Мёд и кровь (СИ) - "-Мэй-"
— Нейт? Ты как тут оказался?
— Хотел поговорить с Делом. И с тобой. Ангелика сказала, ты здесь.
— Сестра? Ты был у нее?
— Да, она о тебе беспокоилась. Не зря. Хотя… я вижу, всё не так плохо.
Тео действительно казался бледным, не торопился подниматься, но только хитро улыбнулся:
— Мне нужен был повод задержаться в этом доме.
— Можно просто остаться в гостях у Делмара.
— Его нет. Понятия не имею, куда он отправился, поэтому и решил задержаться. Хочу ночью повнимательнее рассмотреть рабочий кабинет леди Флорин.
— Серьезно?
Закатив глаза, Натаниэль выдвинул стул. Не задумываясь, он по привычке уцепился за спинку левой рукой, и металлические пальцы сомкнулись на дереве. Он не ощущал его, не чувствовал и замер, не отрывая взгляда от протеза.
Но сейчас есть дела поважнее.
Выдвинув стул, Натаниэль уселся, уставившись на Тео:
— Ангелика говорила о стимуляторах.
Тео отвел взгляд:
— Она не должна была рассказывать.
— Она волнуется. Ты уже чуть не умер однажды.
— С тех пор я знаю свой предел. Но решил воспользоваться таким удачным поводом.
Судя по всему, Тео действительно почувствовал себя не очень хорошо, но вряд ли настолько, как изобразил лекарю.
— Зато я здесь, — отрезал Тео. — Впереди ночь.
— Обычно ты из нас самый разумный. И не ввязываешься… вот в такое. Оставь это Делмару.
— Дела здесь нет. И я понятия не имею, где он, и во что успел вляпаться.
Когда-то Джессамина улыбалась и говорила, что они трое — отличная команда. Делмар всегда оставался авантюристом, не очень продумывающим последствия, зато отчаянно и сразу стремящимся вперед. Натаниэль — ученый и изобретатель, он подхватывал действия и доводил их до конца. Тео же замыкал, заботясь о последствиях, умный политик, лучше всего разбирающийся во всех аристократических хитросплетениях.
— Где бы ни был сейчас Дел, — проворчал Натаниэль, — у него дома по крайней мере не стоит запрещенный автоматон.
Он не думал, что его слова вызовут такую реакцию обычно спокойного Тео: выражение его лица сразу изменилось. Но крайнее удивление быстро сменилось ожесточением.
— Ангелика, да? Она не должна была втягивать.
— Зачем тебе военный автоматон, Тео?
— Ну, уж точно не чтобы поднять революцию, — усмехнулся он.
Быстро взял себя в руки и сел на кровати, отложив книгу. Провел рукой по волосам, как будто снова хотел привести их в идеальный порядок.
— Это не мой автоматон. Я… что-то вроде посредника.
Тео всегда интересовался предметами из колоний. Обычно они попадали к нему очень быстро, а порой и в обход императорской таможни. Вот только в большинстве случаев это были какие-то безделушки, статуэтки или похожая чушь. Натаниэль не думал, что Тео может иметь отношение к настоящей — и опасной — контрабанде.
— У меня были связи, — наконец сказал Тео. — А один лорд очень хотел автоматон. Сказал, он вселяет в него уверенность, если с императрицей что-то пойдет не так.
— И ты ему продал? Контрабандного автоматона? Зачем?
— Потому что мне пригодится поддержка этого лорда. И рычаг давления на него.
Натаниэль прекратил что-либо понимать. Его радовала мысль, что Тео не нужен автоматон сам по себе, но его игры с лордами и запрещенными вещами пока не очень укладывались в голове.
Вскочив с кровати, Тео начал мерить комнату шагами. Его руки то сцеплялись, то вновь расцеплялись, и в этих резких, нервных движениях еще оставалось слишком много от стимуляторов и слишком мало от рассудительного Тео.
— Ты понимаешь, что происходит, Нейт? — неожиданно остановился Тео и уставился на друга.
— Нет, — честно ответил Натаниэль. — Но я был у императрицы утром. Она настойчиво попросила шпионить за тобой и Делом.
— Еще бы!
На губах Тео показалась усмешка, и он снова начал ходить из стороны в сторону.
— Власть императрицы велика, но не безгранична, Нейт. У нее в руках военная мощь, но вся промышленность в руках аристократии и семей. Наука у нас. Императрице приходится считаться с аристократами, а мы можем объединяться и диктовать условия.
Натаниэль не очень понимал. Его волновала собственная компания, завод и новый дирижабль, который готовились выпустить «на волю».
— Нейт, императрица не может взять и обвинить тебя во взрыве. Или Делмара в отравлении отца или чуме. Ни в чем без четких доказательств — потому что заворчат другие семьи, почуют угрозу себе. Императрица опирается на нас.
Тео остановился посреди комнаты, его глаза блестели, а пальцы нервно сплетались.
— Ты глава семьи, Нейт, лорд Верлен, в руках которого транспорт. Императрица боится твоей власти, даже если сам ее не сознаешь. Делмар теперь тоже занимается делами, пока его отец не придет в себя или не умрет. Его семья не только близка к трону, но и имеет вес, особенно сейчас, во время эпидемии.
Натаниэля всегда немного коробило, как спокойно Тео рассуждал о чужих жизнях или смертях. Но в то же время именно эта невозмутимость позволяла ему видеть ситуацию в целом.
Натаниэль видел механизмы и шестеренки. А Тео воспринимал таким образом политику.
Пусть сейчас он не говорил о себе, но Натаниэль начал понимать ход мыслей. Он и правда зачастую забывал, что во многом именно аристократы правят империей, и императрице приходится с этим считаться. Поэтому Флорин так хочет выкупить дело Верленов, даже если не она подстроила взрыв. Она жаждет влияния.
Мать Тео — носительница титула и формальная владелица Академии. Но ее муж — из обедневших дворян, его зовут лордом, но у него нет прав. После смерти леди ее семейное дело перейдет к сыну. Она и сейчас не особенно чем-то занималась, поэтому Тео руководил Академией, и Тео же занимался всеми делами семьи.
Конечно, императрица опасалась именно Тео, а не его матери. И поэтому Тео нужна была поддержка других лордов. На всякий случай.
— А стимуляторы-то зачем? — вздохнул Натаниэль.
— Надо многое успеть. И отыскать Делмара.
— Зачем?
— Тот, кто отравил его отца, может взяться и за него. На Делмара слишком сложно повлиять, проще его убрать и договариваться с Флорин. Если это вообще не она сама. Отравить мужа, устроить какой-нибудь несчастный случай пасынку… никто ничего не докажет. Лечебницы и алхимики во время чумы окажутся у нее в руках. Не знаю, что она при этом задумала.
Остановившись у комода около стены, Тео оперся на него рукой, а другой потер грудь. Он наверняка был уверен, что Натаниэль не видит его лица, но тот заметил, как друг быстро морщится от боли.
— Оставайся здесь, Тео. Спокойно дождись ночи и будь аккуратен, когда начнешь рыться в бумагах Флорин. А я поищу Дела, не так много мест, где он может быть.
Возражать Тео не стал, а Натаниэль не стал задерживаться. Он только попросил Тео написать Ангелике письмо и отправить пневмопочтой, чтобы сестра не волновалась.
К счастью, ни леди Флорин, ни ее дочь Калассу Натаниэль не встретил. Он быстро вернулся в экипаж и нырнул в его мрачноватое нутро.
Но замер, когда понял, что не один. Секундное замешательство — и Натаниэль сел напротив гостьи.
— Что ты здесь делаешь?
Шихонг выглядела странно и даже чуточку нелепо. Когда Натаниэль приходил к ней в курильне, она одевалась не так: шелковые красные одежды с вышитыми золотыми цветами и птицам, всегда такие легкие, что они развевались от малейшего ветерка с балкона. Тяжелые золотые украшения в ушах и на голове — маленькие цветы с рубиновыми сердцевинками. Оно всё было таким же экзотичным, как и распущенные длинные волосы, такие черные, каких никогда не бывало у имперцев, пахнущие миндалем и пряностями.
В курильне Натаниэль сам медленно снимал украшения, освобождал девушку из их плена, а потом стаскивал одежды и ласкал ее тело.
Любые удовольствия по сходной цене.
Лорд Эдвард Линден заплатил больше, так что забрал Шихонг домой, как игрушку. И теперь она сидела в традиционном темном платье империи, затянутая в тугой корсет, волосы убраны в высокую замысловатую прическу, на шее серебряная цепочка с каким-то кулоном. Натаниэль отодвинул ноги, чтобы они не касались пышной юбки ее платья.
