Серый Дол - Николай Покуш
***
До самого рассвета Илия не сомкнула глаз. То была уже вторая бессонная ночь девочки. Другие сёстры, все кроме Заны, которая уснула, кажется ещё до того, как отец опустил её на кровать, тоже долго не могли заснуть и перешёптывались, обсуждая случившееся. Но всё же к утру и Риза и Тара мирно спали, и только Илия лежала в плену своих тяжёлых дум, раз за разом вспоминая, как страшно Зана закричала, когда сестра попыталась остановить её на выходе из комнаты. Илии казалось, что этот вопль ей уже не забыть никогда. А тот факт, что именно она стала причиной этого крика, и вовсе повергал девочку в ужас и отчаяние. Она была виновна во всём, что сейчас происходило с Заной, и осознание этого грызло её душу, терзало разум, не давало сомкнуть глаз. А ещё сильнее мучала Илию собственная беспомощность. Она виновата, но никак не может исправить случившееся. Зане становится всё хуже, а она ничем не способна помочь. И всё что остаётся старшей дочери Сайна, это лежать и слушать тяжёлое дыхание сестрёнки, томясь в наступающих сумерках рассвета.
Правда она была не единственной в их доме, кто не смыкал глаз до утра. Сайн дважды за эту ночь, пробирался тихонечко в комнату дочерей, чтобы проверить состояние Заны. Илия притворялась спящей, и сквозь полуоткрытые веки следила за действиями отца. Она боялась встречаться с ним взглядом, боялась того, что может увидеть в его глазах. Обвинение. Осуждение. Приговор, который Илия не сможет пережить.
В третий раз он пришёл, когда уже стало светать. Проверил Зану, сменил полотенца и вышел, но, судя по звуку шагов, удалился не на второй этаж, а в гостиную, из которой стали доноситься голоса.
«Значит, маменька не спит тоже» - поняла Илия.
Из этой комнаты она никак не могла услышать, о чём говорят родители, но понимала, что предметом разговора в данное утро может быть только одно – состояние Заны. И ей, пусть усталой и измождённой своими тяжкими думами и бессонницей, всё равно страшно хотелось поучаствовать в этом разговоре, или хотя бы послушать его. Вдруг отец скажет, что всё не так страшно, что Зана идёт на поправку. Надежда на это, подстегнула Илия выбраться из постели.
Стараясь двигаться как можно тише, идя цыпочках, чтобы не разбудить сестёр, девочка покинула комнату. Вначале Илия планировала просто войти в гостиную, сесть рядом с родителями и стать частью их разговора. Ведь она старшая, и ей уже пора было принимать участие в важных семейных обсуждениях. Но, оказавшись в коридоре, Илия засомневалась: не выдворят ли её родители прочь, как только увидят.
«Взрослая?» - спросит отец. – «Какая же ты взрослая?! Посмотри, что ты натворила. Посмотри, что случилось с Заной из-за тебя!»
И Илия остановилась, замерла, словно статуя, в тёмном коридоре. Она не хотела, а если сказать точнее, то не собиралась подслушивать разговор родителей, но услышав его, уже не могла отказать себе в этом.
- … я знаю, что он скажет, - говорила Шанта дрожащим, но уверенным голосом. – Всё в руках Властителя. Так говорят все священники. Зане нужен лекарь, а не богослов.
- Порой слова способны лечить лучше снадобий, - проговорил Сайн устало, без какого-либо напора, словно вёл этот спор через силу.
- Душу, а не тело, - возразила мужу Шанта. - Тебе ли этого не знать? Многих раненых в ваших походах слова священника спасали от смерти?
- Больше, чем ты думаешь.
- Не больше, чем твоя твёрдая рука и знания, я уверена.
- Если говорить о знаниях, то пастор Тарон, не пахарь тебе какой-нибудь. Он человек учёный.
- Я ни на миг не усомнилась в учёности пастора Тарона. Лишь в его навыках лекаря.
- В Сером Уделе есть и лекари, раз уж на то пошло, - сказал Сайн ещё тише, словно сам не верил в то, что сейчас произнёс.
- Ты говоришь о повитухе с ученицей, которые принимают роды у всей округи? Или о том старом пьянице, с дрожащими руками, который штопает скотину, и который не раз обращался к тебе за помощью, когда дело доходило до серьезных травм и болезней у деревенских?! Кого из них ты называешь лекарем, Сайн?!
В данный момент Шанта явно доминировала в споре, и, не видя мать, Илия представила её стоящей во главе стола, уперев руки в боки, как она всегда делала, когда отчитывала дочерей. Отец же представился девочке сидящим за столом и глядящим в пол усталым взором.
- Я помогал ему зашивать и ампутировать, - снова безжизненно заговорил Сайн. – Я военный врач, понимаешь? Я такое умею лучше него. Но сейчас, очевидно, что Зане нужна совсем другая медицина.
- С этим-то как раз я полностью согласна. Вот только сомневаюсь, что доктор… как бишь там этого пердуна звать… сомневаюсь, что он сведущ в том, как помочь нашей девочке.
- По крайней мере, у него могут быть какие-то снадобья, которых нет у меня.
- Какие снадобья, Сайн?! За теми же снадобьями ты можешь к Маллиду отправиться. Он нальёт тебе кружечку.
- Хватит! – неожиданно взорвался Сайн и врезал ладонью по столу, от чего Илия вздрогнула. Она не ожидала от отца такой реакции, обычно он вёл себя сдержанно и редко даже повышал голос на домочадцев.
