Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы - Эдвард Гамильтон Уолдо
Белтер усмехнулся еще шире.
Теперь Херефорд откровенно заколебался.
– Но я… я должен был ударить вас, иначе бы меня… я…
– Херефорд, – мягко сказал Белтер, – давайте вернемся и проведем голосование, пока ваш глаз совсем не почернел.
Три корабля «Смерти», прикрываемые эскортом истребителей, проскользнули в Пояс Астероидов. «Дельту», ведущий корабль, сопровождали с обеих сторон близнецы «Эпсилон» и «Сигма», державшие дистанцию в тысячу миль. За ними, на Земле, осталась пена споров и противоречивых мнений. Редакционные комментарии в эфире и в печати, по радио и факсам обсасывали старый вопрос о законности действий законно избранных администраторов. Мы – народ. Мы выбрали этих людей, чтобы они представляли нас. Что же мы должны делать, если их действия направлены против наших интересов?
А если они действуют вопреки? Какие меры можно принять в отношении человека, который, будучи избранным, неправильно голосует по жизненно важным вопросам? Можем ли мы продолжать доверять ему, как доверяли во время выборов?
И снова – старое пугало вопросов безопасности. Пока законодательные органы принимают решения по военным вопросам, новости следует ограничить. «Смерть» является абсолютным оружием. Несмотря на волю большинства, все еще оставались те, кто хотел бы использовать ее в своих интересах, те, которые считали, что ее недостаточно использовали во время войны, люди, которые считали, что такое оружие нужно всегда держать наготове. Поэтому масса людей была вынуждена следить за своими словами, а иногда и за мыслями, чтобы защитить себя от страдающего манией величия меньшинства.
Но был один человек, который действительно пострадал. Другие люди внимали голосам гнева, или интеллектуальных дискурсов, этических противоречий или даже элементарного страха. И лишь в одном человеке шла борьба между этикой и необходимостью. Лишь у одного Херефорда были силы отказаться от собственного дела. Последователи поверили бы ему и приняли все, когда он попросил бы их сделать исключение. Но, сделав его, они перестали бы быть его последователями, и ему не было бы места на Земле.
Речь его была проста, на лице не отражалось и следа сомнений. Как только речь была закончена, он покинул Землю и полетел к внешним границам Системы, отбросив все, во что он когда-либо верил, что говорил или рекомендовал. Он, лидер Объединенных Организаций За Мир, с гневным упорством выражавший свое отрицательное мнение о существовании оружия вообще, покинул Землю вместе с Белтером, в одной каюте военного корабля. И мало того что это был военный корабль, это была «Дельта» под командованием «Мясника» Осгуда, человека, державшего палец на спусковом крючке «Смерти».
Много месяцев они выслеживали Захватчика, пользуясь собственными средствами, а также информацией, которую им передавали различные заставы. Ни при каких обстоятельствах они не могли использовать трэйсеры, потому что из-за этого были уничтожены семь военных кораблей и один наблюдательный пост. Реакция Захватчика на луч трэйсера была мгновенной и ужасной. Так что они пользовались слабенькими радарами и занимались поисками четырех различных излучений, испускаемых Захватчиком при различных ускорениях.
Собранной о Захватчике информации становилось все больше, и можно было уже сделать некоторые неопровержимые выводы. Члены команды Захватчиков явно были коллоидными существами, как и все живое, поэтому были уязвимы для «Смерти». Этот факт вывели из того, что Захватчик был замкнут, герметичен и содержал какую-то атмосферу, что отрицало теоретические предположения об «энергетических» и «кристаллических» существах. Природа случайных и жестоких атак врага вызывала наибольшее количество противоречий, но со временем стало очевидным, что любое оружие против него, каким обладала Система, было бессильно. Захватчика бомбили, подвергали различным лучевым атакам, были даже попытки пойти на таран. Но все заканчивалось впустую. Корабль врага был неуязвим. Сколько же времени он собирается оставаться здесь? Когда его командиры придут к заключению, что разведка завершена, и уведут корабль в Глубокий Космос за подкреплением? И есть ли хоть что-нибудь – вообще хоть что-нибудь? – помимо «Смерти», что может пробить Захватчика, остановить его, уничтожить или хотя бы напугать?
Вплоть до дня «Д» – Дня «Смерти», – последователи Херефорда надеялись, что будет найдена какая-то альтернатива, чтобы, по меньшей мере, соблюсти их прежнее решение если не по духу, то хотя бы по букве. Многие из них работали над этим, и это был самый большой парадокс – все силы сторонников Мира занялись созданием смертоносных методов и механизмов, чтобы использовать их в качестве альтернативы «Смерти». Но ничто не срабатывало. Вообще ничего.
И вот настал День Удара. Захватчик почти исчез на астрономическом севере, мчась по широкой кривой, проходящей через плоскость эклиптики сразу же за орбитой Юпитера. Траектория Захватчика была предсказуема, несмотря на его невероятную маневренность, – даже для него были пределы резких поворотов и ускорений, что, опять-таки, указывало на коллоидную жизнь. Никто не мог знать, возвращается ли он для того, чтобы снова нападать на планеты, или проводит последние наблюдения, прежде чем покинуть Систему и полететь на какую-то неизвестную адскую планету, породившую его. Но атака это была или окончательный уход, Захватчика следовало уничтожить. Другого шанса уже могло и не быть.
Три корабля «Смерти» вышли из Пояса, где тихонько дрейфовали среди астероидов. Сохраняя построение, они рванулись вперед с ужасающим ускорением, с полусонными от моментомина, позволяющего выдерживать огромные перегрузки, экипажами. Курс их был проложен наперерез Захватчику и должен пройти достаточно близко, чтобы тот попал в диапазон действия «Смерти» – примерно на расстояние двадцати тысяч миль. Слабенькие сканеры каждое мгновение проверяли курс врага, делая поправки.
«Дельта» была укомплектована землянами, на «Эпсилоне» летели марсиане, а «Сигма» принадлежала колонистам. Первоначально план состоял в том, чтобы разбросать колонистов по всем трем кораблям, а в качестве экипажа использовать юпитериан. Но Лиисс, как представитель Юпитера, тут же наложил вето на любое участие в этом деле юпитериан, так как Юпитер все еще не пользовался доверием среди населения Системы. Общественность же в целом была настроена против применения «Смерти», так что следовало равномерно распределить ответственность. Упрямый отказ Юпитера участвовать был, по меньшей мере, не дипломатичным, однако юпитериане стояли на своем, сплоченно, как и всегда.
Через четыре дня корабли сбросили ускорение до одного «же», а кондиционеры доставили во все помещения дополнительное количество кислорода, чтобы нейтрализовать действие моментомина. Экипажи пришли в себя, на мостике «Дельты» собрались командиры. Херефорд тоже был там, держась позади, с обманчиво спокойным лицом, глаза его перебегали с экранов на диаграммы, с сосредоточенного лица Белтера на лицо командора Осгуда, которому не хватало самообладания.
Осгуд глянул через плечо на представителя пацифистов. Голос его заскрежетал, как гравий в проволочном сите, когда он заявил:
– Не нравится мне, что этот парень торчит здесь. Вы уверены, что ему не лучше бы посидеть в своей каюте?
– Мы уже обсуждали это, –
