Пусть посмотрит в глаза Припять - Евгений Константинович Новиков
– Два билета на «Ракету» до Киева! – гаркнул Санёк в окошко кассы.
– Чего ты орёшь с утра пораньше?! – мрачно поинтересовалась полная кассирша, которую хотелось назвать «тёткой». – Девять девяносто.
Сашка протянул кассирше красную купюру, проводив её печальным взглядом – советская «десятка» это, знаете ли, деньги!
Он помахал перед носом Лёхи синими билетами:
– С тебя 4 рубля 95 копеек!
– С какой такой стати! – возмущенно рявкнул Лёшка. – Четыре сорок пять!
– Лёх, ты дурак?! – невежливо поинтересовался Сашка.
– Считать научись, баран! – упорствовал Лёха. – Два билета стоят девять девяносто. 90 копеек пополам это 45. Плюс ещё 4 рубля. Значит четыре сорок пять.
– Дак ты к этим 45 копейкам ещё четыре рубля с полтинником добавь, математик! – заорал Сашка на весь вокзал.
– Спекулянт!
– Двоечник!
Обмениваясь тумаками, ребята вышли на улицу. Продолжая яростно спорить, спустились по длинной, в четыре пролёта лестнице на пристань.
Битком набитая людьми «Ракета» отчалила от дебаркадера, протяжно загудела сиреной и, быстро набирая скорость, перешла в крылатый режим.
Мощные волны закачали синий дебаркадер, и через несколько минут наступила тишина. На причале не было ни души. Пустовала и набережная, и пляж на другой стороне «тарелки». Чистейший припятский песок ослепительно сиял белизной на солнце. Начинало припекать.
Сашка вытер рукавом рубашки пот со лба и вновь пустился объяснять другу-второгоднику несложную арифметику.
– Да понял я уже! – досадливо сдался Лёха. – В Киеве деньги отдам!
Сашка поднял руку:
– Тихо!
Порыв ветра донёс до ребят тревожный женский голос: «… складывается неблагоприятная радиационная обстановка. Партийными и советскими органами, воинскими частями принимаются необходимые меры. Однако, с целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести…»
Огромный вертолёт поднялся над деревьями и, напрочь заглушая шумом винта все прочие звуки, низко пролетел над «тарелкой» затона. Крылатая машина пошла на посадку на песчаное плато, поднимая вокруг себя целые вихри радиоактивного песка.
Ребята всматривались в маленькие фигурки людей, суетившихся с лопатами возле севшего вертолёта. Люди стали сгребать песок в некое подобие больших мешков. Командовал процессом человек в синем мундире. Неугомонный генерал Антошкин выполнял задание Правительственной комиссии, с подачи академика Легасова решившей забросать сотнями тонн речного песка жерло горящего реактора.
Глупая и вредная затея! В результате этих действий сильно возрастет активность воздуха. Все экипажи Антошкина, вместе с переоблучённым генералом, окажутся в 6-й клинике Москвы. Тонны радионуклидов загрязнят местность вокруг площадки станции, посыпятся на Припять и достигнут Чернобыля. Но академик выбирал между плохим и худшим: если грядущие майские ливни обрушат потоки воды на открытый раскалённый реактор, последствия будет трудно предугадать! Легасов не знал, что ядерного топлива в реакторе почти нет. Как нет там и цепной реакции. Нужно было просто позволить графиту спокойно догореть и начинать работы по дезактивации и захоронению 4-го энергоблока. Возможно, именно эта трагическая ошибка подтолкнёт маститого учёного к самоубийству. Он уйдёт из жизни в Москве два года спустя, во вторую годовщину катастрофы…
– Что это они делают? – Сашка недоумённо щурил глаза.
– Готов поспорить, реактор будут засыпать песком с вертолётов, – догадался сообразительный Лёха, – пожар песком тушить хорошо! Погнали на лодочную станцию, позырим, как это будет!
И ребята пойдут. А от лодочной станции Яновского «старика» до площадки АЭС менее двух километров. И гамма-лучи, хоть и очень ослабленные расстоянием, будут напрямую обстреливать глупых мальчишек…
… Санёк уютно расположился на горячей от солнечных лучей перевёрнутой дюралевой лодке. Не без труда стащил синие румынские «Томисы» – ещё осенью кроссовки были в самый раз, а теперь уже жмут. Закатал до колен джинсы и босыми ногами прошёлся по мелководью.
– Холодновата ещё водичка, – поморщился Сашка, – особо не покупаешься.
– Надо было на Семиходский Старик идти, – равнодушно констатировал закалённый Лёха, – там вода теплее.
Сашкин друг уже успел отойти от берега на несколько метров и погрузиться в воду по грудь. Впрочем, он тут же зябко передёрнул плечами и быстро побрёл назад по илистому дну затона.
– Только труселя зря намочил! – сердито сказал Лёха, выбираясь на берег.
– Апрель не июнь!
Он подхватил свои джинсы и спрятался за лежащем на боку большим четырехвёсельным яликом. Снаружи была видна только патлатая голова.
– Девчонки идут! – дурным голосом заорал Сашка.
Лёха и ухом не повёл: ребячьи пляжные шутки он знал наизусть. Санёк разочарованно отвернулся.
– Чего это у тебя копыта сзади красные? – удивлённо крикнул Лёшка. – Как будто на солнце обгорел!
Он вылез из лодки, застегивая джинсы, и бросил мокрые трусы на траву.
– Когда я мог загореть? – огрызнулся Сашка. – Вчера ночью на крыше?
Лёха подошёл поближе. Наклонился над дюралевой лодкой. Осторожно провёл мизинцем по металлу. Показал Саньку испачканный сухой серой пылью палец:
– Понял? Вчера на крыше такая же странная пыль была! И ты сидел на бордюре. Вот и сейчас сидишь…
– Ну-у? – непонимающе тянул Санёк.
– Баранки гну! Может это и есть радиация?
Сашка несколько секунд ошарашенно смотрел на старшего друга. Потом нервно рассмеялся:
– Да какая радиация, Лёх? Радиация это лучи. А пыль это пыль…
– А, может, лучи с пылью смешались? – неуверенно предположил Лёшка.
– Лёх, ты дурак? – в десятый раз за день поинтересовался Санёк, и немедленно получил подзатыльник.
Сашка не обиделся. Как мог, очистил брюки ладонями. Вымыл руки радиоактивной водой затона. И удовлетворился результатом – визуально джинсы были чистыми…
Глава седьмая
Вертолёт МИ-24 низко пролетел над озером, поднимая волну. Грохот стоял невообразимый. Сидевший рядом с пилотом генерал Антошкин сердито погрозил ребятам кулаком и выразительно покрутил пальцем у виска. Вертолёт направился в сторону АЭС, и шум винта быстро стих вдали.
Ребята непонимающе переглянулись.
– Чего это генерал разбушевался? – недоумённо спросил вмиг присмиревший Лёха.
– А я что, знаю? – Сашка старательно причёсывал пятернёй растрёпанную ветром гриву. – Говорит, что мы – дураки!
Лёха задумчиво смотрел вслед вертолёту, который уже кружил над атомной станцией:
– Я вот думаю: когда начнут сбрасывать песок в реактор с высоты, то ведь всякая гадость поднимется в воздух, так? А если ветер принесет её в город? А если эта гадость – радиоактивная? Пойдём отсюда, а? Если кафе открылось – купим мороженное и махнём на Семиходский Старик. «Метеор» только в час отплывает, да и трусы мне, по-любому, высушить надо.
Сашка рассмеялся и согласно кивнул головой…
Надо сказать, что Лёша Куземко – хоть и двоечник, но парень совсем неглупый. Он правильно понял, что представляет собой серая пыль на лодках. Догадался и о последствиях сброса мешков с песком в нутро реактора. Если бы мальчишке ещё хватило ума понять, что из города
