До и После. Миражи (СИ) - Кросс Талани

Плыла. Порхала по коридору.

Сложно было сказать, что именно происходит. Милада не чувствовала ни рук, ни ног. В тот раз с Бабируссой, она знала, что была в своем теле, просто «переключилась на его камеры наблюдения», но теперь… Теперь знала, что тело осталось позади, на верхней полке.

В коридоре было темно. Ночь давно вступила в свои права, но Милада видела и знала, что где находится. Наверное, так же ощущают летучие мыши в темноте. Только Милада была убеждена, что любая летучая мышь с радостью обменяла бы свои способности на те, которые были сейчас у нее.

Милада проплыла одно купе, затем другое. Скользнула вниз, ближе к полу. Рассмотрела дешевое ковровое покрытие на полу в мельчайших деталях, а захотела бы – смогла бы сосчитать все пылинки на нем. Но кругом было еще много интересного. Она глубоко вдохнула, если это можно было назвать вдохом, и вспорхнула.

Попыталась почувствовать весь вагон.

Джереми беспокойно, но крепко спал. Спал рядом с ним и Оскар. И тоже – беспокойно.

А потом Милада почувствовала присутствие других людей. Они суетились, проходили мимо, что-то бормотали. И она поняла: эти люди были здесь раньше. Ехали на поезде.

«Такие шумные».

Попыталась закрыться, скользнула вперед.

Это было занятно. Ей понравились ощущения. И опять вспомнились папины слова о любопытных лисичках.

Да, она была любопытна, как маленькая рыжая лисичка. Рассматривала вагон, не видя его глазами; ощупывала, не трогая руками.

«Великолепно!»

Но впечатления странного волнующего полета портила смерть. Та, что произошла тут не так давно. Милада не сразу поняла, откуда фонит. Мысленно потянулась к кусочку холодной темноты и почувствовала мертвую женщину во взломанном купе. Она не видела ее, когда взрослые зачищали территорию, зато теперь знала о ней больше, чем они, ведь смотрела на нее не глазами. Понимала, что ощущает женщину целиком, даже отголоски ее последних мыслей, разбрызганные в воздухе и отпечатавшиеся на предметах вокруг.

Мысли были о детях, с которыми женщина так мечтала встретиться вновь, сразу после того, как покинет этот мир. Мысли были печальными, тягучими. Захотелось плакать. Стало так грустно. Миладу потянуло обнять женщину. Но обнимать было уже поздно. Женщины уже не было: осталось только тело – единственный дом, который человек покидает только в самом конце.

Милада решила не задерживаться на ее мыслях. Это выглядело как подглядывание за чем-то очень личным.

«Это нехорошо».

Оставив женщину, Милада скользнула дальше и подумала, что она сейчас вовсе не лисичка. Она скорее рыбка, которую они с Арчи купили в зоомагазине. У нее были длинные усики, которыми та перебирала по дну. Раскидывала их, прощупывала камешки. Это выглядело так забавно, словно рыбка гордо шла на двух очень тоненьких ножках.

«Я сейчас как рыбка, раскидываю усики по всему вагону. Прощупываю».

Миладу потянуло вперед, и она переключила внимание на свежие потоки воздуха. Почувствовала что-то вроде сквозняка, хотя откуда бы ему здесь взяться? Окна были закрыты. Она уже проверила их. С вещами проще, чем с людьми: дотянулся – сразу почувствовал.

Любопытство потянуло Миладу вперед. Свежий воздух шел оттуда, и она решила проверить, что является источником.

Миновала купе проводника, скользнула в тамбур и в ужасе замерла.

– О, нет… Нет!

Ей стало ясно, откуда тянуло свежестью.

«Да-а, – самодовольно протянул Страшила. – Теперь ты рада моему появлению?»

– Кто это сделал? – игнорируя его вопрос, выпалила Милада.

«Догадайся! Но ведь это не так уж и важно теперь, да?»

– Верни меня! Слышишь? Верни. Я должна сказать им!

«Верну, если скажешь, что я хороший друг».

– Что? Ты… Верни меня!

«Лучший друг…»

– Да, да! Отличный! Замечательный… Только верни меня!

Глава 15 (ПОСЛЕ) Шанс

Вероятно, прошло несколько дней – Кристина не была уверена. Часов не было, окон тоже. Отслеживать время и раньше было непросто, а теперь и подавно. Он заходил к ней и оставлял батончики, сухарики, минералку. Иногда менял ведра: приносил одно с чистой водой, другое – пустое.

Свечи стал приносить одну за другой, в последний раз вообще принес три. А еще у нее была зажигалка.

Это было неплохо.

Плохо было то, что человек, заперший ее в этой комнате, не отвечал на вопросы. Когда она задавала их, он лишь ухмылялся. Одно было хорошо – он ни разу ее не тронул.

Кристина много раз думала о побеге, но никак не решалась напасть на тюремщика. Отчасти причиной этому была ее нагота. Она сковывала, заставляла постоянно ежиться. Плед – жалкая, стеснявшая движения тряпка. Чем драться в таком, проще сразу удариться головой о стену. А раздетой драться она просто не будет – не сможет.

Зато теперь у нее, кажется, появился шанс сбежать без драки.

Кристина сидела у двери и прислушивалась. Неподалеку неровно потрескивала свеча и дрожащими волнами освещала комнату. Минут пятнадцать, если верить ее внутренним часам, снаружи не доносилось ни звука. Он мог куда-нибудь уйти, мог заснуть, а ей нужно только одно, чтобы он не заметил ее, когда она выйдет из комнаты.

Сегодня, уходя, он впервые не запер за собой дверь.

«Это мой шанс. Мой счастливый шанс! Главное, его не прошляпить».

Она встала с пола.

«Либо сейчас, либо никогда».

Кристина понимала, что долго выжидать удобный момент тоже нельзя. Если тюремщик ушел, он может вернуться, а рассчитывать на то, что такая возможность представится ей во второй раз – глупо. Она прижалась лбом к щели между дверью и стеной и не почувствовала движения воздуха.

«Оно и ясно, окон-то нет».

Ждать дольше не было сил. Она поправила повязанный на манер тоги плед и приоткрыла дверь на ширину своего лица.

Тишина.

Конечно, она и не ожидала, что взвоет сигнализация, но тишина все равно стала для нее сюрпризом. Ни скрипов, ни воплей разъяренного психопата, ничего этого не последовало после открытия двери. Приоткрыв ее шире, Кристина просунула голову в проем.

Темнота. Ничего нельзя было разглядеть.

Прислушалась. Ни храпа, ни сопения.

«Значит, его здесь нет. Наверное…»

Кристина вернулась в свою «камеру» и схватила подсвечник. Осторожно выставив его перед собой, протиснулась в приоткрытую дверь, не рискуя открывать ее полностью, во избежание скрипов. Босыми ногами как можно тише и медленнее стала продвигаться вперед. Вдоль стен стояли разнообразные стеллажи, тумбочки и шкафчики. Все они были пустыми, насколько она могла разобрать.

Два старых кресла с обшарпанными обивками казались такими удобными после пустой «камеры», в которой она коротала время, что даже захотелось плюхнуться в одно из них и просто немножечко посидеть.

Оглядев комнату, Кристина убедилась, что маньяка рядом нет, впрочем, как и полезных предметов, поэтому продолжила свой путь. Заглядывать в закрытые шкафы не рискнула, все так же опасаясь излишних звуков.

Впереди ее ждала еще одна дверь.

«Незапертая, незапертая, незапертая».

Но заклинание не сработало, ручка не провернулась. У Кристины опустились руки. Он оставил незапертой одну, а вторую, словно подшучивая, закрыл.

Кристина вернулась и все-таки села в кресло. Кресло оказалось даже мягче, чем она думала, ей показалось, что она растекается в нем, как те часы с картины. Даже для того, чтобы взять свечу с тумбочки, пришлось собраться. Но она взяла: та придавала ложное ощущение защищенности.

Если бы у нее была пушка, она осталась бы здесь, в кресле. Подождала бы тюремщика и вышибла ему мозги. Но пушки не было, и нужно было что-то решать.

«Сиди не сиди, придется обыскать комнату».

Она подошла к двери и приложила ухо. Там было так же тихо, как везде.

«Может, еще не все потеряно».

Первым делом тихонько обыскала шкафы и тумбочки. Ничего не нашла и пошла по кругу: рассмотреть все, что есть в комнате. Может, увидит след на стене от замурованного окна или попадется потайная дверь. Мало ли? Ведь бывает всякое. Конечно, Кристина не верила в то, что ей может так повезти, но сдаваться тоже не собиралась. Ходила кругами, рассматривая стены и предметы, замечая новые и новые детали. Они были бесполезны, но лучше бродить со свечей в темной захламленной комнате, чем сидеть в тишине и пустоте, сводя себя с ума пустыми размышлениями.