Эдвина Нун - Наследство Крэгхолда

Гай Вормсби не обратил внимания на замечание Питера и, кивнув его сестре, взял Энн за локоть. От этого прикосновения дрожь пробежала по всему ее телу. Конечно, это было глупо, но упоминание о Картрете и призраке полковника загадочным образом снова отбросило ее назад, к страхам и ужасам прошлого вечера, хотя ее новые друзья обсуждали эту тему с такой легкостью и непринужденностью, словно речь шла о какой-то ерунде и бессмыслице или старых датских сказках о ведьмах. Но еще глупее было то, что затем сказала она сама:

— На самом деле никаких призраков просто не существует. Я даже удивляюсь вам. Разумеется…

— Разумеется, — раздался позади Энн недобрый смех Питера, тогда как Гай, мягко, но уверенно направляя ее, вел через холл мимо регистрационной стойки, за которой по-прежнему никого не было, к другой готической арке, ведущей в столовую, — среди нас — неверующая. Леди, если вы хотите прижиться в этом месте и стать его частью, вам придется поверить в существование ведьм, призраков, гоблинов и всего такого прочего, иначе, если этот красавец, что рядом с вами, узнает об этом, он тут же сбежит от вас, так как вы не интересуетесь тем, чем он живет и дышит. Скажи ей, Гай, как ты просто сходишь с ума, когда начинаешь заниматься древними развалинами, захоронениями и прочими подобными вещами.

Кэтрин громко, заливисто рассмеялась — как видно, братец Питер и сейчас, и всегда умел ее рассмешить.

Не оглядываясь, Гай Вормсби ответил на эту неджентльменскую тираду своего друга и коллеги. Он спокойно произнес:

— Не обращайте на него внимания, мисс Фэннер. За всю жизнь ему не пришлось работать ни дня, да он и не пытался этого делать. Как вы думаете, еще долго ждать? И что там с завтраком? Я просто умираю от голода! Питер, как вы поняли, обыкновенный болтун и обманщик. Он изучает астрологию и всякие оккультные науки и ни за что на свете не раскроет зонт в помещении и не положит шляпу на кровать. Вы меня понимаете? Он помешан на этом гораздо больше любого из нас, так что, ради бога, не обращайте на него внимания: он хоть и громко кричит и протестует, но совершенно не опасен.

— Ничего подобного, — надувшись от обиды, громко возразил сзади Питер, шедший рядом с сестрой. — Я уверен во всем, что говорю.

— Совершенно верно, — улыбаясь, подтвердила Кэтти Каулз.

Гай Вормсби усмехнулся, и если бы не предвкушение завтрака, то, кто его знает, вполне мог разразиться скандал. Однако, несмотря ни на что, Энн все это страшно нравилось. Она была заинтригована и очарована всеми тремя своими новыми знакомыми. Было так хорошо снова находиться в компании людей, принадлежащих к одному с тобой времени и миру! Ей показалось, что брату и сестре Каулзам было лет по двадцать с небольшим, а вот Гаю Вормсби, похоже, года тридцать три — тридцать четыре.

Они уже были у входа в столовую. Им уже был виден длинный стол, покрытый белоснежной скатертью, с разложенными на нем серебряными столовыми приборами, и датские буфеты, гармонично вписывающиеся в интерьер.

Картину дополняли разнообразные домашние и приятные вещи.

— Кстати, — тихо произнес Гай.

— Я вас слушаю, — сказала Энн.

— Могу я называть вас Энн?

— Конечно, пожалуйста. Я не против, Гай. Кстати, на конце пишется «н».

В теплом взгляде его глаз, находившихся совсем рядом, промелькнуло удовольствие. Незаметно для брата и сестры, он крепче сжал локоть Энн, наклонив к ней свое тонкое красивое лицо.

— Я постараюсь делать все так, как вам нравится, Энн Фэннер. Энн с «н» на конце.

— Уверена, что вам это удастся, Гай Вормсби.

— В таком случае, — неожиданно громко произнес он, — я буду вашим гидом и вашим защитником от всяких древних ужасов. Думаю, вы настолько будете доверять мне, что согласитесь пойти вместе со мной в Ведьмины пещеры. Нет, пока ничего не говорите и даже не думайте об этом. Прежде всего — завтракать. Согласны?

— Согласна, — ответила Энн совершенно независимо от самой себя, несмотря на неожиданное чувство страха и тревоги, возникшее в ее душе после этих случайных и конечно же несерьезных слов Гая. В то же время вовсе не так уж плохо, если этот высокий, красивый и решительный мужчина будет принимать за нее все решения. Правда, она, может быть, слишком быстро дала согласие, немного нарушив таким образом конспирацию, на которую он намекал. Теперь между ними словно бы существовал общий секрет. Несмотря на свою неиспорченность и одиночество, Энн Фэннер не задала себе простого вопроса и даже не задумалась о малейшей вероятности того, что между Кэтрин Каулз и Гаем Вормсби могли существовать близкие отношения.

Как будто все шло так, как было надо.

Он был так благороден и так хорош собой! Не похоже, чтобы кто-то из них был уже женат, замужем или помолвлен. И вдруг — это был словно удар грома, возгласившего Истину и возвратившего ее к реальности, — женщина, шедшая сзади и ставшая ей настоящей подругой с первого момента их знакомства, пропела очень высоким голосом, в котором слышались страшно уязвленное самолюбие и ревность:

— Мне это нравится! А меня ты ни разу не пригласил с собой в эти дурацкие старые пещеры. Замечательно! Кэтти, детка, ты, кажется, ошиблась. Будь осторожна с этими красотками из Бостона — им палец в рот не клади!

Это должно было показаться смешным, так как прозвучало с претензией на юмор.

Питер Каулз громко загоготал.

Гай Вормсби из приличия усмехнулся, оглянувшись на Кэтрин Каулз с доброжелательной и немного сконфуженной улыбкой. И осознанием угрозы?

Энн Фэннер в ответ тихо пробормотала какие-то слова шутливого протеста.

Но она была женщиной, и ее невозможно было обмануть. Любая настоящая женщина, рожденная таковой милостию Божьей, всегда чувствует это, если только она не мечтательная идиотка.

При всех своих хороших манерах и осознании собственного превосходства, Кэтрин Каулз здесь, в стенах Крэгхолд-Хаус, и сейчас во весь голос заявила свои права — конечно, немногословно, но достаточно ясно — на свои чувства к Гаю Вормсби, археологу: «Руки прочь! Он — мой!»

Возможно, мужчины этого не поняли, зато Энн Фэннер отлично поняла.

Уже когда Гай Вормсби подвел ее к столу в этой симпатичной столовой, какое-то новое ощущение холода поселилось в ее душе и разуме. Как будто призраков, лунной комнаты и кур, не несущих яиц, было недостаточно! Кэтрин Каулз теперь страшно ревновала к ней.

Да… в Крэгхолд-Хаус всегда что-то случалось… Все, что только можно себе представить или о чем можно просто подумать. Вплоть до предметов, скачущих по ночам.

Однако думать об этом больше не было времени, потому что уже загремели посудой, передавая тарелки. Питер Каулз о чем-то рассказывал, Гай Вормсби кивал ему и что-то тихо говорил в ответ, а Кэтрин Каулз взяла на себя роль внимательной и любезной хозяйки. Все это очень напоминало комедийные фильмы, в которых обычно играл кто-нибудь вроде Кэри Грант или Ирэн Данн, разыгрывавшие остроумные сценки, только на этот раз за столом как будто была Кэтрин Хепберн.