Хью Хауи - Бункер. Иллюзия
Бернард повернулся к нему. Лукасу показалось, что температура в серверной поднялась на несколько градусов.
— Ты что, передумал, сынок? Насчет этой работы? Я в тебе ошибся? Знаешь, мне уже доводилось ошибаться.
Лукас сглотнул.
— Я лишь хотел узнать, не придется ли и мне когда-нибудь… ну, раз уж я учусь на…
Бернард подошел ближе. И с каждым его шагом Лукас непроизвольно отступал.
— А я и не думал, что ошибся в тебе. Но ведь ошибся, да? — Бернард покачал головой и посмотрел на Лукаса с отвращением. — Проклятье!
— Нет, сэр. Вы не ошиблись. Наверное, я просидел здесь слишком долго. — Лукас отвел со лба прядь волос. Кожа на голове чесалась. Ему хотелось в туалет. — Может, мне нужно глотнуть свежего воздуха? Побыть немного дома? Поспать в своей постели. Сколько я уже здесь, месяц? И как долго еще мне нужно?..
— Ты хочешь отсюда выйти?
Лукас кивнул.
Бернард уставился в пол и задумался над ответом. Когда он поднял голову, в его глазах была печаль. Кончики усов опустились, глаза влажно заблестели.
— Ты именно этого хочешь? Выйти отсюда?
Он пошевелил руками, не вынимая их из карманов.
— Да, сэр. — Лукас кивнул.
— Скажи полностью.
— Я хочу выйти отсюда. — Лукас посмотрел на тяжелую стальную дверь за спиной Бернарда. — Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы меня выпустили.
— Наружу?
Лукас раздраженно кивнул. По щеке стекала струйка пота, щекоча кожу. Он неожиданно испугался этого человека, который теперь еще больше напомнил ему отца.
— Пожалуйста, — попросил он. — Просто я… Я тут сижу как в клетке. Пожалуйста, выпустите меня.
Бернард кивнул. Щеки у него дергались. Казалось, он вот-вот заплачет. Лукас никогда не видел у него такого выражения лица.
— Шериф Биллингс, вы меня слышите?
Рука Бернарда вынырнула из кармана и поднесла рацию к печально опущенным и подрагивающим усам.
— Я на связи, сэр, — послышался в ответ голос Биллингса.
Бернард щелкнул переключателем.
— Вы слышали этого человека, — произнес он, не вытирая слезы со щек. — Лукас Кайл, инженер Ай-Ти первого класса, сказал, что хочет выйти…
77
Бункер 17
— Прием! Уокер! Ширли!
Джульетта кричала в рацию. Сироты и Соло наблюдали за ней, стоя на лестнице чуть ниже. Она торопливо провела детей через фермы, быстро познакомила их с Соло — и все это время продолжала проверять связь. Они поднялись на несколько этажей. Джульетта вела всех наверх, но так и не услышала ни слова из рации с того момента, как связь оборвалась под звуки перестрелки, забивающие голос Уокера. Она все думала, что если поднимется выше, если попробует еще раз, то связь восстановится. Она проверила индикатор возле выключателя — батарея еще не разрядилась. Затем стала прибавлять громкость, пока в динамике не зашипела статика, и убедилась, что рация работает.
Джульетта щелкнула переключателем. Шипение статики пропало, включился режим передачи.
— Пожалуйста, скажите что-нибудь. Это Джульетта. Вы меня слышите? Ответьте что-нибудь.
Она посмотрела на Соло — его поддерживал тот самый парень, что раньше его ударил.
— Думаю, надо подняться выше. Пошли. Быстрее.
Послышались стоны — эти несчастные из семнадцатого бункера вели себя так, как будто Джульетта сошла с ума. Но все же они брели по лестнице следом за ней. Темп задавал Соло. Он немного окреп, поев фруктов и напившись, но с каждым этажом шел все медленнее.
— Где твои друзья, с которыми мы говорили? — спросил Риксон. — Они могут прийти и помочь? — Он закряхтел, придерживая пошатнувшегося Соло. — Он тяжелый.
— Они не придут нам помочь. Оттуда сюда попасть нельзя.
«И наоборот», — подумала она.
От тревоги у нее сводило живот. Ей отчаянно требовалось добраться до Ай-Ти и позвонить Лукасу, выяснить, что происходит. Рассказать ему, каким жутким крахом завершились все ее планы, как она терпит неудачи на каждом шагу. Она поняла, что пути назад нет. Ей не спасти своих друзей. Не спасти бункер. Джульетта обернулась. Теперь ей предстояло стать матерью этих детей-сирот, выживших только потому, что у остававшихся в бункере людей, воевавших между собой, не хватило духу их убить. Или сострадания.
И теперь все это свалится на нее. И на Соло, но в меньшей степени. Наверное, для нее он станет тоже кем-то вроде ребенка.
Они медленно поднялись еще на этаж. Джульетте показалось, что Соло постепенно приходит в себя. Ему становилось лучше, но до полного выздоровления было далеко.
На средних этажах они задержались и воспользовались пересохшими унитазами без слива. Джульетта помогла малышам. Им такое не понравилось, потому что они предпочитали справлять нужду на землю. Джульетта сказала им, что так и нужно, а унитазами они будут пользоваться только во время переходов. Она не стала им рассказывать, как Соло годами загаживал унитазы на целых жилых этажах. И какие облака мух она там видела.
Они доели взятую в дорогу еду, но воды у них хватало. Джульетта хотела добраться до гидропонных ферм на пятьдесят шестом и там заночевать. Там найдется достаточно еды и воды до конца путешествия. Она часто включала рацию, понимая, что сажает батарею. Ответа не было. Она не понимала, как вообще смогла услышать друзей: ведь в каждом бункере связь наверняка чем-то отличается, чтобы люди в одном не слышали людей в другом. Вероятно, Уокер что-то придумал. Но сможет ли она догадаться, что именно он придумал, когда доберется до Ай-Ти? Сможет ли связаться с ним или с Ширли? Она не чувствовала уверенности, а у Лукаса не было возможности из его тайной комнаты вызвать механический отдел или подключить ее к каналу связи. Она раз десять об этом спрашивала.
Лукас…
И тут Джульетта вспомнила.
Рация в укрытии Лукаса. Что он ей сказал как-то вечером? Они болтали допоздна, и он сказал, что хотел бы разговаривать с ней из нижней комнаты, где гораздо удобнее. Не там ли он узнавал новости о восстании? Точно, ведь там стоит рация. Такая же, как и у Соло, под серверами, запертая в стальной клетке, от которой он так и не нашел ключа.
Джульетта повернулась к остальным. Те остановились, ухватились за перила и уставились на нее. Молодая мать Хелен, не знающая даже, сколько ей лет, пыталась убаюкать младенца, начавшего хныкать. Безымянной малышке больше нравилось, когда ее несли и покачивали.
— Мне надо наверх, — сообщила Джульетта и посмотрела на Соло. — Ты как себя чувствуешь?
— Я? Хорошо.
Он не выглядел хорошо.
— Сможешь отвести их? — Она кивнула Риксону. — Ты в порядке?
Парень кивнул. Похоже, его упрямое сопротивление ослабло, пока они поднимались, — особенно во время посещения туалетов. Дети помладше были в восторге от того, что увидели новые места бункера и что теперь могут вопить и громко разговаривать и ничего ужасного с ними не случится. Они постепенно осознавали, что взрослых осталось только двое и они не такие уж и страшные.
— На пятьдесят шестом есть еда, — сказала она.
— Числа… — Риксон покачал головой. — Я их не…
Ну конечно. Зачем ему знать цифры, которых он никогда в жизни не увидит?
— Соло тебе покажет, где это. Мы там уже останавливались на ночь. Там хорошая еда. И консервы тоже. Соло? — Она дождалась, пока он посмотрит на нее, а его остекленевший от усталости взгляд станет более осмысленным. — Мне надо вернуться в твое жилище. Нужно поговорить кое с кем, хорошо? С моими друзьями. Надо узнать, все ли у них в порядке.
Он кивнул.
— Вы справитесь сами? — Ей очень не хотелось их оставлять, но выбора не было. — Постараюсь спуститься к вам завтра. А вы поднимайтесь не торопясь, хорошо? Нет нужды мчаться домой.
Домой. Неужели она уже с этим смирилась?
Все закивали. Один из мальчиков вытащил флягу из рюкзака другого и отвинтил колпачок. Джульетта развернулась и побежала по лестнице, перескакивая через две ступеньки и не обращая внимания на боль в ногах.
Джульетта была уже на сороковых этажах, когда до нее дошло, что она может и не дойти. Высыхающий на теле пот леденил кожу, а ноги от усталости буквально онемели. Пока она мчалась вперед, ее руки тоже немало поработали, из последних сил хватаясь за перила и подтягивая тело еще на пару ступеней, затем еще и еще.
Уже шесть этажей подряд дыхание у Джульетты было хриплым. Не повредила ли она легкие во время подводной экспедиции? Возможно ли такое? Отец сказал бы наверняка. Она подумала, что остаток жизни проведет без врача. С желтыми, как у Соло, зубами, ухаживая за растущим младенцем и отчаянно стараясь не допустить появления новых — пока дети не вырастут.
На очередной лестничной площадке Джульетта снова коснулась бедра — там, где под кожей прощупывался контрацептивный имплантат. После увиденного в семнадцатом бункере подобные меры предосторожности стали казаться более разумными. Сколь многое в ее прежней жизни было разумным и осмысленным. То, что раньше выглядело непонятным, теперь обрело некую структуру и внутреннюю логику. Дороговизна электронных сообщений, расстояния между этажами, единственная тесная лестница, яркие цвета комбинезонов, разные у представителей разных профессий, разделение бункера на секции, ограничение рождаемости… все было спланировано. Она и прежде видела намеки, но не знала причины. Теперь причину ей раскрыли пустой бункер и эти дети. Как оказалось, некоторые кривые вещи еще хуже смотрятся выпрямленными. А некоторые запутанные узлы обретают смысл только после распутывания.
