Джеймс Блиш - Звездный путь (сборник). Том 2

— Какого черта вы тут делаете? — спросил он, поднимая свой визир.

— Я журналист. У меня есть разрешение передвижения по боевым порядкам. Хотите посмотреть?

— Вы сами знаете, что можете сделать с этими вашими разрешениями, — ответил он. — И если бы это было в моей власти, то мы бы это сделали. Ваше пребывание здесь не означает что все происходящее сейчас здесь — нечто вроде чертова воскресного пикника. У нас и так достаточно трудностей в поддержании наших людей, а тут еще шляются подобные вам.

— Почему? — невинно спросил я. — У вас помимо этого есть какие-то неприятности? Какие именно?

— Мы с самого утра не видели ни одной черной каски, вот какие неприятности! — воскликнул он. — Их передовые орудийные позиции пусты — а вчера они были заняты, вот какие неприятности. Воткните антенну в почву и послушайте хоти пять секунд, и можете услышать шум множества тяжелых машин, передвигающихся всего лишь в пятнадцати — двадцати километрах отсюда. Вот в чем неприятности! А теперь, друг мой, почему бы вам не вернуться назад в тыл, так, чтобы нам не надо было беспокоиться еще и о вас, помимо всего прочего?

— А в каком направлении вы услышали передвижение бронетехники?

Он показал вперед, вглубь территории, занятой силами Содружества.

— Как раз туда мы и направляемся, — произнес я и, откинувшись на сиденье аэрокара, приготовился закрыть колпак.

— Подождите! — Его восклицание остановило меня прежде, чем я захлопнул колпак. — Если вы намерены двинуться дальше, навстречу врагу, я не могу вас остановить. Но я обязан предупредить вас, что вы направляетесь туда полностью под вашу ответственность. Там впереди — ничейная земля, и ваши шансы наткнуться на автоматическое оружие весьма велики.

— Конечно, конечно. Считайте, что вы нас предупредили. — Я со стуком захлопнул колпак над головой. Наверное, меня делал раздражительным недостаток сна, но тогда мне казалось, что он слишком уж налегал на нас без всякой необходимости. Я видел его лицо, угрюмо смотревшее на нас, когда завел машину и поехал прочь.

Возможно, я был неправ по отношению к нему. Мы проскочили между деревьями, и спустя несколько секунд он исчез из виду позади нас. Мы продолжали двигаться вперед через лес и небольшие разрывы в нем по удобно расстилающейся местности примерно еще с полчаса, ни с чем так и не столкнувшись. Я предполагал, что мы могли находиться никак не больше чем в двух — трех километрах от того места, откуда, как предполагал форс-лидер, шел грохот от передвижения бронетехники Содружества. И в этот момент произошло нечто неожиданное.

Послышался короткий звук, за которым последовал удар, словно швырнувший мне в лицо приборную панель и ввергнувший меня в беспамятство.

Я моргнул и открыл глаза. Дэйв расстегнул свой ремень безопасности и теперь с озабоченным лицом склонился надо мной, развязывая мой.

— Что такое? — пробормотал я. Но он, не обратив внимания на мои слова, высвободил меня и начал вытаскивать из аэрокара.

Он хотел положить меня на мох. Но к тому времени, как мы выбрались из аэрокара, мое сознание прояснилось. Я подумал, что, должно быть, я скорее оглушен, чем потерял сознание. Но когда я повернулся, чтобы посмотреть на аэрокар, я понял, что это не самое худшее, что могло бы произойти.

Мы наткнулись на вибрационную мину. Конечно же, аэрокар, предназначенный для использования на поле боя, был снабжен сенсорными датчиками, торчащими из него под разными углами. И один из них взорвал мину, когда мы находились на расстоянии в дюжину футов от нее. Но все равно аэрокар теперь представлял собой мешанину лома, да и приборная панель была хорошенько побита моей головой. Настолько, что было просто удивительно, как это я ничего не порезал себе на лбу, хотя там уже и вскочила шишка внушительных размеров.

— Со мной все в порядке — все в порядке! — раздраженно сказал я Дэйву. И затем в течение нескольких минут я ругал на чем свет стоит аэрокар, просто чтобы излить свои чувства.

— Что мы теперь будем делать? — спросил меня Дэйв, когда я закончил.

— Направимся пешком к боевым порядкам Содружества. Они ближе всего к нам! — прорычал я. Предупреждение форс-лидера тут же вспомнилось мне, и я снова выругался. А затем, просто потому, что мне надо было выместить свое раздражение на ком-то, я накинулся на Дэйва.

— Надеюсь, ты не забыл, что мы здесь для того, чтобы написать репортаж?

Я развернулся и заковылял в направлении, куда мы направлялись на аэрокаре. Возможно, поблизости находились и другие вибромины, но передвигаясь пешком, я не обладал ни массой, ни достаточной силой сотрясения, чтобы привести их в действие. Спустя какое-то мгновение Дэйв нагнал меня, и мы молча пошли дальше по мохоподобной подстилке, между огромными стволами деревьев, пока, оглянувшись, я не заметил, что аэрокар скрылся из виду.

И только тогда, когда было уже слишком поздно, до меня вдруг дошло, что я позабыл сверить свой наручный указатель направления с индикатором направления в аэрокаре. Теперь я посмотрел на свой наручный указатель Похоже, он указывал на позиции Содружества, которые должны были находиться прямо впереди. Если у него сохранилась корреляция с индикатором в аэрокаре — тогда все в порядке. Если же нет — среди этих огромных стволов, подобных колоннам, на этом мягком, бесконечном ковре мха, любое из направлений было похоже друг на друга Возвращение назад к аэрокару и его поиски с целью провести сверку с его указателем привели бы к тому, что мы бы заблудились.

Что ж, ничего иного теперь не оставалось. Самым важным теперь было сохранить продвижение вперед по прямой линии сквозь эту дымку и тишину леса. Я настроил указатель на нашу нынешнюю линию маршрута и надеялся на лучшее. Мы продолжали тащиться вперед, к тому, что, как я надеялся, было боевыми порядками Содружества — где бы они ни находились.

Глава 10

Я достаточно рассмотрел с аэрокара, чтобы быть полностью уверенным в том, что если передвижения каких-либо сил и происходили, все это было хорошо скрыто от посторонних глаз. Мы передвигались от дерева к дереву, от одной рощицы к другой.

Направляться прямо к месту расположения патруля, которое указал нам форс-лидер, было невозможно, и поэтому мы передвигались зигзагами, насколько это позволял древесный покров. Пешком все это было очень медленно.

К полудню, обессиленный, я присел рядом с Дэйвом, и мы съели холодный завтрак, который прихватили с собой. К этому времени мы так никого и не увидели после той встречи с кассидианским патрулем. Ничего не слышали и ничего не обнаружили. Мы продвинулись от той точки, где оставили аэро-кар, примерно на три километра, но из-за расположения рощиц мы еще и отклонились на юг примерно на пять километров.

— А может быть они, ушли домой — я имею в виду наемников Содружества, — предположил Дэйв.

Он попытался пошутить, и усмешка была на его лице, когда я вскинул глаза, оторвавшись от сэндвича. Я тоже в ответ постарался изобразить улыбку — по крайней мере, это я ему был должен. Все дело было в том, что неожиданно он оказался очень хорошим помощником, держащим рот на замке и избегавшим высказывать предположения, которые могли родиться от незнания не только принципов ведения боевых действий, но и того, что касалось журналистской работы.

— Нет, — ответил я, — что-то затевается — но я был идиотом, что позволил себе оставить аэрокар. Мы просто не сможем пройти всю эту территорию пешком. Наемники Содружества по какой-то причине отступили, по крайней мере, на этом краю фронта. Возможно, это было сделано, чтобы привлечь кассидианские подразделения вслед за собой. Таково мое предположение. Но почему же до сих пор мы не увидели контратакующих черномундирников…

— Послушайте! — воскликнул Дэйв.

Он повернул голову и жестом поднятой руки остановил меня. Я замолчал и прислушался. И точно, на небольшом расстоянии от нас, я расслышал “умпф”, приглушенный звук, словно энергичная домохозяйка вытряхивала свой ковер.

— Звуковики! — воскликнул я, вскакивая на ноги и оставив лежать на земле остатки нашего пикника. — Клянусь Господом, наконец-то они начинают предпринимать какие-то действия! Давай посмотрим. — Я повернулся, пытаясь уловить направление, откуда раздался шум. Это раздалось примерно в нескольких сотнях метров в том направлении и чуток вправо… — Я так и не закончил фразу. Неожиданно Дэйв и я очутились внутри, в самой сердцевине грозового раската. Очнувшись, я обнаружил, что лежу на мху, не помня, как я там очутился. А в пяти футах от меня, распростершись, лежал Дэйв. А менее чем в сорока футах от нас располагалась пустая поляна развороченной земли, окруженная деревьями, которые, казалось, взорвались от внутреннего давления и выставили напоказ белую развороченную древесину внутренностей.