. Потом, потеряв надежду, они прекратили поиски. И только Берди продолжала платить частному детективу. В конце концов ее терпение было вознаграждено. Она увидела перед собой хрупкую красавицу. Та казалась еще более болезненной, но такой же красивой. Она сидела в пустой комнате. Вокруг нее роились полчища мух.

Берди подняла пистолет и открыла дверь. Линди Ли очнулась от своих грез, или от его грез, и улыбнулась. Приветствие длилось лишь мгновение. Паразит, узнав Берди и заметив в ее руках оружие, сразу понял, что сейчас произойдет.

— Отлично, — произнес он, поднимаясь навстречу гостье. — Ну что ж.

И тут глаза Линди Ли взорвались. Взорвалось все ее тело, и опухоль растеклась зловонными розовыми ручьями. Струясь пенными ручьями, она стала расползаться по комнате.

Берди выстрелила трижды. Опухоль чуть подалась к ней и упала, начала пульсировать и сжиматься. Берди спокойно достала склянку с кислотой, открутила крышку и вылила едкое содержимое на безжизненное тело и лужу вокруг него. Ей никто не помешал это сделать, и она ушла, оставив обожженные останки, курящиеся едким дымом. Пустую комнату ярко освещало солнце.

Берди шла по улице. Дело сделано. Она медленно брела и строила планы о том, как долго и весело будет жить, когда эту странную комедию экранизируют.

Король Голый Мозг

(Пер.с англ. Н. Волковой)

Столетия, не раз ввергавшие Зел в пучины кровавых страстей, не смогли стереть с лица Земли этот маленький городок. Многочисленные армии завоевателей вторгались в его узенькие улочки. Но ни жестокость легионеров Рима, ни военное искусство нормандских рыцарей не поработили город. Зел пал на колени перед варварами новой эпохи, перед завоевателями совершенно другого толка: они не хотели жертв и кровопролития, они пришли без оружия, если не считать таковым мягкие манеры и твердую валюту. Другие времена — другие нравы. Такова воля судьбы: Зел дрогнул под легкой поступью воскресных отдыхающих, и эта дрожь перешла в предсмертную агонию.

Для новых завоевателей Зел оказался превосходным объектом: расположенный милях в сорока юго-восточнее Лондона, он утопал в цветущих садах и зарослях хмеля. Он был тем уголком Кентских полей, добираться до которого пешком довольно утомительно, но если вы на колесах, путь становился приятной прогулкой. Если же погода в пути изменится, можно быстро вернуться в уютный городской дом. Каждый год, с мая по октябрь, Зел превращался в курорт для изнывающих от жары лондонцев. Они стекались сюда, словно по команде. Ими двигало предчувствие знойных выходных в душном городе. Они брали с собой надувные мячи и собак, они привозили выводки детей и внуков, они извергались лавой, вместе с багажом, на пьянящий простор загородной зелени и сливались с возбужденной толпой других лондонцев — таких же отдыхающих, как и они сами. А под вечер они забивались в трактир «У великана», где за кружкой теплого пива делились дорожными впечатлениями.

Местным жителям не приходила в голову мысль о защите — новые завоеватели ни на кого не покушались. Но отсутствие агрессии сделало вторжение еще более коварным, скрытым и вероломным.

Горожане шаг за шагом меняли жизнь Зела Многие захотели свить себе здесь загородные гнездышки: они грезили о каменных коттеджах, окруженных зеленью дубовых рощиц. Они восхищались уже не воображаемыми, а реальными голубками, ворковавшими в глубинах тисовых аллей.