Андрей Тепляков - Пустошь

В комнате было душно и шумно — множество людей в форме заполняли почти все свободное пространство: кто-то говорил по рации, кто-то писал; шипели статические помехи, гудели компьютеры, хлопала дверь. Майор провел Анну в смежное помещение и усадил за стол.

— Слушаю вас.

— Я думаю, что должна вам кое-что рассказать. Это может показаться странным, но прошу вас — выслушайте меня!

— Говорите.

Анна беспокойно заерзала в кресле, в последнюю минуту засомневавшись, стоило ли ей затевать этот разговор. Но отступать было поздно. И потом, это действительно может оказаться важным.

Она рассказала все: о своем странном видении во время их разговора в госпитале, об изменениях, которые произошли с сестрой и Тревисом. Фришер слушал ее, не перебивая. Когда она замолчала, он встал и подошел к окну. Анна ждала.

— Я вам верю, — наконец произнес он. — Хотя и не понимаю, что это может значить.

— И что нам делать?

Майор повернулся и посмотрел на нее.

— Вы ведь от сестры?

— Да.

— Как она?

— Мучается головной болью.

Фришер кивнул.

— К вечеру нас ждут большие проблемы.

— Вы о чем?

— Вы видели, что творится у госпиталя?

— Да.

— Вспомните Бенжамина Флая и его пассажиров. Происходящее там, — он кивнул в сторону окна, — вам ничего не напоминает?

Анна побледнела.

— Боже!

— История повторяется, но теперь мы имеем целый город.

— Пустошь исчезла, и они…

— Да.

— Господи! Они все погибнут?

— Не знаю. Люди здоровы, но им все хуже. Нам совершенно не за что зацепиться!

Он посмотрел на Анну.

— Мы собираем на южной окраине полевой госпиталь. Вы можете перевести туда своих родных. Я пришлю машину, как только смогу.

— Спасибо!

— Не за что.

Фришер поднялся.

— У вас все?

— Да… То есть — нет! Джеймс — они изменились! Все они! Не намного, но они другие. Не те. Неправильные.

— Я понял. Но что вы хотите от меня?

— Не знаю! — голос Анны звучал раздраженно. — Мне кажется, вы должны что-то сделать, а не стоять здесь и пялиться в окно!

— Сделать?! Вы посмотрите вокруг! Через несколько часов весь город превратиться в чумной барак — вот с чем я должен что-то сделать! Там сотни людей! И это все реально — вот здесь! Я не могу тратить время на ваши теории!

— Все это связано.

— О чем вы?

— Эти странности с Софией и Тревисом, эти изменения и история с пассажирами Хорька, мое видение — все это связано.

Фришер покачал головой.

— Ждите машину. И не ходите на улицу.

Майор встал, показывая, что разговор окончен. Анна тоже поднялась.

— Я понимаю — у вас нет времени, но это важно. Я чувствую!

— Хорошо.

Анна вышла на улицу. Солнце раскалило асфальт и стены домов, и, даже несмотря на легкий ветер, дышать было нечем. Воздух сделался густым и почти осязаемым. Даже здоровые люди в такую погоду могут почувствовать себя плохо, стоит ли удивляться тому, что происходит? Анна посмотрела в сторону госпиталя. Там все так же толпились люди, но крики стихли. Жара делала свое дело: многие уже не стояли на ногах — кто-то лежал в тени здания, кто-то сидел на тротуаре, кого-то вели солдаты, подхватив под руки. Белых халатов видно не было.

Над головой загрохотало, и Анна вздрогнула, зажав рот рукой. Низко над домами пролетел военный вертолет, направляясь на южную окраину города. Он промелькнул, словно черная грозовая туча и исчез. Рев его винта стих, и Анна перевела дыхание. Она перешла на другую сторону улицы и быстрым шагом направилась к дому сестры.

Шторы на окнах гостиной были опущены, и в комнате царил сумрак. Почти на ощупь, видя перед глазами яркий блик солнца, Анна подошла к дивану и увидела сестру. София лежала неподвижно, свесив руку, и сначала Анне показалось, что она в обмороке.

— София? Ты спишь?

— Анна?

Голос ее звучал слабо.

— Как ты?

— Плохо. Голова кружится. Даже ходить не могу.

— Брайан все еще у соседей?

— Да. А что случилось?

— Я приведу его домой. Тревис не возвращался?

София открыла рот, но не успела ничего сказать: за окном раскатисто прогрохотало.

— Что это?

— Наверное, вертолет. У кого Брайан?

— У Хантов. Соседний дом, дальше по улице.

— Я приведу его.

Анна направилась к выходу.

— Принеси, пожалуйста, воды.

Дверь у Хантов оказалась незапертой.

— Эй? Здесь кто-нибудь есть?

— Кто там?

Голос донесся из арки, отделяющей прихожую от одной из комнат. Раздвинув полог из разноцветных бечевок, Анна прошла туда. Брайана она увидела сразу: он и еще один мальчик стояли на стульях, придвинутых к окну, и смотрели на улицу. У стены, на низкой кушетке, привалившись к толстой подушке, полулежала женщина примерно одного возраста с Софией. В руке у нее была открытая книга.

— Тетя Анна! — крикнул Брайан.

— Здравствуйте. Извините за вторжение — дверь была не заперта. Я за Брайаном.

Женщина села ровнее.

— А вы кто?

— Я сестра Софии.

— Это тетя Анна! — повторил Брайан.

— Извините, что не могу встретить вас по-человечески. Я неважно себя чувствую.

— У мамы болит голова, — сообщил второй мальчик. — И у меня тоже!

Анна вежливо кивнула.

— Брайан, попрощайся. Мы идем домой.

Брайан слез со стула.

— Пока, Спайк, — сказал он и хлопнул приятеля по протянутой ладони. — До свидания, тетя Вики!

— До свидания, милый. Передавай привет маме.

— До свидания.

Анна протянула руку.

— Берись и пошли.

— Тетя Анна! — запротестовал Брайан.

— Не спорь!

Нехотя, мальчик подчинился, и они вышли на улицу. Анна спешила, и Брайан с трудом поспевал за ней, но молчал, уловив ее настрой. Когда они вошли в гостную, Брайан бросился к Софии.

— Мама! У тети Вики болит голова! Как у тебя!

— Ничего, милый скоро все пройдет. Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит?

— Нет.

— Хорошо. Иди, поиграй в своей комнате.

Брайан немного постоял рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, глядя на мать испуганными, удивленными глазами. Потом он ушел.

— Спасибо, что привела его.

— Не за что. София, я ходила к майору Фришеру, он здесь главный. Он обещал послать за вами машину. Вас отвезут в госпиталь.

— Я не уверена, что хочу куда-то ехать. Может быть, все еще обойдется?

— Может быть. Надеюсь на это.

— Я очень переживаю за Тревиса. Какое свинство, что нельзя никуда позвонить!

За окном снова прогрохотало. Звякнуло стекло.

— Вертолет, — сказала София.