Стефани Майер - Гостья

Я притворилась, будто изучаю рану. Шаги Иена затихли вдали.

– Ты на меня не сердишься? – спросил Джейми.

– Нет, конечно.

– Я знаю, ты не хотела, чтобы я уходил.

– Главное, теперь ты в безопасности. – Я рассеянно погладила его по руке и тряхнула головой: отросшие волосы, которые теперь доставали мне до подбородка, закрыли лицо. Так легче врать.

– Подожди-ка, я кое-что забыла сказать Иену.

– Что? – спросил он, смущенный моим тоном.

– Один побудешь?

– Конечно, – оскорбился он, сбившись с мысли.

Прежде чем он спросил еще что-нибудь, я вынырнула из комнаты. В коридоре никого не было, Иен ушел. Мне следовало поторапливаться: он уже что-то подозревал, поскольку заметил, как я отнеслась к вымученному объяснению Труди. Скоро он вернется.

Стремительным шагом, но не срываясь на бег, я пересекла большую площадь – с уверенным видом, словно по делу. Мне встретилось всего несколько человек: Рид шел в купальню; Рут-Энн и Хайди разговаривали в восточном коридоре; Лили и Уэс, взявшись за руки, стояли спиной ко мне. Никто не обратил на меня внимания. Я сделала вид, что южный коридор меня не интересует, и юркнула туда в последнюю секунду.

В кромешном мраке коридора я бросилась бежать: ноги сами несли меня знакомым маршрутом. Я чувствовала: что-то происходит. Как в прошлый раз, когда Джаред с остальными вернулся из похода, и все ходили расстроенные, док напился, и никто не отвечал на мои вопросы. Все повторялось – от меня скрывали, что происходит. Если верить Иену, мне не надо было знать. По спине побежали мурашки: может быть, и впрямь не надо…

«Надо. И тебе, и мне».

«Я боюсь».

«Я тоже».

Стараясь не шуметь, я побежала в глубь темного туннеля.

Глава 40

Ужас

Услышав голоса, я замедлила шаг. Вряд ли это был док: я еще не подошла к лазарету. Возвращались остальные. Я вжалась в стену и, крадучись, как можно тише, скользнула вперед, прикрыла рот рукой, заглушая звук дыхания.

– Сколько можно! – пожаловался кто-то.

Я не поняла, чей это голос. Видимо, я не слишком хорошо знала говорившего. Может, Виолетта? Знакомые унылые нотки. Значит, мне не показалось – последние сомнения были развеяны.

– Док не хотел. На этот раз Джаред настоял.

Теперь говорил Джефри, точно он, хотя голос звучал несколько иначе: в нем слышалось подавляемое отвращение. Разумеется, Джефри участвовал в вылазке вместе с Труди. Они все делали вместе.

– Он всегда был ярым противником этой затеи… – Я узнала голос Трэвиса.

– У него появились… причины, – сердито сказал Джефри.

Собеседники прошли всего в футе от меня; я прижалась к камням и замерла, не дыша.

– По-моему это мерзко, – пробормотала Виолетта. – Отвратительно. Ничего у нас не выйдет.

Они шли медленно, словно на плечи давил груз отчаяния.

До меня больше не донеслось ни слова. Я стояла неподвижно. Шаги чуть стихли, но дожидаться, когда они совсем уйдут, я не могла. Возможно, Иен меня уже разыскивает.

Крадучись я пробиралась по проходу, и при первой же возможности снова пустилась бежать. Первые проблески дневного света проникли в извилистый туннель, и я перешла на шаг. Я знала: еще немного, и покажется вход во владения дока. Я шла по изгибу туннеля, свет становился все ярче.

Теперь я двигалась осторожно, бесшумно переставляя ноги. Было очень тихо. На миг почудилось, что я ошиблась, и здесь никого нет. Вдали показался вход – белый солнечный свет лился из неровного проема на стену. До моих ушей донесся тихий стон.

Я на цыпочках подошла к самому краю проема и прислушалась.

Стон повторился. К нему добавился еще один звук: тихое, ритмичное постукивание.

– Ну, ну же! – раздался хриплый голос Джеба. – Все хорошо, док. Не принимай близко к сердцу.

Из комнаты доносились приглушенные шаги, шуршание ткани, шорох. Судя по звукам, внутри прибирались.

Пахло странно. Необычный запах… металлический, но не совсем – сложно было определить, на что он похож. Я совершенно точно чувствовала его впервые – и в то же время он казался смутно знакомым.

Я боялась заглянуть в комнату.

«Что они нам сделают? – заметила Мелани. – Прогонят?»

«Ты права».

Если это было худшим, чего мне стоило бояться, то определенно произошли большие перемены. Я сделала глубокий вдох, снова обратила внимание на странный, мерзкий запах и скользнула внутрь.

Никто меня не заметил.

Док опустился на колени, уткнув лицо в ладони, его плечи вздрагивали. Джеб склонился над ним, гладя по спине. Рядом с одной из коек в центре лазарета Джаред с Кайлом раскладывали грубые носилки. Лицо Джареда превратилось в прежнюю суровую маску.

На обеих койках лежало что-то, накрытое темно-зелеными простынями – продолговатое, неправильной формы. Какие-то знакомые очертания и изгибы…

В изголовье, на освещенное место, перетащили самодельный стол дока, который серебрился металлическим блеском – блестящие скальпели и всевозможные устаревшие медицинские приспособления, названий которых я не знала.

Но кое-что серебрилось гораздо ярче: мерцающие обрывки серебра, изуродованными спутанными комочками рассыпанные по столу… Тонкие серебряные нити, обнаженные, разорванные, растянутые… Брызги серебристой жидкости запятнали стол, простыни, стены…

Мой истошный вопль разрезал тишину. Лазарет напоминал бойню. Я закричала. Комната завертелась, закружилась вокруг меня, все смешалось, и я потеряла выход. Стены, забрызганные серебром, встали передо мной, отрезая пути к бегству.

Кто-то выкрикнул мое имя, но я не узнала голос. Крик прозвенел слишком громко. Голова заболела. Сочащаяся серебром каменная стена надвинулась на меня, и я упала на пол. Меня подхватили грубые руки.

– Док, помоги!

– Что с ней?

– У нее припадок?

– Что она увидела?

– Ничего. Тела прикрыты.

Ложь! Тела были выставлены на показ, разбросаны страшными, бесстыдными сгустками по блестящему столу – расчлененные, препарированные, изувеченные тела, подвергнутые изощренным пыткам, разорванные на куски…

На столе лежали поникшие рудиментарные щупики передней части детского тельца. Это же ребенок! Кроха! Искалеченный малыш, небрежно брошенный в лужице собственной крови…

Желудок взбунтовался, как и стены, желчь подступила к горлу.

– Анни? Ты меня слышишь?

– Она в сознании?

– Кажется, ее сейчас стошнит.

Последний голос был прав. Крепкие руки поддержали мою голову, как раз вовремя: я извергла из себя желудочный сок.

– Что делать, док?

– Держи ее – а то еще поранит себя.

Я закашлялась и попыталась вырваться.

– Пустите меня! – с трудом выдавила я. Слова выходили скомканно. – Не трогайте меня! Уберите руки, вы, звери! Палачи!