Э.К. "Нуар" (СИ) - Равейн Арн

Но всё это было напрасно. Войдя в каюту, увидел на экране, что занимал стену напротив койки, совсем другого героя. Его изображение я прекрасно знал, видел слишком часто ещё в городах сераткхим. А уж его история мне была доподлинно известна в таких деталях, о которых знали лишь члены «Стражи Прародителя».

— Алдрун Прародитель, — озвучил я имя героя, выбранного Мари, не скрывая удивление в своём голосе.

А в голове появились тревожные мысли о том, что Капитан догадался о чём-то.

— Ожидал увидеть Ксиликса?

— Или его отца Зигрида.

— Капитан действительно рекомендовал мне уделить им больше времени. Но из-за его особого отношения к героям Эпохи Рассвета о них мне известно больше, чем о самом почитаемом среди сераткхим герое, — объяснила свой выбор девушка. — А ведь не будь его, и не было бы ни Эпохи Рассвета, ни наследия, оставленного сераткхим для тех рас, что появятся в галактике после них.

— Разве рядом с изображением не было какой-нибудь стены, исписанной его историей и подвигами? — не удержался я от вопроса.

Уж больно странно видеть рисунок на стене вместо электронного файла или базы данных. Подобное изображение было естественным для нашей родины как память, хранимая мудрецами, о прошлом. Но расписывать стену в явно технологичном комплексе? Неужели не сохранились изображения из наших храмов, раз уж они решили оставить историю о прародителе как наследие культуры.

— Не было, — выдернула меня из мыслей Мари. — Более того, об Алдруне больше нет никаких данных в других оставленных комплексах сераткхим.

— И как же вы тогда узнали о том, что это Алдрун?

— Этот комплекс нашёл сам Капитан. К счастью, он знал, чьё это изображение, — озвучила подробности нахождения образа прародителя девушка. — Фреску нарисовала Сирэс, чтобы не забыть о том, что Алдрун даровал своему народу свет и силу эфира, развеяв эпоху тьмы.

— Сирэс?

Имя мне было неизвестно, но, кажется, я догадался, о ком говорит Мари, но решил всё же уточнить.

— Сераткхим, чей камень и технологию возрождения Капитан нашёл в этом комплексе. Она стала первой, кого он воскресил, — девушка замолчала, погрузившись в свои мысли. — Думаю, именно тогда Капитан обрёл надежду на возрождение своих сородичей и поставил перед собой эту наисложнейшую цель.

— Странно, что я узнаю о своей предшественнице только через несколько месяцев, — указал я Мари на то, что никто не упоминал о ней.

— Сирэс… весьма своенравная особа и из людей смогла поладить разве что со мной, — улыбнулась Мари воспоминаниям об ещё одной сераткхим. — Думаю, из-за того, что я знала ваш язык и помогла ей освоить его в новом теле. А ещё я с интересом слушала её рассказы об Алдруне и истории сераткхим после его появления.

— Раз ты и так узнала от неё о прародителе, почему выбрала его? — вернулся я к тому, кто был изображён на экране.

— Сирэс, как и Капитан, родилась уже после потери родины. И всё, что она знала, основывалось на данных, что хранились у её группы сераткхим, — поделилась ещё толикой информации Мари. — Ты же жил в Эпоху, когда его чтили и помнили если не все сераткхим, то подавляющее большинство.

— Чувствую себя неимоверно старым, — не удержался я, озвучив ощущения, что возникли в разуме от осознания, как долго я уже «живу».

— Самый древний из известных мне существ в галактике, — сосредоточив на мне свой взгляд, заметила Мари. — Может, поэтому ты мне так интересен?

— Древний, сераткхим и в теле молодого человека… — перечислил я свои качества. — Где такого ещё найдёшь, да?

— В теле красивого мужчины, — зачем-то уточнила девушка. — Но, правда, для девушки с такими увлечениями, как у меня, ты просто «принц на белом коне».

— Который, к сожалению, не может ответить тебе взаимностью.

Губы Мари сжались, а во взгляде появилось не скрываемое разочарование. Наверняка поняв, что я не свожу с неё глаз, чтобы изучить и различить все её эмоции, она повернулась к экрану.

— Вернёмся к Алдруну, — сменила она тему или, скорее, вновь вернулась к главной. — Сможешь рассказать о нём? Или перейдём сразу к моим вопросам?

— Смогу.

Смотря на сераткхим, изображённого на пьедестале, что возвышался над головами своего народа, чей взгляд был прикован к их лидеру, я не смог сдержать улыбки. Нахлынуло множество воспоминаний о прошлом, часть которых я поспешил отмести, оставив лишь те, что касались легенд.

— Алдрун Прародитель. Первый из нашего народа, что коснулся эфира, пробудив его силу в себе. А после разделивший этот дар со своими соплеменниками. Сераткхим, чья чешуя была так же черна, как подземелья и пещеры, в которые тирсы загнали нашу расу. Благодаря своим могучим телам, полным праны, и острым клыкам и когтям, они почти захватили бескрайние земли нашей родины. Тирсы жили и процветали, бесконечно плодясь и пируя плотью остальных жителей планеты, которых они считали своей добычей.

Я сделал паузу, обдумывая, как продолжить рассказ. Мари же, видимо, решила сразу задать вопрос, воспользовавшись этим.

— Кто такие тирсы?

— Животные, что вместо эволюции разума выбрали могучее тело, — дал я ответ, вспомнив, что их истребили. — В Эпоху Рассвета они и вовсе оставались лишь страшилкой для детей. Можешь считать их динозаврами, что на нашей родине не вымерли, и нам пришлось сражаться с ними, используя лишь силу своих тел и скудные достижения в создании оружия.

— Не мог бы ты рассказать подробнее и описать их?

— Если для тебя это важно.

Девушка лишь кивнула, а её пальцы запорхали по клавиатуре, записывая данные о существах, что когда-то угрожали существованию моей расы. Не стал уделять им много времени. Внешний вид описал как четырёхглазых львов, достигающих в размерах не меньше трёх метров. Полная пасть острых зубов была более вытянутой, а вместо гривы торчали отростки из кожи и костей, что были способны раскрыться и высвободить волну праны — жизненной энергии, чьё внешнее проявление считалось у людей пиком силы и мастерства. Костяной хвост, обтянутый кожей, заканчивался остриём, что служил оружием, равно как и когти на лапах. Вместо шерсти их кожа покрывалась чешуёй, дающей тирсам защиту. Сомневаюсь, что наши виды при своём зарождении были близки. Скорее чешуя служила защитой от особенностей нашей родной планеты, и ею обладали многие виды, жившие там.

Закончив записывать данные о тирсах, мы вернулись к Алдруну.

— Пробудив эфир и научив им пользоваться своих сородичей, Прародитель освободил свой народ от страха. Он дал им силу начать борьбу не за выживание, — задумался я, как лучше охарактеризовать, что было дальше. — Борьбу за место под лучами нашей звезды и власть над всей землёй, которых они касаются.

— Поэтому Алдрун изображён держащим в руке сферу, от которой расходятся золотые лучи?

— Это версия Сирэс? — уточнил я, решая, стоит ли озвучить истину, чтобы оставить её в трудах Мари.

— Моя, сделанная на основе твоего рассказа, — удивила меня девушка своим умозаключением. — Сирэс утверждала, что это четвёртое плетение Алдруна, что способно уничтожить всех врагов сераткхим. Капитан же напомнил ей, что эфир Прародителя был окрашен в иссиня-чёрный, а не золотой, и кланы, унаследовавшие его, тому доказательство.

— Свою версию Капитан тебе не озвучил?

— Отмахнулся тем, что тот, кто создал первую версию подобного образа, мог не найти нужного цвета или вовсе вкладывал свой смысл, а не истину.

— Возможно, истина где-то посередине.

Так и не принял я решение касательно правды, которую знал.

— А какая версия у тебя? — отвлеклась от экрана и изображения прародителя Мари, посмотрев на меня.

— Алдрун оставил после себя три наследия. «Вены прародителя», «Копье Алдруна» и «Вознесение к звёздам», — перечислил я немногочисленные техники прародителя. — Но из того, что я знаю и верю, у него была четвертая техника. «Низвержение в пустоту». Сфера, обладающая столь разрушительной силой, что своим взрывом обращает в ничто всё, чего коснётся.