Серый Дол - Николай Покуш

Но когда Илия вернулась в комнату, Зана уже вновь провалилась в забытье. Однако на лице её сохранилась та гримаса боли, от которой сердце Илии сжалось, а на глаза навернулись слёзы.

«Какая же я безмозглая тупица! Прости Зана! Прости сестрёнка! Это я во всём виновата!»

***

Дождь шёл около двух часов, но даже ещё два часа спустя после его завершения, бредущему вслед за Ханрисом и Драйганом Ронару казалось, что тот все ещё продолжается. Весь лес, состоящий преимущественно из могучих сосен и густых елей, был наполнен шумом капающей воды, в звуке которой ему то чудились шаги за спиной, то создавалось ощущение, будто прям над головой копошатся какие-то невидимые маленькие существа, занятые своими неведомыми делами. Пусть охотникам и удалось достичь леса до начала дождя, это не спасло их одежду от промокания, и теперь, взбираясь в гору по тропам Ханриса, выискивающего следы на поросших мхом камнях и уложенной опавшими и пожелтевшими иголками лесном пологе, Ронар уже не был так уверен в том, что ему повезло больше чем Синте, оставшейся в сухом и теплом доме. За прошедшие пол дня они останавливались всего раз, чтобы быстро перекусить и отправиться дальше. Ханрис был немногословен и сообщал только о смене направления. Драйган тоже был молчалив и хмур, словно пребывал в неком тяжёлом трауре. Не то чтобы Ронар прежде замечал за ними болтливость, но теперь, оставшись наедине с этими двумя, стал ощущать себя невероятно одиноким, словно оказался в компании чужаков, с которыми не имел ничего общего. А ещё Ронару казалось, что его спутники совсем не устают, в то время как у него самого начинали всё сильнее ныть икры и стопы, на правой пятке росла мозоль, ремень он колчана натёр плечо, меч тянул пояс вниз, от чего его приходилось то и дело подтягивать, а мокрая одежда неприятно липла к телу и он весь продрог. Но Ронар старался стоически выдерживать все эти трудности, особенно рядом с Драйганом, перед которым он не мог позволить себе выказать ни малейшей слабости.

Юноше очень помогала держаться мысль в голове, что, пожалуй, именно так отец и его друзья чувствовали себя в своих знаменитых военных походах, в том числе и в рейде через Ведьмин Лес. Только длилось это долгие шестнадцать дней, без возможности повернуть назад и вернуться к тёплому домашнему очагу, в постоянном напряжении и страхе перед таящейся в тени деревьев угрозой. И всё равно Ронар чувствовал теперь особую близость к историям отца, пусть поход их длился всего пол дня, в ходе которых он не ощущал никакой угрозы. Не то чтобы страх перед монстром, устроившим кровавую бойню возле дома Сайна, который Ронар испытал стоя ночью у тела растерзанной коровы, прошёл вместе с наступлением дня. Скорее он затаился, уступив место куда более насущным переживаниям, таким как превозмогание тягостей восхождения в гору по промокшему лесу. Выбирая между ними и встречей с неведомым чудовищем, Ронар однозначно склонялся ко второму варианту, искренне желая покончить с этой охотой до темна, чтобы не пришлось ночевать на холодной и мокрой земле. Ощущать себя частью военной истории отца - это конечно хорошо, и всё же спать в тёплой постели, а не на камнях да корнях - куда лучше. Почувствовав укол стыда от этой мысли, Ронар быстро нашёл себе оправдание.

«Едва ли отец бы со мной не согласился» - подумал он. - «Разница лишь в том, что у меня есть такая возможность».

Тут же Ронару вспомнились высказанные вчера вечером слова Маллида о том, что они не знают какого пришлось их отцам и живут на всем готовеньком. Снова укол стыда - ведь это было правдой.

«Я смогу пройти путь отца» - сказал Ронар себе мысленно, но обращался в тот момент к Маллиду. - «Если придётся - я выстою. Старик напился и не ведал, что говорит. Может его сынок и такой нюня, что не выдержит военного похода, но я выдержу».

При этой мысли Ронар покосился на широкую спину бредущего впереди Драйгана, и его шаткая уверенность в своём превосходстве подкрепилась тем фактом, что у сына Маллида даже не было при себе меча, только лук и стрелы. Обратив на это внимание ещё в самом начале их пути, Ронар решил, что всё потому, что Драйган попросту не умеет владеть таким оружием. От данной мысли, вес собственного меча, оттягивающий пояс, стал Ронару особенно приятен, словно давал некое преимущество над соперником, с которым он сам затеял молчаливое противостояние.

«Когда дело дойдёт до битвы, Драйган не сможет ничего сделать. В бой пойду я и Ханрис, а он будет стоять в стороне. И когда мы вернёмся, Ханрис и Маллид и Сайн станут относится ко мне как к равному, в отличает от этого...»

- Здесь, - прервал вдруг поток мыслей Ронара голос Ханриса, который опустился над очередным следом, видимым только ему одному.

Они остановились у края расщелины, с довольно крутыми склонами, из которых торчали стволы сосен. На дне шумел едва видимый отсюда бурный поток небольшого ручья, спускающейся с гор в долину.

- Я знаю это место, - проговорил Ханрис, вглядываясь вниз, словно говорил не с Ронаром или Драйганом, а сам с собой. - Ещё пару часов назад, когда следы повернули в эту сторону, я понял, что он направляется именно сюда. Вон там, внизу, видите, - Ханрис поднялся и указал спутникам на что-то, чего Ронар не увидел, как бы ни старался. Но следопыт быстро пояснил: - Там есть пещера. Он спустился прямо тут и, зуб даю, схоронился в ней.

Ронар вдруг ощутил неприятное, холодное чувство в груди. Всё это время он словно бы и не верил в то, что Ханрису удастся выследить чудовище. Глупо конечно было так считать, учитывая репутацию ведущего их следопыта, и умом Ронар это понимал, но так его подсознанию было легче выстроить