Ричард Матесон - Любимая, когда ты рядом

Ричард Матесон

Любимая, когда ты рядом

Серебристый космический корабль прорвался сквозь завесу клочковатых облаков, стремительно проходя через атмосферу Станции-4. При торможении огненные выхлопы вырывались из отверстий реактора, ревущая энергия урагана бушевала, сражаясь с гравитацией.

Воздух поплотнел, сверкающее пятнышко ракеты, направляясь вниз, двигалось легче, словно спускающийся на парашюте снаряд. Солнце заливало светом металлические бока, синие воды океана вздымались широкими волнами, стремясь проглотить ракету. Корабль по плавной дуге спустился к воде и попятился назад, устремляясь к клочку красно-зеленой суши.

Внутри крошечной кабины лежали трое пристегнутых ремнями мужчин, дожидавшихся мощного толчка от соприкосновения с твердой поверхностью. Глаза их были закрыты, побелевшие руки напряжены. Бугрящиеся мышцы боролись с инерцией.

Суша поднялась навстречу и преградила путь, корабль, дрожа, тяжело присел на задние опоры. Через мгновение он уже застыл, неподвижный и притихший, благополучно проведенный сквозь тысячи миллиардов километров черного вакуума.

В тысяче шагов от корабля находились склад, рабочая деревня и дом.

Положение критическое. Так гласило официальное донесение. Предполагалось, что это секретная информация, однако Дэвид Линделл об этом знал — все люди Уэнтнера это знали. Психи Станции-4, чокнутая команда Трех Лун. Такие ходили слухи, сдобренные солеными шуточками. Об этом Линделл тоже знал.

Но не на пустом же месте все это — насмешки, издевки, молчание «сверху». Людей на других станциях сменяли раз в два года. Сюда, на Четвертую, отправляли всего на полгода. Что-то за этим кроется. Зато дело того стоит — так обычно говорили в комнате для совещаний на Земле. «Межзвездная торговая компания Уэнтнера» не станет ломать копья за просто так. И Линделл этому верил.

— Однако, как я всегда повторяю, — сказал он, — мне лично нет смысла беспокоиться.

Он говорил это Мартину, второму пилоту, пока они вместе брели по широкому лугу к обнесенному забором поселению, таща пожитки Линдслла.

— Ты совершенно прав, — согласился Мартин. — Не твое это дело.

— Вот и я так считаю, — сказал Линделл.

Спустя некоторое время они подошли к затихшему складу раблезианских размеров. Раздвижные двери были полуоткрыты, за ними Линделл увидел, что бетонный пол пуст и потоки солнечного света вливаются через застекленную крышу. Мартин пояснил, что склад опустошил несколько недель назад грузовой корабль. Линделл проворчал что-то и поудобнее перехватил чемодан.

— А где все рабочие? — спросил он.

Мартин кивнул головой в шлеме в сторону рабочего поселения в трехстах метрах от склада. Из приземистых белых строений, расположенных буквой «П», не доносилось ни звука. Окна яростно сверкали на солнце.

— Наверное, они совсем выдохлись, — решил Мартин. — Они много спят, когда нет работы. Увидишь их завтра, когда снова начнут прибывать грузовые корабли.

— Семьи живут вместе с ними? — поинтересовался Линделл.

— Нет.

— А мне казалось, компания придерживается политики не разлучать семьи.

— Только не здесь. Гнианцы почти не ведут семейной жизни. У них слишком мало мужчин, и все они на редкость тупые.

— Здорово, — произнес Линделл. — Чудно! — Он пожал плечами. — Но и это тоже не мое дело.

Когда они поднимались по ступенькам, ведущим в прихожую, он спросил у Мартина, куда подевался Корриган.

— Он отправился домой грузовым кораблем, — сказал Мартин. — Время от времени такое случается. Все равно здесь нечего делать после того, как все товары отгружены.

— A-а, — протянул Линделл. — Эта дверь куда?

Он распахнул ее ногой и заглянул в комнату — гибрид гостиной и библиотеки.

— Все, что нужно для счастья, — сказал он.

— И даже больше, — заметил Мартин, заглядывая через плечо Линделла. — Вон там стоит кинопроектор и магнитофон.

— Здорово, — сказал Линделл. — Буду разговаривать с самим собой. — Потом он поморщился. — Давай кинем где-нибудь чемоданы. У меня уже руки отваливаются.

Они прошли через прихожую, и Линделл на ходу заглянул в маленькую кухню. Она была сплошь в фарфоровых панелях и очень чистая.

— Гнианки умеют готовить? — спросил он.

— Судя по тому, что мне рассказывали, — сказал Мартин, — ты тут будешь жить как король.

— Рад слышать. Кстати, ты часом не знаешь, почему здешний филиал называют чокнутой командой Трех Лун?

— Кто называет?

— Ну, наши парни на Земле.

— Дураки они. Тебе здесь понравится.

— Но почему тогда сюда отправляют только на полгода?

— Вот твоя спальня, — сказал Мартин.

Когда они вошли, она заправляла постель, повернувшись к двери спиной. Они опустили на пол чемоданы, и она развернулась.

Линделл дернулся. «Ладно-ладно, — собрался он с духом, — видел и пострашнее».

На ней был тяжелый балахон, застегнутый у горла и спадающий до пола, похожий на усеченный конус из ткани. Все, что оставалось на виду, — голова.

Это была квадратная, грубо высеченная голова, розовая и лишенная растительности. Как пятнистое брюхо беременной суки, решил он про себя. Вместо ушей были отверстия по бокам плоского, без подбородка, лица. Нос походил на тупой обрубок, в нем была только одна ноздря. Губы толстые, похожие на обезьяньи, сложенные в маленький кружок рта. В общем, Линделл решил воздержаться от фразы «Привет, красотка!».

Она неторопливо прошла через комнату, и он заморгал, увидев ее глаза. Потом она положила свою влажную пористую руку на его.

— Привет, — сказал он.

— Она не слышит, — пояснил Мартин. — Телепатия.

— Точно, я и забыл.

«Привет», — подумал он и получил ответный «привет» с продолжением: «Как хорошо, что вы приехали».

— Спасибо, — сказал он.

Она похожа на хорошо воспитанного ребенка, решил он про себя, странноватая, но дружелюбная. Вопрос коснулся его разума осторожной рукой.

— Да, конечно, — сказал он. «Да», — прибавил он мысленно.

— О чем речь? — поинтересовался Мартин.

— Она спросила, разложить ли мои вещи, насколько я понял.

Линделл присел на кровать.

— Ух ты! — воскликнул он, — Вот это здорово.

Он оценивающе потыкал пальцами в матрас.

— Слушай, а откуда ты знаешь, что это «она»? — спросил Линделл, когда они с Мартином пошли обратно в прихожую, оставив гнианку раскладывать вещи.

— Платье. Мужчины у них не носят платьев.

— И это все?

Мартин усмехнулся.

— Все остальное тебе знать необязательно.