Нана Блик - Наоми

Первое из всего многообразия, что бросилось мне в глаза, было то, что мальчик родился весом чуть больше, чем кило восемьсот, но дышал сам. Сколько же желания жить было сконцентрировано в этом комочке, что он, несмотря на массу отклонений своего хрупкого здоровья, всё-таки смог обогнуть все трудности и препятствия на своём пути и родиться на свет.

– Где его мать? – вырвалось у меня внезапно, словно голова и сердце стали работать не в ладу друг с другом.

– Она умерла ещё при родах, – вздохнула Кэти, – этот мальчик тяжело ей дался.

– А отец? – продолжала я с намерением выудить всю подноготную мальчика.

– Он отказался от Дэнни, когда тот появился на свет, – Кэти сморщила свой маленький носик и спустила очки чуть ниже обычного, заглядывая мне прямо в глаза, – в наше время слишком мало порядочных людей, да и те научились умело маскироваться, чтобы их не узнала действительность.

К чему это она завела подобные речи? Я некомфортно заёрзала на диване и, чтобы отвлечься от её пронзительных глаз, уткнулась опять в многотомную карточку.

Врождённый порок сердца и операция в год были для меня не единственным шоком, который я испытала, читая эту книгу ужасов, но всё, что бы я там ни вычитала, не могло сломить моё стойкое желание забрать этого малыша с собой.

С одного года до двух мальчик развивался обычно без особых отклонений и изъянов, а вот после двух, когда ему покорилась высота словесного изливания детской души, Дэнни и приоткрыл завесу своего главного отклонения, в котором, в общем-то, и не было его вины сроду.

Всех мальчишек и девчонок, с которыми он пребывал в детском доме долгое время, как-то быстро разобрали по новым семьям, а его ввиду сложного детского заболевания от рождения и последующего физического отставания забирать просто отказывались. Дэнни, не желая общаться со вновь поступившими, просто замкнулся в себе. Отстранённость и нежелание какого-либо контакта послужили первым стимулом приписать ребёнку синдром раннего детского аутизма, а последующее нервное реагирование на раздражитель в виде истерики и ударов головой о стену вообще создали в его карточке новую главу под названием «Шизофрения». Всё общение Дэнни сводилось к беседам с воображаемым другом, и это навсегда пригвоздило Дэнни к особому постоянному месту в этом детдоме.

– Миссис Тейлор, простите меня за нескромный вопрос, но почему у вас нет своих детей? – Кэти сегодня была невозмутима и неотступна.

Я судорожно старалась найти в закромах своей памяти хоть какой-нибудь ответ, но поскольку Иви и Наоми были едины, то слова вырвались сами собой, обнажая простую действительность.

– В возрасте пятнадцати лет я провалилась под лёд, когда мы с девчонками катались на коньках по замёрзшему озеру. Я чудом выжила, но женские заболевания один за другим стали моими вечными попутчиками в становлении статуса половозрелости. – Я вздохнула, вспоминая свою добрую, но сильную Маму. Её речи о том, как они с отцом и не надеялись обрести меня, поскольку папа, будучи Ангелом Смерти, вообще на это был не способен, но всё изменилось, когда Мама оживила его, взяв папино сердце себе под крыло в буквальном смысле этого слова.

– Простите, мне очень жаль. – Кэти покраснела от неловкости, но всё же не смогла удержать себя от следующей реплики, – Дэнни очень особенный ребёнок, его восприятие этого мира отличается от привычного для вас, но он не шизофреник. Жизнь – сложная штука, и она играла с Дэнни не по правилам, но в этом нет его вины, просто он так научился жить, и я как специалист, педагог и просто человек горжусь этим маленьким, но таким сильным и выносливым человечком!

– Я закончил с документами, – мой муж перебил Кэти, чем заслужил моё восхищение, уж слишком она была заботлива к этому мальчику.

– Замечательно, теперь я погружусь в бюрократические аспекты нашей нелёгкой современной жизни, – я радовалась тому, что ненадолго, но всё же смогу не общаться с заносчивой мисс Кларк.

Когда документы были заполнены и подписаны, мы договорились о близком завтрашнем знакомстве с мальчиком. Мисс Кларк всё так же мило улыбалась, но морщинки на её лбу, совсем не свойственные её возрасту, были натянуты, как напряжённые струны.

Всю дорогу домой мы молчали, а дома, лишь только дойдя до кровати, просто уснули, свернувшись калачиком. Такого напряжения и дискомфорта я никогда не испытывала в своей жизни, как будто несколько часов я ходила по канату над пропастью. Сон был поглощающим и совсем без сновидений – некая потусторонняя дыра с господствующей в ней безмятежностью.

Утро наступило так быстро, словно мы и не спали. Мы по-армейски быстро позавтракали, и, прихватив с собой машинку и коробку пирожных, мчались в детский дом номер восемь на утреннюю беседу к своему новому сыну.

Шёл дождь. Мелкий моросящий и, кажется, совсем не собирающийся заканчиваться дождик навевал и без того господствующее чувство грусти и страха. Мисс Кларк ожидала нас на крыльце. Свежая и нарядная, она просто светилась как солнышко.

– Доброе утро, Сайман, Иви! – кивнула она нам, – готовы приступить к следующему важному этапу процедуры усыновления?

– Да, Кэти, готовы как никогда, – произнесла я за двоих, но уверенности в глазах хватало не каждому. Сайман в отличие от меня был охвачен думами, в дебри которых я лезть не хотела, по крайней мере, не в данный момент и не в эту секунду.

– Тогда не будем задерживаться у входа. Тем более нас уже ждут. – Кэти, не удосужившись убедиться в нашей положительной реакции, неслась по коридору к двери комнаты для общения.

– Здравствуй, Дэнни! – с нежностью Кэти погладила по голове светловолосого мальчика, а затем, улыбнувшись, добавила, – это Иви и Сайман, они хотят быть твоими родителями.

– Здравствуй, Кэти! – мальчик говорил монотонно, а лицо его было скованно и напряжено до предела, – доброе утро, миссис и мистер Тейлор. Как ваши дела? – поначалу мне показалось, что ребёнок просто боится незнакомых людей, но его последующие фразы сразу опровергли мои предположения, они просто разбили их в хлам. – Странно, что вы вообще пришли ко мне. Обычно все передумывают.

– Дэнни, мы очень хотим забрать тебя и быть твоими родителями, – робко и осторожно я обращалась к нему, – если, конечно, ты позволишь нам это.

– Всё зависит не от меня! – Дэнни засмеялся, – вы сами куёте своё счастье, и от вашего выбора зависит дорога, по которой вы будете двигаться.

– Дэнни, мы принесли пирожных, чтобы всем вместе позавтракать, – Сайман пытался наладить с ним хоть какой-то контакт. – А ещё у нас для тебя припасён автомобиль, чтобы дорога до дома казалась быстрей.

– Мой биологический отец, как мне сказали, является дальнобойщиком, и я ввиду понятных всем признаков с недавних пор не терплю никакие машины. Но не расстраиваетесь, в этом нет вашей вины – у каждого ведь своё детство.