Серый Дол - Николай Покуш
«Даю слово» - пообещал отец дочери. - «Думаю, ты уже стала достаточно взрослая, чтобы услышать эту историю».
«Я стала взрослая! Честно, папенька! Я очень взрослая!»
«Вот и докажи это, сегодня. Договорились?»
Зана помнила, как отец ушёл. Саму её в тот момент занимали мысли, далёкие от Фейденских Музыкантов, Шанрида Смелого, и прочих героев папиных небылиц, которые она знала наизусть. Зана размышляла, из чего бы ей сделать пугало, которое она намеривалась установить в небольшой рощице за домом, чтобы упражнять в стрельбе из лука. Обычные мишени ей казались скучными, но днём ранее мать отдала ей старое прохудившееся ведро, из которого Зана соорудила голову. Теперь же предстояло сделать торс, руки и ноги, и эти размышления занимали голову девочки вплоть до самой ночи. С ними то она и заснула. Но Зана знала, что было что-то ещё. Произошло нечто важное между тем как она заснула, и тем как она проснулась только что, в самом прескверном состоянии.
Ей вспомнился лай собак, вспомнилось блеяние овец. Вспомнилась ночь, и лампа в руках Илии. Она шла за ней к хлеву. Там кто-то был. Новое воспоминания - силуэт на крыше, - заставило сердце Заны сжаться от ужаса. Этот монстр хотел напасть на Илию. Она стреляла в него, а потом стрелы кончились. И монстр бросился на Зану. Воспоминания стали возвращаться, чередой кошмаров вторгаясь в её разум, а вместе с тем то тянущее чувство начало перерастать в жгучую боль.
***
Открыв глаза и дав себе пару секунд на то, чтобы оглядеться, сбросить оковы сна, в которых было так тепло и уютно, и понять что её разбудило, Илия быстро осознала, что это стон Заны. Она тут же спрыгнула с постели, и села на колени рядом с кроватью сестры. Глаза девочки были закрыты, но бледное личико, на котором прежде присутствовало лишь выражение крайнего умиротворения, теперь сморщилось, и она слабо вертела головой, словно пытаясь избавиться от чего-то, доставляющего беспокойство и даже боль. Пересохшие губы, которые Илия каждый час смачивала мокрым полотенцем, приоткрылись и из горла Заны снова вырвался тихий стон.
- Зана, - Илия взяла её руку, и сжала в своей ладони. - Сестрёнка.
Та открыл глаза, и уставилась на Илию, словно не узнавая её. Но это быстро прошло. Затуманенный взгляд обрёл ясность, и Зана попыталась прошептать что-то. Но из горла вырвался только хрип.
- Я здесь. Зана, я здесь, - Илия наклонилась к её лицу. - Скажи, чего ты хочешь. Я всё сделаю.
- Во... ты... - еле слышно прошептала Зана, и Илия, быстро поняв, что её сестра просит воды, кинулась к кувшину, стоявшему на столике в углу.
- Сейчас, родная. Сейчас я принесу тебе воды. Потерпи немного, - приговаривала она, наполняя кружку водой из графина.
Затем она поднесла её к губам Заны:
- Вот, пей. Из моих рук, хорошо? Папа сказал, что тебе нельзя подниматься, - Илия слегка наклонила кружку, и жидкость смочила губы Заны, затем полилась ей в рот. - Вот тааак... Тише, тише...
Зана закашлялась, когда вода попала в горло, и Илия быстро подняла кружку. Но, облизнув губы, Зана слабо сжала левой рукой запястье Илии, и потянула к себе, прося ещё воды.
- Только осторожно, хорошо? - Илия снова наклонила кружку. - Мееедленно. Вот так... Спешить некуда.
Зана пила жадно, шумно глотая воду и не обращая внимания на то, что несколько струек побежали по её щеке и подбородку на подушку.
- Вот, погоди немного, сейчас уберу, - проговорила Илия, ставя опустевшую кружку на стол, и вытирая полотенцем щеку сестры.
- Илия, - теперь голос Заны звучал чуть сильнее и чётче, но все равно был безжизненным и тонким, дрожащим, словно пламя свечи, которая вот-вот затухнет от дуновениям сквозняка.
- Да, я тут сестрёнка. Я рядом, - Илия улыбнулась ей, но глаза Заны снова были закрыты и этой улыбки она не увидела.
- Больно, - вымолвила девочка, прикасаясь левой рукой к перебинтованному плечу. На лице Заны появилась гримаса страдания. - Больно. Жжётся.
- Сейчас я позову папу. Потерпи немного, - Илия поднялась. - Он тебе поможет.
Она выскочила из комнаты, и влетев в сени, где её мать и Тара занимались вышиванием, Риза что-то напевала в углу, играя с вырезанными отцом из дерева зверюшками, а Сайн дремал в своём массивном кресле, откинув голову назад, она закричала, куда громче чем того требовала ситуация:
- Папенька! Маменька! Зана проснулась! - и не глядя на их реакцию, она помчалась обратно.
Илия точно для себя решила, с того самого момента, когда Драйган привёз её домой ночью, и девочка увидела лежащую на окровавленных простынях Зану, что не отойдёт от её постели, пока сестрёнка не выздоровеет. Она сделает всё... абсолютно всё, что потребуется, даст любую свою руку на отсечение, да хоть и обе сразу, чтобы та поправилась. Зана пострадала из-за неё - Илия знала это. Она не должна была позволять сестре идти с ней. Мать дала это поручение ей, и только ей одной, как старшей. А что же она? Взяла с собой сестру. А потом сбежала, позволив чудищу напасть на бедную Зану. И пусть никто в семье этого не высказал, Илия знала, что только она одна несёт ответственность за то, что случилось с Заной. Из-за этого она прорыдала всю оставшуюся часть ночи, до рассвета. А утром решила, и никто на свете не был способен это решение изменить, что выходит сестру, чего бы это не стоило и
