Серый Дол - Николай Покуш
- Мне нужно к ней, - сказала Весна, поднимаясь из-за стола.
- Ты уверена? - с надеждой на перемену её решения, спросил Горын. - Тамила совсем не такая какой была Дарина.
- Мне всё равно. Только там есть нужные знания и необходимые снадобья, чтобы спасти эту девочку. У неё почти не осталось времени.
- Я видел. - Горынопустил голову и цокнул языком. - Бедняжка. Голод мучает её, совсем разума лишает. Вот уж не ведал, что на моём веку такой недуг увижу. Твари окаянные, думал, все сгинули давно.
- И я так думала. Но объявились вот, и не где-нибудь на севере, не подле вечной мерзлоты, а здесь, на самой границе.
- Думаешь неспроста это?
- Не знаю.
- Может это южане, своим войнами бесконечными, да кровью пролитой их сон нарушили? - Он ударил ладонью о стол, словно стараясь прихлопнуть своё негодование как назойливую муху.
- Едва ли они могли, - покачала головой Весна. - Бои ведутся далеко, а в Сером Доле все эти годы царил мир и покой.
- Так кто же тогда их пробудил? Не сами же из спячки своей вековой вышли?
- Не знаю. Но обязательно выясню.
***
Рыбный суп был отвратительным, но Илия опустошила тарелку за несколько минут. Их оставили в одной из комнат дома Горына, очень маленькой и тесной. По словам хозяина, это комната принадлежала одному из младших его сыновей, который сейчас работал в поле и вернутся должен был только после наступления темноты. У стены здесь стояла застеленная кровать, на которую посадили Зану, а напротив столик накрытый зелёной скатертью, с единственной стоящей на нём свечой, да табурет, и больше ничего. Горын предложил обеим девочкам лечь на кровать и подремать, но Илия не стала садиться рядом с Заной а опустилась на жёсткий табурет. И как только она это сделала, усталость навалилась на неё, буквально придавив к полу так, что создавалось ощущение будто она уже никогда не сможет подняться с этого места. Ноги налились свинцом, голова стала тяжёлой и сама собой откидывалась то вперёд, то назад.
Когда Фима, супруга Горына, - пожилая женщина, с очень добрым лицом и грустными голубыми глазами, принесла две тарелки супа и лепёшку свежеиспечённого хлеба, Илия уже спала и пробудившись, не могла сразу сообразить, сколько времени прошло, от чего сперва запаниковала, решив что они слишком много времени потеряли, или что Весна уехала без неё. Но в окно, сквозь кружевные занавеси всё ещё лился оранжевый свет закатного солнца - значит прошлого всего минут пять или десять.
- Прости, пожалуйста, я не хотела потревожить, - сказала Фима, ставя тарелки на стол. - Но Горыня сказал, что вам нужно поесть.
- Спасибо, - вымолвила Илия, потирая глаза и мотая головой в тщетных попытках сбросить с себя оковы сна.
Фима глянула на Зану, которая сидела на кровати, поджав под себя ноги, и Илия, заметив этот обеспокоенный взгляд, поспешила сказать:
- Я покормлю её.
Фима лишь кивнула, сдержанно улыбнулась и вышла.
Стараясь даже не смотреть на Зану, Илия съела свою порцию, очистив тарелку досуха и даже облизав деревянную ложку. Кажется, теперь каждая часть её тела источала удушливый запах лука, но Илии было всё равно. Закончив с обедом, утерев лицо принесённым Фимой полотенцем, и дожевав свою половину мягкой и ароматной лепёшки, девочка так и не обернулась на Зану. Знала, что должна попытаться покормить сестру, но не могла найти в себе сил сделать это. Откладывала ещё на минуту, потом ещё.
Она смотрела в окно, за которым детвора играла с одной из тех смешных собак. Пёс лаял, подпрыгивая в попытках поймать палочку, а дети звонко гоготали. Эта картина умиротворяла, позволяла Илии забыть ненадолго, в каком кошмар сейчас переживает вся её семья, и вернуться в то недавнее, но кажущееся очень далёким время, когда они и сами так играли со своими псами, теми, что отдали за них с Заной свои жизни.
Сонливость накатывала на Илию волнами. Сытость лишила девочку сил бороться. Веки стали тяжёлыми а мысли вязкими. Она моргнула, затем ещё раз, и вдруг очнулась от того, что тело, словно разом лишившись сил, став мягким как мешок, потянулось к полу. Схватившись за стол, Илия едва удержалась от того, чтобы не ухнуться с табурета. Она тут же выпрямилась и тряхнула головой. Это придало девочке бодрости, но всего на несколько мгновений. Затем снова волна усталости накрыла её, призывая откинуть голову назад, сомкнуть веки и погрузиться в сытый сон.
"Нет" - сказала себе Илия, и поднялась на ноги. - "Я не должна спать. Не сейчас!"
Рука снова коснулась щеки и она тут же ощутила приводящую в чувству боль. Ещё когда она ела, хоть и старалась открывать рот не слишком широко и жевать на другой стороне, всё же ощущала как зуд переходит в ноющую боль. Теперь же эта боль буквально обжигала щёку.
Илия почесала повязку, лишь распаляя пылающей под ней огонь, но сделала это намерено. Возможно так ей удастся оставаться в сознании и не засыпать. Затем оглянулась на Зану.
Та сидела всё в той же позе и глядела на сестру снизу вверх.
"Властитель милостивый! Сколько же она на меня так смотрит? Всё время?" - подумала Илия с ужасом. - "Она наверное ужасно голодна. Может удастся покормить её?"
Илия знала, что из этого ничего не выйдет. Ну и пусть. Просто сидеть в молчании
