Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
– Просто кто-то зевнул на дежурстве! – прорычал Мясник.
– Погодите, командор, – остановил его Белтер и повернулся к молодому связисту. – Каким курсом летела эта штука?
– Прямо на корабль, сэр. Чуть ниже левой дюзы, насколько я помню. Мы остановили ее, затем занесли внутрь при помощи манипуляторов.
– Значит, она просто взяла да и появилась из ниоткуда? – заорал Осгуд. – И вы сами затащили ее в корабль?
– В том секторе было много обломков, командор, – слабым голосом сказал Холовик. – Мы были заняты… трассеры иногда дают совместный сигнал, когда засекают рядом два объекта…
– Ага, а затем показывают что-то, где ничего нет, и не показывают там, где есть на самом деле? Да я понижу вас до…
– Мне кажется, – прервал его Белтер, который руководствовался собственными рассуждениями, – это у нас мощная бомба, подобная той, что уничтожила Заставу. Помните? Они засекли трассером, что что-то отделилось от Захватчика, но тут же потеряли его. Не было ни излучений, ни картинки на радарах – вообще ничего. А потом что-то прилетело и уничтожило базу.
– Несуществующий, гипотетический снаряд-невидимка, – сказал Херефорд с тенью своей обычной усмешки.
Осгуд холодно взглянул на него.
– Пытаясь сказать мне, что Захватчик использовал метод невидимости, чтобы защитить себя от «Смерти», вы лишь демонстрируете свое невежество. «Смерть» – это вибрация, а не излучение. Это материальный эффект, а не энергетическое явление.
– Забудьте о «Смерти»! – выкрикнул Белтер. – Вы что – не понимаете, что мы тут имеем? Это одна из деформирующих бомб Захватчика. Малая дальность – это всегда малая дальность. Разве не ясно? Это снаряд-невидимка и, по каким-то причинам, он может нести лишь ограниченный груз. Захватчик был далеко от «Дельты», когда она принялась обстреливать его, и выпустил в нее все, что имел. Наверное, это один из его разрушителей, который был выпушен как раз тогда, когда «Дельта» разлетелась на куски, и он прилетел уже после того, как она была уничтожена. Тогда он занялся поисками новой цели, но исчерпал свое топливо, прежде чем долетел до «Сигмы». Вот почему он внезапно появился на детекторах.
– Ну, это имеет смысл, – сказал Мясник, глядя на Белтера так, словно увидел его впервые, затем резко потянул себя за нижнюю губу большим и указательным пальцами. – Закамуфлированная деформирующая бомба, а? Гм-м-м… Интересно, сможем ли мы вскрыть этот модуль? Возможно, мы сумели бы создать нечто подобное и подобраться поближе к этому дьяволу, чтобы сделать ему подарочек. – Он повернулся к взволнованному Холовику. – Капитан! Давайте посмотрим, сумеете ли вы найти несколько инженеров-добровольцев, готовых попытаться разобрать эту штуковину. А если не сумеете отыскать добровольцев…
– Я все сделаю, сэр, – сказал Холовик, чуть приободрившись.
Скорбное выражение на его лице сменилось задумчивым.
Проще было найти тех, кто не вызвался добровольно, как только предложение прозвучало по внутреннему радио. Но все же дело было сделано. Через несколько минут «Сигма» отошла на несколько сотен миль и легла в дрейф, в то время как созданная команда начала работать в пространстве над бомбой. Они установили три камеры, и на корабельном мостике собралась целая толпа экспертов. Каждое действие сначала тщательно обсуждалось, каждая деталь осматривалась, прежде чем ее изымали.
Но дело было сделано. Медленно, с многочисленными остановками и проволочками, но бомба была вскрыта и изучена, и после этого оказалось, что она невероятно простая. Боеголовка была смонтирована в основном корпусе. Детонаторы находились в головке, и ими управляли несколько стержней. Механизм поиска, источник энергии, двигатель и то, что было явно камуфляжным модулем – все было в корпусе.
Повсюду в Системе, в институтах и независимых лабораториях, началась работа по созданию по планам и макетам оружия чужака. Одним из первых было обнаружено то, что термин «снаряд-невидимка» был в корне неверным. Камуфляж создавала оригинальная схема в «шкуре» самой оболочки. Особое излучение заставляло диэлектрическую константу оболочки изменяться таким образом, что она испускала вторичное излучение на той же частоте и с такой же интенсивностью, но на сто восемьдесят градусов не совпадающее по фазе. Причем это устройство могло обрабатывать несколько частот одновременно, так что снаряд становился невидимым для любых приборов.
Двигатель использовал большую часть энергии. Он состоял из магнитного генератора и обмотки с магнитным током. Вызываемое ими, чрезвычайно мощное гравитационное поле и двигало снаряд вперед, или назад, или в любую сторону.
Было в снаряде и еще несколько нюансов, которые тут же засекретили и о которых не сообщили широкой общественности.
Передачи «Этерфакса» были полны отчетами о действиях Захватчика. Сначала тот несколько недель после дня «Д» летал, постоянно меняя курс, очевидно, чтобы оценить размеры нанесенного ему ущерба. Затем он лег на круговую орбиту, параллельную плоскости солнечной эклиптики и, предположительно, занялся ремонтом и одновременно разведкой. Как и прежде, он был символом ужаса. Если он планирует следующий удар, то куда? В противном случае он бы просто улетел. А затем бы вернулся? Один или с целым флотом?
Жизнь Белтера была полна волнений, но он все же нашел время подумать о нескольких вещах. Например, о юпитерианах. Они приняли интенсивное участие в создании камуфляжных устройств и даже предложили кое-какие модификации. Юпитерианское улучшение двигателя заключалось в использовании им бора, элемента, который не встречается в природе в чистом виде. Это дало устройству соляриан значительно больший радиус действия. И все же… Что-то крылось за такой готовностью к сотрудничеству юпитериан, что совсем не гармонировало с их обычным поведением. Оскорбление, которое Лиисс получил от марсианина, было само по себе незначительным, но то, что Лиисс установил для своей планеты политику невмешательства, сделало его важной персоной. И внезапное реверсирование этой политики не могло не наводить на размышления. Белтер сотню раз отмахивался от этого вопроса, ворча: «Забавный народ эти юпитериане», и столько же раз возвращался к нему.
Был и другой повод для беспокойства. Белтеру дал его марсианский делегат, который однажды отозвал Белтера в сторонку.
– Кстати, о Херефорде, – сказал марсианин, почесывая свою загорелую шею, – что-то он слишком притих. Я понимаю, что он запутался во время голосования по вопросу применения «Смерти», но что-то у него явно на уме. И это что-то может мне не понравиться.
– Да?
– Ну, когда наступит решающий день, и мы отправим к Захватчику эскадрилью новых кораблей, не создаст ли он нам проблемы?
– А почему он должен создать проблемы?
– Ну, вы же знаете этих пацифистов. Если мы оснастим корабли этими новыми разрушителями и уничтожим Захватчика, им это придется не по вкусу. Вы же знаете, что они
