Основной закон-2 - Дмитрий Николаевич Матвеев
В ответ Вероника только кивнула:
- Как скажешь.
***
После того, как у Иринки обозначился пусть маленький, но прогресс, вся жизнь в доме у озера оживилась. На волне энтузиазма Валерик принялся упражняться с удвоенной энергией. Он бегал, отжимался, качал пресс, избивал боксерские мешки, под деятельным руководством Вероники осваивал рукопашку. Ну и, конечно, ходил в лес тренировать свои особые способности. Никаких новых умений у него не возникло. Но хватало и старых, все зависело от фантазии. В самом деле: если тебе подвластна бесконтактная передача и трансформация энергии, ты можешь буквально всё – в рамках емкости встроенного аккумулятора, конечно. Можно преобразовывать одно вещество в другое, можно локально менять физические константы, и кто знает: если поднапрячься, и время возможно запустить в обратную сторону. А уж про такую мелочь, как гравитация и говорить не стоит.
Но прошел месяц, другой. Минуло бабье лето, и наступила самая, что ни на есть, поздняя осень. И по мере того, как облетали с деревьев листья, как увядала трава, лечение замедлялось, а после и вовсе остановилось. Может, конечно, и не остановилось, но так уж отрадно было наблюдать, как едва ли не с каждым днем идет восстановление. И пусть тело пока остается неподвижным, но мелкие движения лицевых мышц заметны уже невооруженным глазом. И это не разовое действие по окончании процедуры. Если сесть рядом и понаблюдать хоть с четверть часа, то видно, как время от времени по лицу пациентки пробегает судорога. Разумеется, ничего это не означает, искать эмоции в этих непроизвольных гримасах нет смысла. Но в любом случае подобное лучше полной неподвижности, когда определить, жива Иринка или нет можно лишь по всплескам сердечного ритма на кардиомониторе.
Конечно, такие перемены – это хорошо. Но Валерик чувствовал: в его действиях чего-то не хватает. Что-то не учтено по незнанию и отсутствию опыта. А как проверить? Как определить, что нужно делать? Он даже купил недорогой компьютерный энцефалограф, пытался сравнивать энцефалограммы Вероники и Иринки, и потерпел на этом пути полный крах. Просто не имелось никаких зацепок, не от чего было оттолкнуться. Нужно было отвлечься и как следует подумать.
Лучше всего Валерику думалось на ходу. А потому самым оптимальным действием он определил поход в посёлок: как ни крути, со всех сторон польза. Сказано – сделано. Рюкзачок за спину, список покупок в один карман, деньги в другой – и вперед.
Пять километров – это примерно час быстрой ходьбы. Вот только Валерик не учел сезон. Поздняя осень – это сырость, грязь и лужи. И даже если идти без спешки, нужно каждый раз тщательно выбирать, куда ставить ногу. Если, конечно, не хочешь начерпать полные ботинки воды или вляпаться по самые уши в качественно размокшую скользкую рыжую глину. Какие уж тут раздумья! Так что, добравшись до посёлка, парень решил пройтись хотя бы здесь. Благо, на центральной улице лежал асфальт, достаточно свежий и достаточно целый.
Чтобы не гулять просто так, Валерик нынче решил закупаться продуктами в магазине на дальней стороне посёлка, как раз в конце асфальтового пути. Теперь у него было минут десять спокойной ходьбы, которые можно было потратить на интенсивную мыслительную деятельность. Главное – начать. Успокоить мысли, выровнять дыхание, сосредоточиться на предмете размышления. Но только удалось размерить вдохи с выдохами, как неподалёку раздался истошный женский крик:
- Спасите-е! Убива-ают!
Тут уже было не до размышлений. Валерик бросился туда, откуда доносились крики.
Бежать было недалеко, всего-то пара минут. Немного по асфальту, потом по переулку, оскальзываясь на раскисшей глине. Еще два дома по параллельной улице и по узкой тропке меж двумя заборами, ломая на бегу жесткие стебли пожухлой крапивы.
- А-а-а! Помоги-ите!
Новый крик подстегнул Валерика. Он рванулся вперед, проскочил до угла, повернул и… наткнулся на толпу зевак, сгрудившуюся у плетня. И оттуда, из-за плотного ряда посельчан, хлестанул совсем уже нечеловеческий визг, наполненный смертельным ужасом:
- И-и-и-и!
Ни говоря ни слова, Валерик выдернул за ворот первого попавшегося мужичка, не глядя отпихнул его в сторону. Следом отправилась упитанная бабулька в очках. И тогда открылась картина: посреди двора стоял здоровенный амбалище, пьяный до невменяемости, но еще основательно стоящий на ногах. В правой руке амбал держал плотницкий топор, выглядящий игрушкой в здоровенном кулаке. На левый кулак амбала была намотана коса женщины, на вид годов тридцати пяти – сорока. В глазах женщины плескался животный ужас, она уже не кричала, а лишь тихонько подвывала, неотрывно глядя на тусклое острие топора.
Бугай пьяно качнулся и поволок женщину к стоящей неподалеку колоде. Наперерез ему бросился парнишка лет четырнадцати:
- Не трожь мамку!
Пьяный амбал не глядя отмахнулся топором, угодив обухом парню по голове. Тот отлетел в сторону, рухнул на землю и замер неподвижно. По толпе пронесся слитный выдох:
- О-ох!
А пьяный бугай, на пару секунд потеряв ориентацию, продолжил, пошатываясь, волочь свою жертву к колоде. И никто, ни один из собравшихся людей не подал голос, не попытался хотя бы словом остановить уже почти что убийцу. Валерик и сам стоял неподвижно, не в силах поверить в реальность происходящего. И неизвестно, чем бы кончилось дело, но тут лишенная доступа к зрелищу бабка заверещала где-то за спиной и долбанула палкой по рюкзаку.
Что сработало – крик или удар, Валерик так и не понял. Но разом вырвался из непонятного оцепенения и тут же, одним движением перепрыгнул прясла изгороди. Крикнул мужику с топором:
- Стоять, паскуда!
Тот лишь оглянулся, и, не сочтя его серьезным противником, продолжил свое дело.
Всего-то десяток метров надо было пробежать Валерику, но амбал уже дотащил свою жертву до колоды. Рывком вздернул он голову жертвы на широкую изрубленную поверхность, взмахнул топором. В толпе зрителей зашелестело: кто-то ахал, кто-то торопливо шептал молитву.
Хрясь!
Нога целителя, обутая в тяжелый ботинок с толстым рантом врезалась амбалу в колено. Тот нелепо дёрнулся, словно бы от удара током, и принялся падать. И вместе с ним неотвратимо падал топор. На колоду для рубки дров и на голову лежащей на колоде женщины. Та обреченно зажмурила глаза, а Валерик не успевал. Ни оттолкнуть жертву, ни перехватить топор, ни придумать хитрый и ловкий выход из ситуации. Оставалось лишь одно средство.
С тех пор, как Валерик определил, что на передвижение спичечного коробка уходит пачка пельменей, он не практиковал телекинез: уж больно затратно это выходило в части расхода энергии. Но сейчас,
