Анна Романова - Моя няня

– Алло.

– Елизавета Петровна, вы меня не так поняли, я хотела сказать вам, – зачастил женский писклявый

голос на такой скорости, что Виолетта не сразу разобрала слова.

– Здесь нет такой, – замедленно ответила она.

– Как нет? – искренне удивились там. – Третий раз не туда. Кошмар!

Даже не подумав извиниться, трубку положили. Виолетта ещё некоторое время сидела с

телефоном в руке, потом чертыхнулась сквозь зубы и отключила связь.

Несмотря на то, что её разбудили среди ночи, – часы показывали начало третьего – Виолетта была

благодарна этой невнимательной болтунье. Кошмар превратился во что-то незначительное и

мелкое, спрятавшееся в уголке сознания. Возможно, проснись она сама – помнила бы сон ярко и

чётко, и долго бы не могла успокоиться. Но тут… звонок стёр всё, заставив переключить внимание

только на него.

Виолетта вздохнула. После того, как она побывала на том дурацком семинаре, отвратительные сны

нахлынули удушливой волной. Успокоительные настойки на ночь не помогали. А воспоминания о

прошлом не давали заснуть. Она теперь хорошо помнила, что провела два года в чужом доме. И

поняла, почему мать всегда старалась избегать толпы людей, стараясь отвести дочь в сторону.

Вспомнила, почему они всегда ругались с отцом. Страх не давал матери мыслить здраво, любое

скопление людей вызывало истерику.

С каждым годом такая жизнь становилась всё сложнее и невыносимее, поэтому однажды отец не

выдержал и ушёл.

Виолетта встала с постели и криво усмехнулась, понимая, что не о том думает среди ночи. После

такого опять будет сниться всякая гадость. На миг показалось, что невесомые пальцы касаются её

лица. Поёжившись, она быстро пошла в коридор за сигаретами.

На полке сиротливо стояла её сумка, из которой торчал красный уголок книги. Виолетта брала её у

Каталинской и обещала вернуть, однако совершенно забыла об этом после всех последних

событий.

Виолетта хмыкнула и вытянула книжку. Пару месяцев назад она пыталась её читать – ничего не

вышло. Практическое пособие по технике сновидения показалось странным, запутанным и

непонятным. Казалось, что автор знал много слов, но не был способен наделить их смыслом.

В голову Виолетты закралась мысль, что книга вовсе не плоха. Просто сложно понять то, о чём

ранее никогда не слышал. Теперь же, после семинара могло что-то проясниться.

Сунув книгу под мышку, она ухватила пачку сигарет и пошла на кухню, в очередной раз благодаря

судьбу, что живёт одна и не услышит материнского брюзжания.

Усевшись за стол, Виолетта наобум раскрыла книжку. На страницах карандашом Каталинская

оставляла пометки. Они в основном состояли из нескольких букв или сокращённых слов.

Разобрать что к чему было достаточно сложно.

– Взрослая женщина, а портит книги, – проворчала Виолетта. Метки почему-то показались куда

интереснее, чем текст книги.

Виолетта пригляделась: «Отсутствие внешнего эффекта исключает возможность развития». Она

перелистнула страницу. Какой может быть ещё внешний эффект, когда ты спишь? Ну, разве что

нечто вроде того звонка, что разбудил её. Но тут уже бессмысленно говорить о снах.

Виолетта задумалась. Стало интересно: можно ли пребывая во сне в конкретном месте, потом

очутиться в нём наяву?

В нос вдруг ударил запах пыли и сырости. Где-то, совсем далеко, вдруг зазвучало тонкое

хихиканье, кто-то выдохнул в самое ухо:

– Не дойдёшь!

Виолетта вздрогнула и посмотрела по сторонам. Нет, глупости, никого рядом нет. Но паутина

страха осела на коже невидимыми нитями, опутала намёртво так, что ни убрать, ни стряхнуть.

Виолетта ухватила сигарету, прикурила и принялась шагать по кухне туда-сюда. Так думать

получалось куда лучше. Книжка осталась на столе, ее страницы словно звали продолжить чтение,

однако сейчас ей было не до этого.

Когда во рту растеклась горячая горечь, она чуть успокоилась. Объявление в метро дало толчок,

разбудило спрятанные глубоко воспоминания и вытянуло их наружу. Считай, понять тот же сон.

Как-то Каталинская пыталась ей объяснить:

– Пойми меня верно, – говорила подруга, – наш мозг ничего не забывает. Нельзя без специального

вмешательства взять и забыть что-то так, чтобы потом нельзя было это снова достать.

– Да ну? Даже то, что происходило с тобой до рождения?

Тут Каталинская несколько потеряла свой пыл, однако не находчивость:

– А можешь доказать обратное?

Виолетта не могла. Да и, признаться, её не особо волновало, что было до рождения. А вот после…

Она вновь села и загасила тлеющий окурок в пепельнице. Самой разобраться, конечно, было бы

хорошо, но вряд ли что-то выйдет. Хорошо это или нет, но «внешний фактор».

Виолетта вздохнула, прекрасно понимая, что нужно поговорить с матерью. Кошмары сами собой

никуда не пропадут, но можно им помочь. Она прекрасно понимала, что мать не захочет об этом

говорить. Что придётся долго и нудно убалтывать её на это. Однако сдаваться не собиралась. Её

собственная жизнь начинала идти наперекосяк из-за всяких галлюцинаций и видений прошлого.

Так ещё чуть-чуть и можно оказаться в доме с жёлтыми стенами.

Далее Виолетта просто перелистывала книгу, толком не вчитываясь. Жуткое ощущение, что кто-то

из-за её плеча всматривается в страницы, появилось внезапно и не желало исчезать.

Она медленно повернула голову и замерла: изогнутая тень скользнула по кухонным шкафчикам,

задрожала на плите, потянулась к окну и вылилась в ночь. Стоявший на столе стакан вдруг рухнул

вниз. Послышался пронзительный звон, Виолетта вздрогнула. Вскочив, она подбежала к осколкам

и посмотрела на стол. Стакан стоял на краю, но я явно не мог упасть сам. Она провела рукой по

лбу, убирая взмокшие пряди. Сердце билось поверхностно и быстро.

– Сумасшедшая, – выдохнула она, то ли характеризуя себя, то ли ещё кого. Решив, что на сегодня

приключений хватит, выключила свет и вернулась в спальню.

Свет гасить не хотелось. Внутри боролись страх и практичность. Виолетта натянула на себя плед,

пытаясь вспомнить советы Каталинской… да и не только её. Как там говорят? Когда во что-то не

веришь, оно отступает. Виолетта вздохнула, удерживаясь, чтобы не засмеяться. Хоть сейчас она

ничего не видела, внизу всё сжалось в тугой комок, а нервы напряжены. Своими глазами она

прекрасно видела, что рядом никого нет, что в комнате она одна. Но разве можно было это

доказать?

Тени на стенах от штор, тень от тумбочки на полу, тень от компьютера… Каждая из них в любую

минуту может свернуться, дрогнуть и метнуться к ней. Как то угловатое чудовище из детства.