Победа будет за нами - М. Петрович
Виталий Валентинович с божественным происхождением радуги не спорил, но трактовал ее скорее как отеческий поджопник, направляющий тебя в верном духовном направлении. Радуга, волновался Виталий Валентинович, есть испытание помыслов православного мужа и даже приглашение отсечь орган, соблазняющий на нехорошее.
Эти речи никому из ватных конопатчиков не нравились. Во-первых, у всех были органы, нет-нет да и выходящие из-под духовного контроля, что ж теперь, взять их все да отсечь? Башку себе отсеки, нечисть рябая.
Во-вторых, Милонова недолюбливали, ибо именно он со своими ебаными помыслами был виноват в том, что народные избранники маются без душа и тепла. Это он вывел из строя Малый Кремлевский бункер.
Глава тринадцатая
Все прекрасно помнили, что в Малый Кремлевский бункер переезжали в сильной спешке. Сокрушительные победы русского оружия происходили все ближе и ближе к МКАД, и в какой-то момент в борьбе с англосаксобандерожидофашизмом наступил перелом.
В отчаянной попытке отразить наши мощные накаты бандеронатовские нелюди сбросили бомбу на Большой Кремлевский бункер, где размещался, без преувеличения, весь цвет будущей Российской империи.
Слава богу, наши ПВО отработали на пять с плюсом, но кое-какие (хотя далеко не все!) жизненно важные коммуникации бункера были повреждены обломками и горящей травой. Также были затронуты кое-какие (хотя и не все!) жизненно важные биологические функции первых лиц страны. К примеру, двойник Президента лишился глаза. Ни то, ни другое, ни третье восстановлению не подлежало.
Малый бункер числился запасным и был рассчитан всего-то на пару сотен человек. Но нет худа без добра: большая часть насельников главного бункера отдала свои жизни за Святую Русь, поэтому места хватило всем.
Сразу после эвакуации в Малый бункер Президент распорядился немедленно найти десятиметровый стол, чтобы провести экстренное совещание Совбеза. Стол пришлось составлять из чего попало, но в конце концов заседание началось.
Увы, обсуждение то и дело прерывалось тем, что члены Совета Безопасности, пострадавшие при подлом налете, отдавали богу душу. Некоторые делали это подчеркнуто шумно и натуралистично, невзирая на присутствие Первого лица.
На счету была каждая секунда, а Президента без конца перебивали. Он был вынужден делать длительные паузы и ждать, пока наступит тишина. В конце концов Президент с силой бросил ручку и сказал, что совещание переносится на завтра. Членам Совбеза он отдал распоряжение до утра определиться с тем, кто куда, потому что ситуация на фронте серьезная.
В своем коротком обращении Президент подчеркнул то, как четко и беззвучно преставились настоящие патриоты и профессионалы своего дела, Постоянные члены Совета Безопасности Российской Федерации Белоусов А. Р., Бортников А. В. и Лавров С. В. Можно только догадываться, как устыдились бы их раненые коллеги, будь они в сознании.
Всю ночь члены Совбеза выполняли приказ Президента, и наутро за столом сидело шесть человек, включая Владимира Рудольфовича Соловьева, выбранного в Совет Безопасности по сокращенной процедуре, потому что пятерых выживших было как-то недостаточно.
В резолюции, принятой Совбезом, официально подтверждался факт того, что враг совсем уже охуел вместо того, чтобы демилитаризироваться, денацифицироваться, декоммунизироваться и капитулировать.
И если на оккупацию никому не нужного Марьино еще можно было смотреть сквозь пальцы, то нападение на Кремль — это вызов всем нам. Мы ведь говорили: не надо злить русского медведя. Что же, нас не послушали.
Короче, все, кроме Валентины Ивановны Матвиенко, проголосовали за применение ядерного оружия. Сенатор скучала по внукам и боялась, что атомная зима может им не понравиться. Она попросила отвод от голосования, но Президент отвода не дал. У Матвиенко сложилось впечатление, что еще немного и он опять бросит ручку. Поэтому ей пришлось отдать свой голос за.
Бомбить решили все центры сатанизма, педерастии и принятия решений, а также Африку и Южную Америку — для профилактики русофобии.
Через неделю мы победили.
Оставалось дождаться момента, когда можно будет выйти наружу и всей страной восстать наконец с колен. Ресурсов в бункере хватало. Но этот надежный как часы план не учитывал духовной чистоты депутата Милонова.
Глава четырнадцатая
Виталий Милонов не просто поддерживал чистоту души, как заповедано святыми старцами. Он стремился к стерильности. Внутри депутата бушевал огонь, в котором, как в автоклаве, сгорали любые западные бациллы. Это был пожар высшей категории сложности: такие не тушат, их наблюдают издалека и стараются сдержать распространение огня. Но, разумеется, пожарных для божественного пламени не существует, хотя в некоторых случаях их заменяют обычные санитары. Но кто бы их Виталию Валентиновичу вызвал.
Когда отгремели последние термоядерные удары, население Российской Федерации стало приспосабливаться к жизни под землей. Поделили отсеки и комнаты, наладили питание и график пользования душевыми.
Связь с единственным целым спутником тогда еще не восстановили, но ни у кого не было сомнений в том, что впереди нас ждет ядерная зима и ее надо пережить, сохранив традиционные ценности и не поддаваясь панике.
Первые лица страны твердой рукой вели страну к процветанию. Президенту уже доложили, что население России заметно сократилось. Примерно до населения бункера. Поэтому он немедленно отдал приказ о срочном повышении рождаемости. Первых демографически востребованных детей уже ждал учебник истории, подготовленный Мединским. В работе над избранными главами принимал участие сам Президент.
В бункере провели перепись населения. Для стимуляции беби-бума возобновили передачу «Давай поженимся» — редкостной удачей было то, что в бункер случайно попала Лариса Гузеева. С ее легкой руки начали создаваться новые пары.
Средний возраст потенциальных рожениц приближался к шестидесяти пяти годам, но и тут у Администрации Президента все было под контролем. Будущим новобрачным рассказали о неких засекреченных исследованиях, которые позволят омолодиться и женщинам, и мужчинам. Первые, еще довоенные эксперименты над добровольцами давали серьезные поводы для оптимизма.
Ни от кого не ускользнуло фантастическое, практически мгновенное преображение сенатора Мизулиной в свою куда более юную копию. Понятно, что населению предложили легенду типа как с дочерью Екатериной, строчку о которой постфактум добавили в Википедию; но свои всё прекрасно понимали и по-прежнему звали сенатора Леночкой. Хотя кто-то перешел и на «Катюшу».
Конечно, слабый пол очень завидовал второй молодости Елены Мизулиной, ставшей украшением бункера. Но, с другой стороны, все отмечали чрезмерную злобность сенатора, а также явную скованность в движениях, каковую можно встретить у собак при некоторых стадиях чумки и столбняке. Чумка т. н. «Екатерине» практически не мешала, поскольку кружочки и тик-токи с танцами постить было некуда. Да и со злобностью до поры до времени все мирились, при том что помимо стандартного ровного бешенства у Мизулиной случались еще и припадки
