Серый Дол - Николай Покуш
- Я думал... - выдохнул Ронар, и снова втянул носом воздух. - Думал, что погибну. Думал, что эта тварь сожрёт меня. Я чувствовал... смерть.
- Прости меня, дружище, - сказал Драйган, не зная как ещё подбодрить Ронара. - Я должен был...
- Это я должен был быть умнее! - выкрикнул вдруг Ронар. - Должен был сражаться, а не стоять, как баба! Должен был... должен был помогать Ханрису! А оказался не полезнее мешка с мукой!
- Это не так. Ты ведь...
- Что?! Ткнул зверю в морду факелом?! - закричал Ронар на Драйгана, но тот отлично понял, что на самом деле Ронар кричит на самого себя, выпускает всё то, что терзает его изнутри. - Вот это поступок, достойный великого война, не иначе! Да я даже не понимал, что делаю! Просто... спасал себя... - последние слова он едва выдавил из себя, словно они были ему противны.
- Не многие, на твоём месте, сделали бы даже это, - тихо проговорил Драйган.
- Да мне глубоко начхать, что там сделали бы многие! Многие, не я! Я... Я другой! Должен быть другим!
- Почему?
- Потому что я сын Зана Готхола! А он ничего в своей жизни не боялся! И увидь он меня сегодня, помер бы со стыда!
А вот это уже было Драйгану хорошо понятно. Желание стать достойным своего отца, о чьих подвигах и свершениях он слышал с самого детства. Слова Ронара всколыхнули в Драйгане воспоминания о том, как он покинул дом этим утром, и появилась едкая, терзающая разум мысль: «А так ли уже неправ был отец, сказав, что я не готов к подобному?».
- Уверен, что твой отец... - начал Драйган, но Ронар перебил его.
- Не говори о нём! Ты ни черта о нём не знаешь!
- А я знаю! - раздался голос Ханриса. Тот, пригибаясь, вышел из пещеры, держа в одной руке свой меч, а в другой серый мешок, на котором проступили тёмные пятна крови. - И получше твоего знаю, уж будь уверен.
Ронар отвернулся, отчаянно утирая слезы, словно охотник не успел их заметить.
- Поверь, парень, Зан был таким же человеком, как и мы все. Так же как и мы он боялся, так же как и мы мог проявить малодушие. Это нисколько не умоляет того, что он был хорошим другом, умелым воином и любящим отцом. Так что продолжай верить в него - это правильно. Но при том не питай иллюзий ни на его счёт, ни на свой.
- Просто я... - Ронар запнулся, опустил глаза и утёр рукавом очередную предательскую слезу, бегущую по щеке. - Я думал, что способен на большее. Думал, всё будет иначе.
- И чего же ты ждал, позволь спросить? - Ханрис отложил меч, и подошёл к Ронару, но как только тот отрыл было рот, чтобы ответить, перебил его: - Постой, дай мне угадать самому. Пожалуй, ты рассчитывал, что явишься сюда с сияющим мечем в руке, и всем доказав свою отвагу и смелость, красивым взмахом отсечёшь зверю голову? А затем, водрузив ногу ему на грудь наречёшь себя Ронаром Победителем Чудовищ? Так ты мечтал?! - Ронар было хотел запротестовать, но Ханрис не дал ему вставить и слова. - Так вот знай, что так бывает лишь в бардовых россказнях. Даже в нашей болтовне о былых деньках нет ни крупицы истины. Легко вспоминать всё это спустя годы мирной жизни, сидя в кругу друзей с кружкой пива в руке. Но в действительности же нет никаких геройств, а только страх. И будь то битва с монстром в темноте или с вражеской ратью, страх всегда один и тот же. Страх за свою жизнь. Ты испытал этот страх сегодня, и вот что я у тебя спрошу: ты обгадился?
- Что?! - поразился Ронар, выпучив на Ханриса глаза.
- Я спрашиваю, наклал ты в штаны или нет?!
- Нет конечно! - вскричал он, задыхаясь от возмущения.
- Вот и здорово! Считай, что тебе повезло - сумел сохранить и жизнь и достоинство. А я встречал парней, которые, с полными портками дерьма продолжали драться и становились героями. Потому что история не запоминает таких моментов, и летописям плевать, сколько раз ты стоял на коленях, в слезах и в луже собственной мочи, зовя на помощь матушку и моля сохранить тебе жизнь. Истории важны лишь факты. И вот тебе факт: мы явились сюда втроём, не за славой и подвигами, а чтобы убить тварь, напавшую на дочь нашего друга. И мы достали её, все вместе. И не важно, кто сколько ударов нанёс, важен лишь результат. - Ханрис швырнул мешок к ногам Ронара, тот приоткрылся, и наружу показалась длинное, заострённое к кончику ухо и почти полностью закатившийся под верхнее веко жёлтый глаз на отрубленной голове монстра. - Зверь мёртв.
Ронар не нашёл, что сказать. Драйган тоже молчал, глядя на мыски своих потёртых, грязных сапог.
- Хватит сопли размазывать, - наконец прервал тишину Ханрис, опуская у ручья, и моя в нем руки. - Боюсь, что наши проблемы не закончились на смерти этой твари.
- Что ты хочешь сказать? - Драйган поднял удивленный и даже испуганный взгляд на Ханриса.
