Лорел Гамильтон - Пуля

Мефистофель вернулся к его шрамам на груди и животе.

— Они гораздо глубже. — Его пальцы потянулись вниз к бедру и тонкой линии, которая сползала от бедра к паху. — А этот более поверхностный. — Он посмотрел на лицо Ашера.

— Похоже на то, будто они не собирались сильно портить твое лицо или гениталии.

— Они не сделали с моим лицом того, что с грудью, — произнес он, — Но больше они меня нигде не пощадили. Я не был обрезан. Крайняя плоть получила ужасные повреждения. Я не мог… функционировать больше века.

— Шрамы были по всей крайней плоти? — спросил Мефистофель.

— Да, — ответил он.

— Зачем они это сделали? — поинтересовался Мефистофель.

— Они хотели очистить меня от дьявола.

— Есть еще шрамы, — сказала я и повернула бедро Ашера так, чтобы стал виден тонкий шрам на его внутренней стороне.

Мефистофель пробежал кончиками пальцев по внутренней стороне бедра Ашера точно так же, как и по всему остальному. Он сконцентрировался только на структуре кожи, и, казалось, не различал того, чего он касался, сосредоточившись только на своих ощущениях.

В то время, как Мефистофель это делал, я поглядела на лицо Ашера. И на мгновение мы встретились глазами. Он не дал мне ключа к разгадке того, что чувствовал, но, возможно, догадался, о чем именно я думала.

— Есть еще один шрам, — добавила я и провела рукой по яичкам Ашера. Он среагировал, слегка изогнувшись на кровати. У Мефистофеля я вообще не увидела никакой реакции. Я подвинула свою руку достаточно, чтобы показать тонкую белую линию, которая пересекала сморщенную кожу.

Его пальцы исследовали этот шрам, как и любой другой. Не было ни момента гомофобного колебания. Я не могла сказать, волновала ли его нагота Ашера или нет. Его реакции были странными, и потому трудно было понять его чувства, но он явно не был обеспокоен. Я знала по опыту, что шрама на яичках Ашера труднее касаться, так как кожа на них перемещается. Чтобы действительно почувствовать его, приходилось сделать больше, чем просто пробежать по нему пальцами.

Мефистофель понял это и аккуратно зажал кожу между пальцами, так, чтобы можно было дотронуться до шрама и сзади, и спереди. Тело Ашера начинало реагировать на эти прикосновения. Я взяла рукой его член и стала поглаживать, в то время как Мефистофель играл с его яичками. Способ, которым он играл с ними, был не тем, который нравился Ашеру. Главным образом он трогал их по линии шрама, но не прекратил изучать их, когда я стала ласкать Ашера рукой. Только вот, хоть убейте меня, я не могла точно сказать, нравилось ли Мефистофелю касаться другого мужчины, или же он просто не считал, что делает что-то сексуальное.

Ашер стал длинным и твердым в моей руке. Мефистофель продолжил исследовать его ниже. Теперь он не просто исследовал структуру шрама, но и структуру кожи и отдельных частичек внутри. Он даже закрыл глаза, чтобы можно было сконцентрироваться только на ощущении от прикосновений.

Я не знала, как заставить нас продвинуться дальше, и стоит ли вообще это делать. Ашер получил от нового парня прикосновений больше, чем от кого-либо вообще до вчерашнего дня. Я не хотела портить ему удовольствие, но… я посмотрела на Мику в поисках подсказки или помощи.

Помощь пришла от Натаниэля:

— Нас тут достаточно, чтобы удовлетворить орально двоих из нас одновременно, — произнес он.

Отчего Мефистофель открыл глаза, хотя его руки все еще оставались на теле Ашера.

— Кто кем займется? — поинтересовался он.

— Ты хочешь сам пристроиться к кому-нибудь снизу, или чтобы кто-то ласкал снизу тебя? — спросил Натаниэль. Я поняла, что среди нас троих он был наименее взволнован.

Мефистофель усмехнулся. Его рука прекратила играть с Ашером и оперлась на его бедро в очень уютном жесте.

— Ты говоришь об оральном сексе. Конечно, я хотел бы, чтобы кто-то мной занялся.

— Если тебя будут ласкать снизу, ты не сможешь никого трахнуть, — сказал Натаниэль.

Он нахмурился:

— Трудный выбор.

— Насколько ты хорош в оральном сексе? — поинтересовался Натаниэль.

Он усмехнулся и выдал самодовольный взгляд:

— Жалоб не поступало.

— А похвал? — спросила я.

Мгновение он казался озадаченным, но затем сказал:

— Было несколько, но в основном в качестве похвалы я получаю крики и закатывающиеся глаза.

Он снова выглядел самодовльным.

— Крики, так по-девчачьи, — заметила я.

— По большей части, да, — сказал он, — Но оральный секс похож на поцелуи: достаточно закрыть глаза, и уже невозможно сказать, кто тебя целует, только то, что это классно. — Его лицо стало несчастным. — За исключением волос на лице — я так и не смог смириться с этим.

— Ни у кого на этой кровати нет на лице волос, — произнесла я.

Он улыбнулся:

— Тогда все получится!

Я хотела уточнить, на самом ли деле у него нет предпочтения в плане парней или девушек, но боялась, что если задам этот вопрос, он вдруг решит, что есть. Я предположила, что если мы продолжим действовать так, будто в этом нет ничего особенного, то он не остановится. Я никогда не была с кем-то вроде него, у кого не было однозначного предпочтения в отношении тех или других. И это немного нервировало.

— У тебя когда-нибудь отсасывал вампир? — спросил Ашер.

— Нет, — ответил он.

— Тебе нравится боль?

— Ты имеешь в виду во время секса?

— Да.

— Не так, чтобы очень…

Ашер широко открыл рот, сверкая аккуратными, но все же клыками.

— Тогда ты не захочешь, чтобы я делал тебе минет.

— Верное наблюдение, — и затем он рассмеялся над своей собственной нечаянной шуткой. — Тогда, я сделаю тебе минет?

Ашер моргнул и затем, не меняя выражения лица, произнес:

— Меня это устроит.

Глава 43

Обычно мне крайне тяжело раздеваться перед чужими, но Мефистофель настолько не стеснялся, настолько вел себя как дома, что рядом с ним почти невозможно было испытывать неловкость. Если у него действительно было так мало комплексов, как казалось, это было бы чертовски приятно.

Одежда была сброшена, и Мефистофель оправдал все наши ожидания. Некоторые мужчины, как и некоторые женщины, готовы на минет, но они делают его так, будто это обязанность, что-то, чего от них ожидают, а не то, что доставляет удовольствие им самим. Новый мужчина закрыл глаза и занялся членом Ашера, как занимался нами, исследуя шрамы, словно хотел ощутить каждое изменение структуры кожи на теле другого мужчины. Он сосал его, перекатывал во рту, касался губами, целовал и просто наслаждался всем, что мог делать с Ашером.