Джим Батчер - Маленькая услуга

Трос с ремнями безопасности на конце спустился.

— Марконе, — крикнул я сквозь шум моторов и пулемета, который, надо сказать, все это время что-то подчеркнуто излагал. — Вы первый. Такой был договор.

Он покачал головой и указал пальцем на Иву.

Я рыкнул и уложил девочку ему на руки, а потом начал застегивать на нем ремни безопасности. Через пару секунд он вместе с полубессознательной Ивой на руках был полностью упакован. Я дал Люччио знак — большие пальцы вверх — и Марконе с Ивой пошли, изящно проносясь на тросе к вертолету, обернутые в белые плащи с алыми крестами на них, резко выделяясь в зимнем свете. Люччио помогла втянуть их, и секунду спустя пустой ремень безопасности снизился снова.

— Саня! — сказал я.

Русский передал мне Калашников, проскользнул в ремни безопасности и поднялся на борт. Снова пустой ремень безопасности прибыл вниз — но теперь с низа холма время от времени стали раздаваться выстрелы из оружия посеръезней. Его можно было б подавить огнем нашего пулемета, но Гард не могла держать здесь вертолет долгое время.

— Гарри! — сказал Майкл, предлагая мне ремень безопасности.

Я собирался взять его, но случайно глянул вверх и увидел, что Гард смотрит вниз на нас через пузырь плексигласа вокруг пилота, смотрит на Майкла с абсолютно страшным выражением, которое я уже видел на ее лице однажды, и мое сердце заколотилось в ужасе.

Последний раз она так выглядела, когда я стоял в переулке у книжной лавки Бока в Чикаго, и некромант по имени Собиратель Трупов с вампиром по кличке Ли Хань собирались убить меня. Несколько минут спустя Гард сказала Марконе, что она видела мою судьбу, что судьба моя была умереть на том самом месте. Единственная причина, что я пережил этот момент, заключалась в том, что вмешался Марконе.[83]

Но даже если я никогда не видел бы такого ее лица прежде, я думаю, что когда Валькирия, парящая над полем битвы, внезапно возвращается к реальности, заинтересованная конкретным воином, это нехорошо.

А я дал кузнечику обещание. И если дело настолько дрянь, что кого-то зароют в землю, то пусть это будет не отец Молли.

— Сначала ты, — сказал я.

Он начал спорить.

Я толкнул ремни безопасности ему прямо на грудь.

— Черт возьми, Майкл!

Он поморщился, покачал головой, а затем вложил Амораккиус в ножны. Все еще держа Фиделаккиус в руке, он закрепил ремни. Я дал Люччио знак на подъем, и Майкл начал подниматься. Гард слабо хмурилась, и часть моей кричащей напряженности начала ослабляться.

Тесса и Розанна вынырнули из завесы, которая была так же хороша, как те, что делала Молли, и не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, кто проделал львиную долю работы над большим кругом, в котором содержали Архив. У меня было полсекунды, чтобы отреагировать, но я запутался в ремне саниного оружия, которое он вручил мне, чтобы я мог защититься в случае, если внезапно подвергнусь нападению. Спасибо, Саня.

Тесса (у нее сейчас было прелестное человеческое лицо, а глаза сияли безумным весельем) когтями богомола вцепилась мне в волосы, и я, по крайней мере, сумел загородиться винтовкой прежде, чем она оторвала мне голову. Но вместо того, чтобы разбить оружие, как я ожидал, она вырвала его из моей руки, так легко, как можно вырвать леденец у ребенка, и далеко от меня отскочила.

Потом она подмигнула мне, послала воздушный поцелуй, и открыла огонь в Майкла из Калашникова на полном автомате на расстоянии не больше десяти футов.

Мой друг не закричал, когда пули попали в него. Он только дернулся один раз в брызгах алого и обмяк.

Фиделаккиус выскользнул из его пальцев и упал на землю.

Искры полетели от Хью, когда пули попали в него, и взрыв дымного пламени появился от вентиля на одной стороне его фюзеляжа. Он резко опустился на одну сторону, и в течение секунды я думал, что он сейчас перевернется и упадет, — но он выправился, пьяно шатаясь, и все еще таща неподвижное тело моего друга на тросе, как крючок с наживкой на конце лески, исчез в темноте.

Глава 44

В то время, пока какая-то часть меня наблюдала все это происшествие, остальная часть просто кричала в нерассуждающем гневе, в муке, в отрицании.

Я был почти уверен, что догадался, кто забрал мой жезл. Я был почти уверен, что знал, почему это было сделано. Я даже думал, что, глядя с определенной точки зрения, это, наверное, была не полностью глупая идея.

Но теперь меня это абсолютно не заботило.

У меня не было с собой жезла, и я не был уверен, что моей сырой власти, независимо от того насколько я разъярен, будет достаточно, чтобы причинить Тессе боль, пробить обороноспособность, которую ей дает Падший. Я никогда не мог достигнуть нужной точности без помощи жезла.

Но прямо сейчас меня это тоже совершенно не беспокоило.

Я сосредоточил свою ярость, сосредоточил мой гнев, сосредоточил мою ненависть, мое неприятие свершившегося, и мою боль. Я выбросил все во всей вселенной очень далеко, кроме мысли об окровавленном теле моего друга, висящем на конце троса, и о пятне в два дюйма шириной в центре груди Тессы.

Потом я глубоко вдохнул, держа руку над головой, и проревел через свое сорванное горло, настолько громко, что почувствовал, что там что-то порвалось,

— Fuego, pyrofuego! — Я нанес удар двумя пальцами правой руки вперед, одновременно развязывая мою ярость и мою волю. — Гори!

Поток сине-белого огня, настолько плотного, что он был почти твердым объектом, стеганул через расстояние от меня до Тессы, и врезался в нее, как огромное копье.

Динарианка-богомол откинула назад свое симпатичное лицо и закричала в муке, когда копье огня пробило ее насквозь, выплавив широкое отверстие, которое горело и еще расширялось. Она падала, воя и дергаясь, сожженная огнем, намного более смертельным и более разрушительным, чем любой, какой я когда-либо вызывал прежде, с жезлом или без него.

Я ощутил, как что-то перемещается ко мне, и откатился в сторону как раз в тот момент, когда одно из раздвоенных копыт Розанны хлестнуло через воздух там, где мое бедро было моментом раньше. Если бы она попала, то достала бы до кости. Я двинул посохом ей в лицо, вынуждая ее отпрыгнуть, сопровождая удар волей и криком, «Forzare!» Это был не лучший мой кинетический удар, но это был удар, достаточно тяжелый, она пролетела дюжину футов по воздуху и упала на землю.

Я подхватил Фиделаккиус с земли. И когда мои пальцы сомкнулись на рукояти оружия, я понял несколько пунктов холодной логики, как будто их объяснил мне спокойный, рациональный, мудрый старик, которого совершенно не волновал мой гнев.