Самая страшная книга 2025 - Юлия Саймоназари
Моя бывшая жена не звала меня к себе в гости, ни разу. Я даже не знал, где и как она жила до брака.
Друзья тоже никогда не звали.
А Калерия позвала.
Я не понимал, какой купить подарок. Когда я устроился на первую работу, мама научила меня дарить мужчинам алкоголь, а женщинам цветы. Я противился: не видел в этом логики и порядка. Но мама объяснила, что мужчины – они как бутылки, крепкие, с широкими плечами, без излишеств на головах. А женщины, наоборот, как цветы, – с пышными прическами и красивые. Все, объясняла мама, тянется к похожему.
С Калерией такое сработать не могло! Волосы у нее были короткие, и сама она некрасивая. Значит, требовалось совсем другое.
Я купил ей пять пачек сухого кошачьего корма. И подобрал две пивнушки из моего собрания: «Пивеликан» и «Пивной гигант». Корм был разной формы: в виде кошечек, лапок, кружков и рыбок. С ним можно было здорово развлечься – насыпать в вазу, выбирать и сортировать. Я знал, что Калерии это понравится больше бессмысленных цветов.
Квартира Калерии оказалась маленькой, лишь чуть больше моей.
– Смотри, твоя почта цела, – показал я руку с надписью. А потом подарил Калерии кошачий корм и пивнушки. – Заметила, что оба названия с великанами?
Калерия заметила, ей все понравилось.
Она была сегодня одета непривычно – в шерстяной свитер и носки белого цвета. Я уже научился понимать, как все работает: она словно певица Алсу, а значит, я будто мужчина из клипа.
И я опять поразился, как Калерия умело со мной обращается. Она словно высыпала все важное в огромную вазу, позволяя мне самому вынимать и упорядочивать элементы подходящей формы.
Со мной никто так не делал. Я подумал, что если бы учителя, начальники с работы, жена, даже мама с папой все объясняли точно так же, то меня бы никогда не обманывали, не обзывали и не предавали.
Потом мы сели на диван, Калерия положила руку мне на бедро и рассказала, что великаны упираются головами в звезды и что их пальцы крючковатые и острые, как будто для ловли рыбы. Но на самом деле они не для рыбы, а чтобы проще рвать мягкого человека. Великаны есть почти во всех культурах и преданиях – и неслучайно, потому что они действительно существовали еще со времен зари Земли. И это они создали и культивировали человека, так же как сам человек потом вывел собак и свиней. Великаны управляли людьми голосом и добивались у них нужных качеств через кишечную микрофлору.
Она спросила, знаю ли я, что такое «Скучный миллиард». Оказалось, что это миллиард лет, когда на Земле вообще ничего, по мнению ученых, не происходило. Но на самом деле это был период расцвета великанов, заселивших суперконтиненты Колумбия и Родиния. Великаны покрыли земли пирамидами – потому что только в них накапливалась биоэнергия, позволявшая выживать без озонового слоя и кислорода.
Калерия рассказывала и поглаживала мою ногу. Другой рукой она разминала мне шею и плечи – было приятно и тепло. Я иногда осторожно касался краешка рукава ее свитера – он был колючий, и я думал, как, наверное, он кусает ей все тело. Ее короткие ноги с мощными икрами смотрелись в толстых носках очень правильно и честно.
Я знал, что историю планеты узнают через раскопки, и спросил: почему никто никогда не находил костей этих великанов? Она по-доброму рассмеялась и сказала, что люди – идиоты, они все путают и перевирают. Напомнила мне про японского поэта. Рассказала, что первооткрыватели микроволнового фонового излучения очень долго принимали его за помехи, вызванные обгадившими антенну голубями.
– Через миллионы лет, – сказала Калерия, – от человечества, от всех его космодромов и небоскребов останется слой оксидов железа и пластмассы толщиной в указательный палец. Раскопки! Ха.
А потом она рассказала, что некоторые великаны пережили свой род и тысячелетиями существовали среди людей, и скрытно, и нет. Я подумал, что это очень обидно – быть пережитым и поверженным своими творениями.
– На протяжении всех времен люди сталкивались с ними. Александр Македонский хотел сразиться с великанами, искал их по всей земле. Библейский Голиаф был жившим среди людей великаном. Святой Христофор до обретения собачьей головы был великаном. Однажды он перенес через реку Христа…
И вдруг Калерия поцеловала меня прямо в губы.
Я шел по улице, и в голове моей словно гулял ветер. Бледные многоэтажки с пустыми глазницами окон казались мне черепами вымерших великанов.
Я принялся подсчитывать окна, и тут в меня влетел крупный мужчина.
Он ел шаурму, млел и был пьян.
– Моя сладкая, какая же ты сочная, – говорил он шаурме и даже не заметил, что из-за него я свалился в грязь.
Мужчина был очень красивый. Я его узнал – любовник жены.
И меня заполнила ненависть: это ведь просто еда. Он сам как эта шаурма, его создали и культивировали с помощью бактерий непостижимые великаны. Зачем он такой красивый, что еда себе позволяет?
Я поднялся из грязи и крикнул ему вслед:
– Еда!
Он повернулся, и я понял, что это не любовник жены, а другой, чуть-чуть похожий на него накачанный мужик.
Он махнул мне рукой со свертком – из шаурмы вывалилось что-то длинное, – а после пошагал неверной походкой.
– Еда, – повторил я. – Ты еда.
* * *
Мы с Калерией лежали в кровати, за окном на откосе курлыкали голуби. Их было трое, и мне это очень не нравилось – хотелось либо разогнать, либо дождаться четвертого.
Калерия рассказывала, что великаны, как черви, и у них гидростатический скелет, то есть форма тела основана на сжатии полостной жидкости через сокращение мышечных волокон. Но голова – с большим и истинно костяным куполом. И она могла существовать отделенной от туловища. И со временем отрастить себе новое тело.
И иногда, говорила Калерия, люди встречались с оторванными, но функционирующими головами великанов. Так появлялись легенды: гигантские статуи острова Пасхи, каменные головы ольмеков, живая исполинская голова из славянских сказок.
А потом Калерия сказала:
– Представь, что ты приходишь в магазин купить колбасу…
– Я не ем колбасу, у нее страшная текстура. Я люблю гречку, картошку и хлеб.
– Я тоже не ем колбасу, только полезную сытную еду, чтобы долго быть идеальным помощником. Но это просто пример. Хорошо, ты хочешь купить хлеб. Его испекли специально для тебя, он твой по праву человека. Преступница ли продавщица, которая принесет тебе этот хлеб?
– Нет.
– Если бы я работала в магазине, ты бы считал меня плохой за то, что
