Серый Дол - Николай Покуш
И тут Ронар задумался:
"Стоит ли мне возвращаться домой?"
Вначале ему очень этого хотелось. Вернуться в родной дом, смыть с себя остатки грязи и крови, выкинуть эту одежду и лечь в собственную мягкую постель, укрывшись теплым одеялом. Нет, спать ему совсем не хотелось, а вот закрыться от всего мира, закутаться в одеяло и отвернувшись к стенке отрешиться и спрятаться от всего, что с ним твориться - хотелось очень. Но тут же Ронар вспомнил осуждающий, преисполненный ужаса и отвращение взгляд сестры, и возвращение домой уже не показалось столь желанным. Там ему не избежать вопросов, на которые нет ответа, и взглядов, от которых нет спасения.
"Она ведь всё расскажет матери!" - подумал Ронар. - "Обязательно расскажет. Мать уже знает, что я..."
Ему стало вдруг дурно. Ком тошноты подступил к горлу. При мысли, что мать может подумать, как она отреагирует навесть о том, что её родной сынок накинулся на свинью, разорвал её голыми рукам и съел, его охватила мелкая дрожь. Ронар согнулся пополам в спазме, но не выблевал из себя ни капли. Лишь только рот наполнился отвратительной горечью желудочного сока. Ронар сплюнул вязкий ком слюны и распрямившись, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и вернуть себе самообладание. Тело трясло, губы пересохли и кружилась голова, а горячие слезы обжигали щёки.
- Ронар! - вновь раздался этот зов, совсем близко, кажется прямо у него за спиной. - Ты теперь наш, Ронар!
Парень снова завертел головой, хотя уже знал, что никого не увидит, потому что никого рядом нет. Только он один. И этот голос звучит у него в голове.
- Иди к нам, Ронар!
- Прекрати! - заорал он, до боли стиснув ладонями уши. - Прекрати! Уйди, уйди, уйди!
- Ты теперь наш, Ронар! - голос звучал всё так же чётко. - Ты теперь один из нас, Ронар!
Ронар стал лихорадочно размышлять, что же ему делать дальше, стараясь заглушить этот зов, игнорировать его, в надежде, что тот исчезнет. Если домой ему идти нельзя, если он не сможет смотреть в глаза сестре и матери, а тем более, если подобное с ним может повториться, то куда же тогда ему идти?
- К Сайну, - сказал Ронар вслух. - Он врач, он поможет.
Но тут же засомневался. Если даже Сайн и врач, то явно не по этой части. Он болен не телом, с телом как раз всё в порядке. Ронар только сейчас вспомнил о своей ране, и оглядев её, ужаснулся. Той раны, что ещё днём страшно болела, кровоточила и гноилась, больше не было. Вместо неё на коже остался лишь едва заметный шрам.
- Да что же это со мной такое?! - возопил Ронар, обращаясь к тёмным небесам, бескрайнему полю и высоким горам, с которых, будто насмешкой, вернулось раскатистое эхо его голоса:
"Ае... ае... ае..."
- Ты теперь один из нас, Ронар! - зашипел в ответ мерзкий голос.
Парень сорвался с места и быстрым шагом пошёл через поле, не выбирая какого-то конкретного направления, а идя куда глаза глядят, лишь бы не стоять на месте.
"Если раны нет, если я здоров, значит Сайн мне помочь не сможет" - продолжал размышлять он на ходу. - "Если я болен не физически, но со мной что-то явно не в порядке..."
- Пастор Тарон, - вновь озвучил неожиданно появившуюся у него мысль Ронар.
И эта мысль показалась юноше самой здравой из всех прочих. Пастор Тарон много вещал в своих проповедях про зло, что вторгается в людские души, про демонов, некогда изгнанных Властителем за пределы мира, свергнутых в Бездну, но иногда находящих дорогу обратно. Этих демонов нельзя увидеть и нельзя одолеть ни мечом ни кулаками, они бесплотны, но опасны. Они могут овладевать людьми, заставляя их творить зло.
- Вот значит, что со мной! Вот чей голос я слышу! - убеждал сам себя Ронар. - Я одержим! Одержим демоном!
Юноше стало вдруг гораздо спокойнее от этой мысли. Во-первых, теперь он всё понял, поставил диагноз, определил угрозу и значит бороться с этим недугом станет гораздо проще. А во-вторых, выходило, что он вовсе не виноват во всём случившемся, это демон заставил его сотворить такое, демон спутал его мысли.
"Пастор Тарон поможет мне" - решил Ронар, и, перейдя на бег, помчался через поле на юг, в противоположную сторону от дома, туда, где ему помогут, где избавят его душу от мерзкого демона, позволив вернуться к сестре и матери с чистой совестью.
***
Илия не помнила, когда прежде в её доме собиралось столько народа. После того как Маллид и Синта привезла раненого Драйгана, и тот рассказал её отцу о случившемся с ними в лесу, - Илия слышала почти весь разговор, лишь под конец мать обратила на девочку внимание и незамедлительно попросила ту проведать сёстр, - Сайн потребовал, чтобы все привезли свои семьи под его крышу. Синта съездила за матерью имладшим братом, а Маллид за Весной и её детьми. К ночи в доме собралось четырнадцать человек. Зану перенесли в комнату к родителям, а оставшимся трём сёстрам пришлось потесниться в своей. Илия по собственному согласию уступила кровать Никаму иДорану, а на постель Заны положили Лилейн. Сама Илия должна была спать с Тарой, но решила, что лучше расположиться на полу. Девочку,честно сказать, сильнораздражала эта галдящая детская свора. Ребятня быстро примирилась с нынешним положением дел, словно то была очередная, весьма забавная игра,а лежащая в соседней комнате раненая Зана, и выжидающие
