Галина Гончарова - Кольцо безумия

Что ж. Надо будет поглядеть на эту малышку. И научить ее вежливости. Немного. Пары улыбок будет достаточно.

Вампир сделал жест охранникам - не вмешиваться, и выскочил из машины.

- В чем дело!? - пророкотал он и грозно уставился на невысокую девчушку лет семнадцати, которая стояла рядом со здоровущим джипом. Еще рядом с машиной стоял высокий парень с волосами рыжеватого цвета и в темных очках - это сентябрьским-то вечером, а из окна высовывался блондинистый оборотень.

- Юля, прекрати нарываться, - попросил он. Но девушка проигнорировала здравый смысл - и уставилась на Эдуарда. Этак нахально. Вампир даже опешил на пару секунд. Он ожидал совсем другого, но уж никак не ядовитого вопроса:

- вы к нам из Петербурга или из Москвы?

Меня всю трясло и колотило. Встречаться с Мечиславом не хотелось. Вообще.

А надо. И на всех остальных смотреть тоже не хотелось.

Понимаете…

Они все знают. Знают, что было между мной и вампиром.

Знают.

А мне остается только сгорать со стыда.

А Мечислав теперь не оставит меня в покое. Он будет все использовать. И что мне делать?

Как мне вообще посмотреть ему в глаза при встрече!?

А всем остальным!?

Мало нам проблем без того было!

Я была на взводе. И знала это. Меня трясло еще дома. Но когда мы добрались до 'Трех шестерок', я вообще взбеленилась. На самом удобном месте, мешая нам подъехать к задним воротам, расположился черный 'мерс'. Ну что за наглость!?

А, ладно. Надо же на ком-то злость сорвать?

Надо.

И я пошла в атаку.

Кстати, могу сказать сразу - лучше всего срывать злость на мерсовладельцах, если у тебя за спиной стоят дракон и оборотень. Тогда результат битвы точно будет не в пользу хозяина мерса.

Я выпрыгнула из машины. Шарль последовал за мной.

Но в ответ на мой запрос из машины выпрыгнуло такое…

К 'новым русским' все уже привыкли. Но то, что появилось на свет, было… от его вида раскаялся бы даже 'новейший русский'. Представьте себе помесь Годзиллы с гориллой. Причем фигура взята от гориллы, а обаяние - от Годзиллы. Этакий шкаф, ростом больше двух метров, способный Петра Первого завязать в узел, особо не напрягаясь. А уж Арни Шварца - и подавно. Потому что там - качок. А тут под простой белой рубашкой ходили ходуном такие мышцы, что становилось ясно - этот товарищ и фонарный столб из земли выдернет, не задумается.

Я тоже не задумалась. Но в ответ на мой вопрос об исходном адресе, гориллообразное прищурилось и пророкотало:

- Девушка, это вы мне?

Я прищурилась. Почему-то мне показалось, что этот тип настроен скорее дружелюбно. И я перешла в атаку.

- Вам, вам. Не сомневайтесь. Ваша тачка?

- Моя.

- вот и отгоните ее куда подальше. Проехать мешаете.

- А вы пешочком пройдите.

Готова поклясться, при этом в его глазах плескалось чистое ехидство. Но и меня так просто, за рупь двадцать не возьмешь.

- А может вы сами пройдете? Согласно демократическим принципам?

- В сенат?

- Нет. К…, в… или на…. Выберете добровольно, согласно демократии и - топайте. Не мешайте здесь занятым людям.

Эдуард прищурился.

Впервые его внешность не подействовала. Даже наоборот. Забавно.

Когда тебя столько лет боятся, как-то отвыкаешь от человеческой наглости. Или… не совсем наглости?

Кто может вести себя так нахально в вотчине Князя Города?

Вампир улыбнулся, показав клыки и неуверенно спросил:

- Юля? Леоверенская?

- Двадцать лет как она, - отозвалась девушка, смерив вампира подозрительным взглядом. - А вы?

Откуда этот мордатый тип меня знает?! И что вообще за чума на нашу голову!? Мало нам Альфонсо, нам еще какую-нибудь деталь Совета прислали?

И я его уже успела обхамить и послать. М-да…

Может, сразу прибить, чтобы Мечислав не ругался?

А пусть ругается! Еще неизвестно, кто и на кого будет больше зол! Потому что я - РРРРРРРРРРР!!!!!

Мордатый Годзиллыч улыбнулся еще шире. Ну и подборка клыков. Его бы в Голливуд, кошмариков изображать.

- Эдуард. Мы с Мечиславом друзья уже…

Эдуард…

Не будь я так зла, я бы еще подумала, повспоминала и поломала голову. Но злость стимулировала выброс адреналина - и я вспомнила.

- Так это ВАС Мечислав хочет запихнуть в Тулу?

- Меня - развел руками вампир.

Фффффффффффууууууууу!

Вздох облегчения вырвался сам собой. А что поделать!? Живая я, живая… И нервная!

- Замечательно. Но можно бы и пораньше. Где вас так долго носило?!

Эдуард с примирительной улыбкой развел руками.

- Пораньше было нельзя. Я не мог оставить лабораторию.

- Да? - искренне заинтересовалась я. Неужели вампиры и наука сочетаемы? - а чем вы занимаетесь?

- Я - биохимик.

Я ахнула.

- Серьезно?

- Да, - удивился Эдуард.

- А я биолог, - радостно сообщила я. - То есть я еще учусь, но уже думаю о дипломе. Можно мы потом пообщаемся на научные темы?

- Да без вопросов, - кивнул Эдуард. - А где Мечислав?

- А х… хвост его знает. Я сейчас попробую найти его и послать к вам, хорошо?

- Хорошо.

- Валь, устроишь дорогих гостей?

- слушаюсь, повелительница - дурашливо пропел оборотень. - Сию секунду, повелительница.

Я швырнула в нахала сумочкой. Оборотень поймал ее и перекинул Шарлю.

- Господа, прошу вас следовать за мной. Я распоряжусь насчет машины. - И уже полудракону. - Ты приглядывай там за ней. И не забывай убирать тяжелые предметы.

Гады.

Ладно. Даже хорошо, что я на взводе. Вот сейчас найду Мечислава и все ему выскажу! Все-все! Он у меня и за Крым, и за Рим и за поповскую грушу получит.

Ага, размечталась.

Вампира просто не было в клубе.

Гад!

Мечислав впервые за последние двести лет поймал себя на позорной эмоции.

Он испугался. А по-простому - струсил.

И сбежал.

Сейчас он сидел в своем кабинете в 'Волчьей схватке'. Сюда Юля точно не сунется. Она до сих пор не переносит рисунков Даниэля. Всего, что может напомнить ей о погибшей любви.

Любви, черт побери!!!

Это было обиднее всего!

Мечислав отлично понимал - останься Даниэль в живых - и к этому времени между ними все было бы уже кончено! Три раза кончено! Пять! Да хоть сто пять! Больше полугода с Даниэлем ни одна женщина не продержалась! Он весьма быстро находил себе новую музу!

Если бы этот кретин не умудрился умереть так… так не ко времени!

Мы любим идеализировать умерших. В них нет ничего противного. Умерший человек становится лучше в наших глазах. Смываются слезами недостатки, увеличиваются призмой любви достоинства. Он уже не сделает никому гадость. Не ответит на твои покаяния чем-либо вроде: 'а где ты был, пока я жил?', от него не получишь по морде и не услышишь о себе горькой правды…