Империя Чугунного Неба (СИ) - Чернец Лев
И тогда что-то ударило ему в бок.
Гефест.
Он врезался в Железномордого, сбив с ног. Они покатились по снегу, два металлических тела, сплетенные в смертельных объятиях, высекая искры из камней и рельсов.
Гефест первым оказался сверху. Его пальцы впились в голову противника, сжимая, пока линзы не треснули с хрустом разбитого стекла.
— ОШИБКА ... ОЖИДАЙТЕ…
Железномордый дернулся, его движения стали резкими, рваными.
Но Гефест не отпускал.
— Я не такой как ты! — прошипел он, и в его голосе зазвучала ненависть. — Я не с вами!
И со всей силы ударил его головой о рельс.
Корпус треснул, как спелый плод.
Двое бросились на Улисса, но его чёрная рука пела — словно выла на высоких нотах, суставы скрипели под нагрузкой. Один удар — и грудная пластина Железномордого сложилась, как бумага. Другой — и голова второго отлетела, крутясь в воздухе, как мяч.
Но Железномордых было больше.
Много больше.
Из леса выходили десятки.
Их линзы мерцали в сумерках, как звёзды в чёрном небе — холодные, безжалостные, бесчисленные.
Лоренц выстрелил последним зарядом. Выстрел срикошетил от бронированного лба Железномордого, оставив лишь царапину.
— Чёрт!
Брант, стиснув зубы, поднялся, держась за бок. Рубаха алела.
— Ну что, старина, — хрипло сказал он Лоренцу. — Похоже, это конец.
Лоренц взглянул на него — и усмехнулся, кривой, усталой улыбкой.
— Не самый худший.
Марта стояла рядом, её руки сжимали дробовик. Стволы дымились. Патроны кончались.
— Хоть умрём стоя.
И тут из глубины депо…
Сквозь грохот боя…
Прорвался низкий, протяжный, осипший гудок паровоза!
Сердце каждого выжившего ёкнуло от внезапной, болезненной надежды.
— К поезду! — закричал кто-то. — Бегите!
Началась отчаянная суета. Раненых заталкивали в уже тронувшиеся со скрипом вагоны. Деревенские мужики, те, что ещё не успели запрыгнуть, прикрывали отход, отбиваясь самодельными ружьями, пистолетами и зубилами с паровым приводом.
Один — коренастый, с сединой в бороде — всадил лом в брюшной отсек Железномордого, пока тот не вырвал ему горло сервоприводом.
Двое других закидали очередного стальным мусором — болтами, гайками, кусками арматуры — пока его линзы не потухли, захлёбываясь искрами.
Молодой паренёк (тот самый, что предлагал бросить слабых) прыгнул на спину механизму с криком: «Это за мать!» — и воткнул отвёртку в ушко шестерни. Машина рухнула, увлекая его под себя — хруст костей потонул в рёве боя.
Ещё один в меховой шапке успел раскроить одному голову молотом, прежде чем трое других расстреляли его в упор. Он упал на спину, не выпуская оружия, и успел плюнуть в ближайшего перед тем, как линзы того затянуло тьмой.
Их не назовут героями.
Но они не побежали.
Лоренц и Брант, прикрывая отход других, отрезанные волной Железноликих оказались спиной к спине. Они переглянулись. Без слов. Они оба знали.
— Иди, — бросил Лоренц, отбивая прикладом атаку. — У тебя семья.
— Хочешь один быть героем? — усмехнулся Брант. — Не выйдет, деревенщина!
Кольцо железяк сомкнулось. Они были окружены.
Как хищники, знающие, что добыча не уйдёт.
— ПРЕКРАТИТЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ. ВАШ НОВЫЙ ЦИКЛ НАЧНЁТСЯ В: КАМЕРЕ ПНЕВМАТИЧЕСКОГО ПРОСВЕТЛЕНИЯ.
Лоренц плюнул к их ногам.
— Идите к чёрту.
— Эй, железки! — крикнул Брант, вытирая кровь с губ. — Я хоть на тот свет попаду, а вы?
Железномордые ответили молчанием.
Потом — выстрелом.
Пуля вошла Бранту в живот. Он осел на колени, но не упал.
— Лира... — прошептал он, глядя куда-то вдаль, туда, где скрылся «Лесной краулер». — Беги, дочка...
Вторая пуля попала ему в грудь.
Он умер стоя.
Марта, уже стоявшая на подножке вагона, увидела это. Она не закричала. Она зарычала.
Дробовик грохнул дважды — два Железномордых рухнули у её ног.
Третий выстрел — уже в неё — пробил плечо.
— Иди... к чёрту... — выдавила она, теряя сознание. Но её успели поймать и втянуть внутрь вагона.
Лоренц бил прикладом.
В упор.
Прямо в линзы.
— За Ветвистый Крест! — крикнул он. — За друзей!
Его накрыли трое.
Клинки вошли тихо.
Он упал на спину, глядя в небо.
— Солнце... ещё... светит...
И замолк.
Ян бежал последним. Он почти догнал последний вагон, из которого ему протягивала руки Руби.
— Давай же! — кричала она, и на её лице был не насмешливый оскал, а настоящий, животный страх.
Он прыгнул. Пальцы вцепились в холодную скобу подножки.
— Держись!
И тут быстрый Железноликий схватил его за ногу.
— Нет, нет, нет! — закричала Руби.
Ян, вися на одной руке, выхватил ножик с гравировкой «Цех №7». Лезвие чиркнуло по гидравлической трубке на руке машины. Фонтаном брызнула маслянистая жидкость.
Пальцы разжались.
Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ. Счастливая. Испуганная. Он жив.
— Я... — прошептал он.
Пальцы разжались. Он медленно, почти невесомо, соскользнул с подножки и упал под колёса, которые уже не могли остановиться.
— НЕТ! — крик Руби был не криком, а воплем разрываемой души.
Ян лежал на боку, Вывернутыми руками.
Кровь была липкой и тёплой.
Он закрыл глаза.
«Трансконтинентальный Мамонт» набирал скорость, пробивая себе дорогу сквозь снежную пустошь. Снег клубами летел из-под колёс.
Железномордые бежали за составом.
Их когти впивались в обшивку вагонов.
Они, словно стальные пауки, взбирались на крыши, проламывали стены.
Грохот.
Визг металла.
Крики.
Всё смешалось в оглушительном хаосе внутри вагона. Ледяной ветер врывался в проломы, и снежная пыль оседала на раскалённый корпус Гефеста, шипя и превращаясь в пар.
Гефест, собрав последние силы, оттаскивал раненых вглубь вагона, когда увидел тела Лоренца и Бранта — их успели забросить внутрь в последний момент. Он откинулся у дверного проёма, видя кошмар внутри.
Железномордый, вползший через развороченную крышу, методично расстреливал из турели забившихся в угол людей. Другой волок за волосы молодую женщину. Какой-то мужчина, с окровавленным лицом, пытался подняться, чтобы броситься на него, и автоматная очередь пригвоздила его к полу.
