Стивен Кинг - Доктор Сон

Потом с ним оказалась Абра. Они сидели на скамейке перед Эннистонской библиотекой, освещенные солнцем позднего лета. Она держала его за руку. «Все в порядке, дядя Дэн. Все в порядке. Перед смертью твой отец выгнал эту Тень. Ты можешь не…»

Дверь библиотеки распахнулась со стуком, и на солнечный свет вышла женщина. Пышное облако черных волос развевалось над ее плечами, но залихватски сдвинутый набекрень цилиндр не падал. Он держался словно по волшебству.

— Ты смотри, — сказала она. — Никак Дэн Торранс, который украл у женщины деньги, пока она отсыпалась с бодуна, а потом оставил ее малыша на растерзание дяде.

Она улыбнулась Абре, обнажив единственный зуб. Он был длинный и острый, как штык.

— А что же он с тобой сделает, конфетка моя? Что он сделает с тобой?

Люси разбудила его точно в три тридцать, но, когда Дэн потянулся растолкать Джона, покачала головой:

— Пусть поспит подольше. А муж храпит на диване, — она даже улыбнулась. — Наводит на мысли о Гефсиманском саде. Как Иисус укоряет Петра: «Неужели ты не в силах прободрствовать со мной хотя бы час?» Ну или как-то так. Но мне, кажется, не за что упрекать Дэвида — он тоже это видел. Пойдем. Я сделала омлет. Судя по твоему виду, он тебе не повредит. Ты за удочкой спрячешься, — она остановилась, а потом добавила: — …брат.

Есть Дэну не очень хотелось, но он пошел за Люси на кухню.

— Так что он там тоже видел?

— Я разбирала бумаги Момо, чтобы как-то отвлечься, и услышала на кухне какой-то звон.

Люси взяла Дэна за руку и подвела к стойке между плитой и холодильником. На ней выстроились в ряд старомодные аптечные банки, причем одна из них — с сахаром — была опрокинута. Сообщение было написано на просыпавшемся сахаре.

«Все норм… Пойду досыпать. Лю».

Несмотря на свое самочувствие, Дэн вспомнил о грифельной доске и не мог не улыбнуться. Это было так похоже на Абру.

— Наверное, она проснулась только для того, чтобы это написать, — сказала Люси.

— Я так не думаю, — возразил Дэн.

Люси взглянула на него от плиты, где перекладывала омлет на тарелку.

— Ее разбудила ты. Она почувствовала твое беспокойство.

— Ты правда так считаешь?

— Да.

— Садись, — Люси сделала паузу. — Садись, Дэн. Думаю, пора привыкать звать тебя так. Садись и ешь.

Дэн не чувствовал голода, но ему нужна была энергия. И он подчинился.

Она села напротив со стаканом сока, купленного Кончеттой Рейнольдс в «Дин энд Ди Лука» в последний раз в жизни.

— Выпивающий мужчина средних лет, по уши влюбленная в него молоденькая женщина. Вот как я это себе представляю.

— Я тоже.

Дэн планомерно и методично поглощал омлет, не чувствуя вкуса.

— Будете… будешь кофе, Дэн?

— Если не трудно.

Мимо стойки с рассыпанным сахаром Люси прошла к кофеварке.

— Он женат, но благодаря своей работе попадает на большинство факультетских вечеринок, где полно хорошеньких девчонок. Не говоря уж о либидо, расцветающем под грохот музыки ближе к ночи.

— Похоже на правду, — заметил Дэн. — Может быть, раньше мама тоже ходила на эти вечеринки, но потом появился маленький ребенок, а денег на няню не было.

Люси протянула ему чашку кофе. Он отхлебнул прямо так, прежде чем она успела спросить, не пьет ли он его с молоком.

— Спасибо. Так или иначе, они встречались. Наверное, в одном из местных мотелей. Только не на заднем сиденье его машины — у нас был «Фольксваген-жук». Там не уместились бы и акробаты.

— Танцы-шманцы-обжиманцы, — вставил Джон, появляясь на кухне. Волосы у него на затылке растрепались от сна. — Так это когда-то называлось. А еще омлет остался?

— Полно, — ответила Люси. — Абра оставила записку на стойке.

— Серьезно? — Джон подошел прочитать. — Это она писала?

— Да. Ее почерк я узнаю из тысячи.

— Обалдеть, «Веризон» просто разорится.

Люси не улыбнулась.

— Садись и ешь, Джон. У тебя десять минут, потом я бужу нашу Спящую Красавицу на диване.

Она села.

— Продолжай, Дэн.

— Не знаю, воображала ли она, что отец бросит маму ради нее, и сомневаюсь, что ты найдешь ответ на это в ее сундуке. Если только она не оставила дневник. Все, что я знаю — со слов Дэйва и потом со слов самой Кончетты, — это что некоторое время Алессандра оставалась в Стовингтоне. Может, на что-то надеялась, может, просто развлекалась, может, и то, и другое. Но к тому времени, как Алессандра обнаружила, что беременна, она, наверное, сдалась… Мы тогда уже, может быть, вообще были в Колорадо.

— Думаешь, твоя мать догадывалась?

— Не знаю, но она наверняка должна была подозревать его в неверности, особенно в те вечера, когда он приходил поздно и на бровях. Уверен, она знала, что пьяницы не только играют на бегах и суют пятерки в вырез официанткам в «Твист энд Шаут»

Люси тронула его за локоть.

— Тебе нехорошо? Вид у тебя совершенно вымотанный.

— Все нормально. Просто не ты одна пытаешься переварить новости.

— Мама разбилась на машине, — сказала Люси.

Она отвернулась от Дэна и устремила пристальный взгляд на доску для объявлений на холодильнике. В центре висела фотография Кончетты и Абры, судя по всему — лет четырех, идущих рука об руку через ромашковое поле.

— Ее спутник был гораздо старше. И пьян. Они ехали на большой скорости. Момо не хотела мне ничего рассказывать, но лет примерно в восемнадцать мне стало любопытно, и я вытянула из нее кое-какие подробности. Когда я спросила, не была ли пьяна и моя мать тоже, Четта ответила, что не знает. Сказала, что полиции незачем проверять погибших в аварии пассажиров, только водителя.

Люси вздохнула.

— Неважно. Оставим семейные легенды на потом. Расскажи, что произошло с моей дочерью.

И Дэн рассказал. В какой-то момент он обернулся и увидел, как Дэйв Стоун стоит на пороге кухни, заправляя рубашку в брюки, и не сводит с него глаз.

Дэн начал с того, как Абра с ним связалась, поначалу используя Тони в качестве посредника. Потом — как Абра вступила в контакт с Узлом верных: кошмарное видение о «бейсбольном мальчике», как она его называла.

— Я помню этот кошмар, — сказала Люси. — Она разбудила меня криком. Такое бывало и раньше, но это был первый случай за два-три года.

Дэйв нахмурился.

— Что-то я такого не помню.

— Ты был в Бостоне, на конференции.

Она повернулась к Дэну.

— Я правильно все поняла? Эти люди — не люди, они… кто? Что-то вроде вампиров?

— В каком-то смысле, наверно, да. Они не спят в гробу днем и не превращаются в летучих мышей в полночь, и я сомневаюсь, что их пугают кресты и чеснок, но они — паразиты и, безусловно, не люди.