Сергей Ясный - Музыка мрачных квартир

— Господи! — завопила вдруг Луиза. — Да здесь гул ещё сильнее!

— Хочешь вернуться? — спросил её Протервин.

— Нет… Но гул!..

— А по-моему звучит прекрасная мелодия, — весело отметила Мария. — Только очень тихо… В самом деле не слышите её?

— Я слышу, но тоже едва-едва, — ответил Валентин.

— Ага, "Интернационал" наверное вы двое слышите, — съязвил Ступрунян и заржал по своему обыкновению. Его поддержали остальные, но вскоре все умолкли, присев и заткнув уши. Мария и Валентин с удивлением взглянули на них, не понимая причины их такого поведения.

— Что с вами? — спросила Мария.

— Да, чёрт подери, неужели вы и правда не слышите гула?! — завопила Лупанова. — А с этим эхо он и вовсе ужасный!

Мария лишь пожала плечами и пошла дальше. Остальные предпочитали идти теперь молча, боясь даже чихнуть, чтобы не рассердить и без того невыносимый гул. Пока они шли, постоянно казалось, что то спереди, то позади них, быстро пробегали какие-то странные существа, отчего создавалось довольно жуткое ощущение страха. Наконец, коридор их вывел на развилку. Это было такое же помещение как и при входе в саму пещеру, округлой же формы, но теперь из него вело два коридора. Из левого доносились девичий смех, ароматы какого-то дорогого парфюма и проскальзывали лучи света. Из правого раздавалось кваканье и несло затхлостью болот. Кроме того, он был погружён в абсолютный мрак. Лица многих повеселели.

— Ну теперь выбор очевиден! — воскликнул Протервин. — Все идём к свету и на девичий смех!

Суетливо заспешили они, опережая друг друга, в заветный коридор. Дамы жадно вдыхали ароматы. Диана вдруг обернулась и обратила внимание, что Мария, наоборот, вглядывается в темноту неприятного тёмного коридора.

— Ты что, Машута? Пошли скорей!

— Но я ясно слышу мелодию именно оттуда… — тихо ответила ей Мария.

— Вот и ступай в своё тёмное царство коммунизма! — снова съязвил Ступрунян и на этот раз его жеребиный смех смело разделили все остальные — видимо гул отступил.

— И этого неудачника с собой прихвати! — добавил с крысиным оскалом Кимь, указывая пальцем на Валентина.

Кредулин измерил Дениску таким взглядом, что тот едва не подавился собственным языком. Затем он с улыбкой обратился к Марии:

— Я пойду с тобой, если ты не против. С этими… С этими я вообще не хочу иметь никаких дел.

— Ты что же такой неблагодарный-то, Валёк? — раздался возмущённый голо Игоря. — Ты как здесь вообще оказался-то? Благодаря кому? Больше ты мне не друг!

— Ты сам-то здесь как оказался, поскрёбыш? — зло одёрнул его Ступрунян. — С тобой у меня ещё будет отдельный разговор, сосунок паршивый! Думаешь я тебя не узнал, клоун из лифта?

Неизвестно чем бы эти выяснения отношений закончились, если бы вдруг из коридора, по которому собиралось следовать дальше большинство, не вышла бы звонко смеясь потрясающей красоты женщина. Восхищение ей читалось в глазах не только присутствующих мужчин, но и женщин. Все споры и трения смолкли. Взгляды были прикованы к красавице, которая, надо отметить, вышла к ним навстречу практически обнажённой. Из одежды на ней были лишь абсолютно прозрачное короткое платье и туфли на высокой шпильке.

— Что же вы замолчали, милые? — одарив всех лучезарной улыбкой, спросила она. — Мы вас там ждём, а вы оказывается ещё и не торопитесь, гложете себя сомнениями…

— Какие сомнения?! — первым пришёл в себя Кадаверин и привлёк красавицу к себе, крепко обняв за талию. Ксении это очень не понравилось, зато порадовало Лупанову. — Веди, моя королева!

Он страстно поцеловал её в губы и обняв, зашагал с ней вглубь ароматного коридора. Красавица только успела обернуться и сказать остальным:

— Пожалуйста, следуйте за нами! Уверяю вас, что там на всех всего хватит! И дам и кавалеров!

Подмигнув, она вновь залилась звонким смехом и направилась вперёд, отвечая взаимностью на ласки Кадаверина. Остальные как заворожённые последовали за ними, предвкушая начало настоящего веселья, окончательно позабыв старика и его предупреждения.

— Ты не передумал? — спросила Мария Валентина, который с некоторой грустью смотрел вслед уходящим за красавицей.

— Нет…

— Ну тогда пошли.

Весёлая и счастливая процессия не заметила как эти двое ступили во мрак правого коридора, из которого якобы слышали какую-то мелодию. На самом деле, кроме кваканья жаб и затхлого запаха оттуда ничего не доносилось. Они шли вперёд ещё некоторое время, смеясь и что-то обсуждая, вслед за красавицей пока не упёрлись в дверь, всю покрытую изумрудами.

— Вот так инкрустация! — касаясь рукой одного из камней, сказал Кадаверин. — Заманчиво! Я так и знал что всё это — часть намеченной программы. Может быть я и прощу тебя, Маратка. — И повернулся к красавице: — А тебя я уже хочу!

— Ух какой! — засмеялась незнакомка в прозрачном платье. — Ну, тогда заходим все и побыстрее! Гости вперёд, а я за вами следом!..

Кадаверин открыл дверь и смутился. Исчезли ароматы, смех…

— Но тут темно как в…

— Не бойся, милый, — успокоила его красавица. — А как же иначе устроить сюрприз?

— Ага, — прищурившись, заулыбался ей Кадаверин. — Вот оно что… Да, я даже слышу как кто-то там шуршит во тьме… Ага, девочки в своих прозрачных платьицах?..

— Не бойся, — засмеялась незнакомка, — я не ревнивая — можешь брать их всех на свой вкус и выбор!

— Ну тогда вперёд! — скомандовал Ступруян.

— Да… — остановился вдруг Кадаверин в проходе. — А как зовут тебя, хозяюшка?

— Неймата.

— Неймата… Какое красивое имя!..

Когда все вошли во мрак комнаты, красавица зашла последней и плотно, с грохотом, заперла за собой дверь. Несколько секунд все вновь стояли в полной темноте как уже было прежде, а потому страха уже никто не испытывал. Все теперь ждали чуда и удовольствий!

— Да будет свет! — весело крикнул в темноте Дениска.

— Да будет так! — отозвался из мрака в ответ чей-то жуткий хриплый голос.

Не успели все толком испугаться, как комната озарилась кроваво-красным светом и ужас сковал каждого. Это была огромная пещера, кишащая разными ползающими и прыгающими тварями и гадами. С воплями и криками бросились все к заветному выходу, но тут же остолбенели: вместо красавицы у двери стояла отвратительная уродливая старуха. Согнувшаяся под тяжестью своего горба и широко расставив свои корявые истощённые ноги, она протягивала к ним такие же отвратительные длинные руки с жуткими когтями. От ужаса завопили все, включая Кадаверина и Ступруняна. Старуха же стала покачиваться из стороны в сторону. Седые скомканные пряди её волос вдруг взметнулись словно от сильного дуновения ветра и все увидели её лицо: омерзительное, искажённое гримасой абсолютной ненависти, с мертвецки впавшими глазами в свете жутких красок крови и боли.