Александра Седых - Башня континуума
В тот самый день, без пятнадцати восемь, как обычно, Кит вошел в стеклянные двери Копилки и поднялся на шестидесятый этаж, где располагалась святая святых, самое сердце этого великого здания — его кабинет. До начала рабочего дня оставалась еще четверть часа, и Кит прошел в оранжерею, к искусственному пруду с золотыми рыбками.
— Доброе утро, парни, как дела?
Рыбки промолчали, но за это Кит их и любил — они были молчаливые, ну прямо как рыбы. Он улыбнулся, открыл пакет с кормом и принялся бросать его щепотками в воду. Однако против обыкновения крошечные существа не проявили никакого энтузиазма в отношении еды. Они выглядели вялыми и безразличными.
— В чем дело, ребятки? — спросил Кит, хмурясь. — Зимняя депрессия?
Точно повинуясь невидимому приказу, рыбки ответили. Они собрались вместе, сбившись в сверкающее облако в центре пруда, затем расплылись в разные стороны, переворачиваясь и кувыркаясь, как гимнасты в цирке, и составили из гладких тел следующие два слова:
ЗАГАДАЙ ЖЕЛАНИЕ
— Что? — поразился Кит, но, прежде чем он успел поразиться как следует, в нагрудном кармане пиджака пронзительно заверещала его личная спин-трубка. Кит достал ее и посмотрел на высветившийся на дисплее номер. Младшая сестренка.
— Доброе утро, милый, — пропела она в трубку.
— Доброе утро, зайка, — ответил Кит и поглядел на пруд. Но, чем бы оно ни было в самом деле, оно уже бесследно исчезло. Рыбки, будто очнувшись, набросились на корм, радуя Кита здоровым аппетитом.
— Как дела, милый.
— Хорошо, — сказал Кит, глядя на пруд, — а у тебя, милая?
— Хотела тебя о чем-то попросить, и вот, представляешь, вылетело из головы… Да! Сегодня — пятая годовщина папиной смерти. Как странно, я бы сама и не вспомнила, но Гордон сказал мне за завтраком…
— А я вспомнил, и утром помолился за упокой несчастной папиной души.
— Ты серьезно, милый?
— Что ты хотела, зайка? У меня рабочий день начинается через пять минут.
— Говорю же, этот олух деревенский вечно сбивает меня с толку своими выкрутасами. Проснулся сегодня ни свет ни заря, начал искать носки, которые сам вчера затолкал под кровать. Носки он не нашел, разбудил меня и давай на меня орать, как будто я виновата в том, что он постоянно теряет носки. Конечно, я нашла ему носки, но потом ему понадобились рубашка, галстук, костюм и завтрак. А потом он умчался на работу, продолжая орать, что опаздывает… и еще что-то вопил про мои непомерные траты… ах, вот, вспомнила. Зайди, пожалуйста, сегодня в галерею к Серафине и забери у нее для меня сахарницу.
Кит зажег сигарету и закурил, продолжая отвлеченно смотреть на пруд с рыбками.
— Какую еще сахарницу.
— Ужасно дорогая и редкая вещица, Серафина очень долго искала ее специально для меня.
— Неужели это нужно сделать сегодня?
— Да. Прямо сегодня. Просто зайди и забери ее, и отправь ее мне с Экстренной Доставкой.
— Серафину?
— Нет, глупыш. Сахарницу!
— Хорошо. Отправлю за ней кого-нибудь попозже. Своего секретаря, например.
— Милый, знаю, ты страшно занят, но зайди сам. Потому что ужасно дорогая и антикварная…
Кит понял, что лучше прекратить этот разговор и согласиться сделать все, что просит сестра, иначе он рискует свихнуться еще до ленча.
— Ладно. Зайду, заберу твою соусницу.
— Сахарницу!
— Я понял. Сахарница. О, Боже! Хорошо. Зайду. Заберу. Отправлю. Экстренной Доставкой.
Закончив разговор, он вышел из оранжереи, на прощание еще раз глянув на рыбок, которые жадно поглощали пищу. Кит ушел и уже не увидел, как они, доев корм, принялись рвать в клочья друг друга, и вода забурлила и покраснела от крови.
3В городе Нью-Анкоридж, столице планеты Лудд, Второе Кольцо, Квадрант 13KL-15TY, шел проливной дождь. За плотной пеленой воды было почти не разглядеть самого города, но, признаться, и в ясную погоду Нью-Анкоридж не производил сильного впечатления. Тихий, сонный, провинциальный город с населением всего в двести тысяч человек; с пригородами — чуть больше трехсот тысяч. Дождь поливал красные черепичные крыши жилых домов, здание городской ратуши, магазинчики со старомодными вывесками и центральный городской парк, главным украшением которого являлась бронзовая статуя Джека Ланкастера.
В ста пятидесяти милях к северу от Нью-Анкориджа находилась Коммуна истинных луддитов, или просто луддитов, — как называли их по всей остальной Империи, подразумевая при этом не жителей Лудда вообще, а именно обитателей Коммуны.
Подавляющее большинство истинных луддитов являлись прямыми потомками поданных Черного Триумвирата, генетически модифицированных людей — Человеко-конструктов, чудом сумевших пережить гибельный взрыв Фатальной Сопричастности, когда агония умирающего Черного Триумвирата, распространившись по вездесущим щупальцам Сопричаствующей Машины, мгновенно убила многие миллионы людей и бесчисленные сотни тысяч превратила в обезумевших, бессловесных и обеспамятевших животных. Такова была высочайшая цена Освобождения… цена свободы.
Затерянный на задворках Империи, некогда Лудд назывался Землей. Печальные последствия двухсотлетней Последней Мировой Войны изменили облик колыбели человечества до неузнаваемости. Целые страны и континенты обратились в выжженные пустыни, радиоактивные торнадо сравняли с землей горные цепи и высочайшие вершины, а могучие реки повернули вспять. Тем не менее, после окончания Последний Мировой и заключения вечного мира между Объединенной Америкой и Демократическим Китаем, именно Земля стала столицей Старой Федерации, а впоследствии — безымянной столицей мертворожденного государства, созданного Черным Триумвиратом.
До сих пор на планете практически всюду были рассыпаны осколки минувших эпох, но больше всего напоминаний осталось о времени владычества Триумвирата. Руины закопченных пожарами и взрывами белых, геометрически совершенных, многоярусных городов, развалины промышленных и военных заводов, опустошенные подземные хранилища Сот Детопроизводства, черные кубы департаментов Антихаоса, пирамиды храмов Сопричастности…
Самым впечатляющим, без сомнения, был остов самого Черного Триумвирата, затерянный в песчаных пустошах Аляски-16 — единственного уцелевшего обломка разрушенного в результате Последней Мировой североамериканского континента. Некогда именно здесь располагался Дворец Сопричастности, от которого ныне остался гигантский кратер диаметром в триста пятьдесят миль, заполненный от края от края черным, искореженным, застывшим металлом — жалкие останки самого страшного врага человечества. Надгробный монумент ФАТАЛИЗМА, СОПРИЧАСТНОСТИ, АНТИХАОСА. Памятник чудовищной военно-технократической диктатуре, в которую выродилась Старая Федерация спустя полтора столетия после Второй Экспансии. Могила самой страшной в истории тирании, опутавшей человечество щупальцами Сопричаствующей Машины.
Давным-давно, в самом начале, Сопричаствующая Машина носила прозаическое название Главный Центральный Терминал. Именно Главный Центральный Терминал связывал воедино и одновременно контролировал Центральные Терминалы остальных планет Федерации, а те, в свою очередь, контролировали все локальные административные, управленческие, информационные, промышленные и оборонные комплексы, метеоспутники, транспортные магистрали, Джет-корабли, системы КФРС и, соответственно, прямо или косвенно, миллиарды и миллиарды человеческих существ, которые пользовались всем этим.
О, блаженная Вселенская Мясорубка, любящий ангел-хранитель мятежного и заблудшего людского стада! Каждое биение ее пульса в мгновение ока достигало самого удаленного уголка Федерации. Всемогущая, вездесущая, неподкупная, бесстрастная, суровая и милосердная Машина собирала, анализировала и классифицировала непредставимые человеческим умом массивы информации, планировала и регулировала, одаряла, наказывала и надзирала, свершала великие открытия, планировала и снаряжала экспедиции к далеким звездам…
После того, как с помощью Машины правительство Старой Федерации покончило с голодом, нищетой, коррупцией, войнами, революциями, контрреволюциями, религиозными, национальными, идеологическими и прочими распрями и междоусобицами, человечество подверглось прививке рукотворного вируса Всеобщей Унификации, и была учреждена Вечная Истинная Религия Мира и Согласия.
Казалось бы, Единое Унифицированное человечество шагнуло в нескончаемый золотой век, эпоху мира, любви и милосердия, но вдруг случилось что-то нехорошее. Старая Федерация в один миг отправилась в небытие; Главный Терминал превратился в Сопричаствующую Машину, безумную и безжалостную; а власть захватил Черный Триумвират.
Многие, правда, задавались вопросом: не было ли подобное развитие событий если не естественным, то предсказуемым. И не была ли та самая эпоха любви, мира и милосердия безумной и чудовищной тиранией, на смену которой пришла еще одна безумная и чудовищная тирания?
