Андрей Ваон - Чемпионат
Однако ближе к перерыву, несмотря на унылое в целом соперничество, не нарушаемое какими-то острыми моментами, атмосфера незаметно накалилась.
— Что-то поднапряглись наши англичане, подтянулись, — перекинулся с пробегавшим рядом Ребровым Юра. — Чую, готовят гадость. Драку можно устроить и на катке.
«А время как раз катится к перерыву». — Он бросил нервный взгляд на скамейку запасных, где довольно спокойно сидел Семипалый — он-то не чувствовал, что приближаются роковые минуты второго тайма, а вектор напряжения смотрит именно туда.
Поцокали в раздевалки на перерыв. С удовольствием приникли к кружкам с горячим чаем, потирая ушибленные места. Сильных травм не было, в основном всё последствия падения на склизком покрытии.
— Вроде можем голик-то организовать, вроде как-то да получается, — больше с самим собой разговаривал Проскурин. — Да хозяева вроде не сильно лупят. Другое дело, когда они окрысятся… это ведь будет обязательно, дело времени.
— Думаю, если мяч закатим, так по полной и получим, — ответил ему Бобров. — Поэтому, ближе к исходу игрового времени нужно сотворить. Другое дело, сможем ли? Лёш, как думаешь?
— Их действия — открытая книга, да только смазывается их же неуверенными телодвижениями, да я и сам плохо держусь. Поэтому сложно гарантировать. Нужно вперёд идти, думаю, сразу. А то можем не забить.
— Лучше всё же обождать, — давил на своём капитан. — Всё-таки ключевая игра — следующая. А здесь главное — отскочить без увечий.
Гнул своё, но видел несогласие в рвущихся в бой ребятах. «М-да… натворим делов сейчас». Заглянула Лера, в накинутом пледе.
— Ага, всё-таки примёрзла!
— Это от нервов всё. Как-то уж больно скользко. И в том, и в другом смысле. Ты тоже это чувствуешь?
— Да в том-то и дело, что вот-вот грянет, прямо давит. Плохо контролируется ситуация. Как будто тянет в воронку, а ты не выгребаешь. Ну да ладно, пора идти. Пошагали, парни! — скомандовал он.
И как-то неожиданно, относительно вялого первого тайма, «Московия» поднажала и активизировалась. Зрители загудели сильнее, «Челси» хаотично отбивался. Васильев сновал осой, замыкая острые прострелы шустрого Реброва. Боброву ничего не оставалось делать, как активно им помогать. «Может, успеем в эти пять минут хотя бы…» И они успели.
Вратарь хозяев до поры до времени выручал, но утомлённый градом ударов, пустил всё-таки бабочку от настырного Васильева — слабо катящийся мяч прошмыгнул под рукой в угол ворот. Началась сорок девятая минута матча.
— Теперь чуть отсидимся в защите, нужно переждать их гнев! Нужно уйти живыми! — кричал Бобров, но видел по горящим глазам того же Реброва, что слова не проникают в его голову.
Нападающие гостей, держась на волне успеха, вновь ринулись вперёд, продолжая обстукивать нашкодившего голкипера. Стадион взревел, принуждая своих любимцев как-то воспротивиться произволу.
Защитники стали чаще лупить по ногам, заваливая шустрых московитов.
«Ещё чуть-чуть, потерпите», — упрашивал агрессивных партнёров про себя Бобров, непрерывно посматривая на часы. И когда, казалось, опасный интервал почти истёк, Васильева грубо толкнули на бровку, так что он полетел головой прямо в трибуны. Рома удержался на ногах, но вспылил и толкнул обидчика.
«Всё, капут…» — успел подумать Бобров. Дальше события стремительно пострекотали. Мелькнули решительные глаза Семипалого, глядевшего то на часы, то в какую-то свою приблуду. Растерянное лицо Леры, обхватившей себя руками. На поле же бушевала драка. Её потом Юра вспоминал не очень отчётливо — нашло некое замутнение. Трибуны гудели, игроки толпились. Боевые людены «Челси», как-то смешно раскинув руки-ноги, вылетели из драки, обезвреженные. Остальные напирали, но подступиться боялись.
Потом всё стихло. Удалили еле живых люденов, «Челси» остался сильно помятым. Болельщики потянулись на выход, несмотря на то, что оставалось ещё полчаса. По результату всё было ясно, а на новую бойню у «Челси» не было сил, у «Московии» желания. Докатывали мяч во всеобщей скуке.
Свисток обрадовал всех, закончив вялые мучения. Юра сразу увидел испуганное лицо Леры.
— Не успели?
Она покачала головой.
— Звонила Серёжке, не берёт. У меня прибор показывает какие-то возмущения, но деталей по нему я понять не могу.
Подошёл Семипалый.
— Юр, ну, мы всё по плану сделали, но, похоже, залезли всё-таки в этот чёртов интервал!
— Да я виноват, не сумел чуть задержать ребят. А вам спасибо — так получилось идеально, эти громилы слегли, я даже и не заметил.
— Не сказал, что вышло всё безупречно. По всей видимости, мы попали в какой-то водоворот. Или сами его спровоцировали… тут Ганжа, скорее, ответит.
— Если не убьёт нас сначала, — грустно покачал головой Юра. — У меня какие-то смутные воспоминания про драку. Наверное, всё из-за этого же возмущения?
— Да! Какие-то отклонения в сознании или восприятии действительности, думаю, были у всех, связанных как-то с этой игрой. У меня, например, был туман в глазах, и ты будто один среди него. Так что тут явно мы потревожили Систему… Но, риск, я так понимаю, оправдан был? Всё вышло в игре-то удачно.
— Да, тут план удался — травм серьёзных нет. Другое дело, какая-то вялость и аморфность напала на всех. Чувствую, надо скорее в Москву, на Радиозавод. Ладно, милая, пойду я в раздевалку. Не расстраивайся загодя — приедем, разберёмся.
Уже через два часа они сидели в самолёте, взлетающем по обледенелой полосе. Бобров раскрыл геоноут. Через некоторое время он удивлённо воскликнул и потревожил Леру, которая откинулась в кресле, слушая музыку.
— Лерусь! А изменения в Системе могут менять прошлое?
Она, вырванная из дремоты, нахмурилась.
— Прошлое? Нет, нет. Как это возможно? Тут же идут воздействия здесь и сейчас, меняя последствия, управляя действительностью и следующим моментом. Прошлое здесь ни при чём. А почему ты спрашиваешь?
— Смотрел тут про Балтику со времён бытности её озером. Ну, и вплоть до Средневековья. И тут… понимаешь, львиную долю данных я сам же сюда запихивал, фильтровал и строил базы. Поэтому исторические картинки соответствуют моим в первую очередь представлениям. И тут я вижу, что самый такой пещерный образец норманнской теории в геоноуте! Пришли, мол, скандинавы и русичей всему научили. То есть отборный бред, который я никак не мог запихнуть сам. Другое дело, что геоноут постоянно обменивается и обновляется в Сети. Вот где и мог нахвататься. Я и спросил.
— Ну какое же здесь прошлое? Так, хакерское, скорее, вторжение.
— Да, хакерское. Но с нашими сегодняшними делами это связано быть не может?
— Хм… Ты знаешь, думаю, что любые резкие изменения, непонятные явления и необъяснимые ситуации можно спихивать на тряску Системы. Вполне возможны и неполадки в электронных устройствах.
Будто в подтверждение её слов, самолёт тряхнуло.
— Вот, пожалуйста. Долететь бы… — несмело улыбнулась она.
Но долетели они вполне спокойно, если не считать жёсткого приземления, когда от тряски и резкого торможения (полоса была плохо очищена от снега и гололедицы) повылетали кислородные маски.
— Фух! — Выдохнул Юра, как и остальные пассажиры. — Нескучная такая посадка.
Командный мобильбус повёз из Внуково большинство футболистов на базу, откуда многие планировали добираться сами. Юра же с Лерой поехали в Замоскворечье, где, несмотря но ночь, без сомнения, метался в суматохе Ганжа и Ко.
Ганжа, однако, сидел себе преспокойно в кресле и тянул через трубочку какую-то муру.
— Явились, голубки, — расплылся он в улыбке. Лера с Юрой переглянулись.
— Мы думали, что ты сейчас нас распнёшь.
— Была такая мысль, не скрою. Вместе с Олегом этим! Не спорь, погоди. Договорю, потом и будешь речь держать. Следил я за матчем, воткнув изображение прямо в паутину. И прямо такая картинка была яркая, когда второй тайм начался. Вроде давно тут затишье, все силы брошены на тридцатое, к Узлу. А тут плотность такая в Лондонском клубке образовалась, всё запульсировало, замерцало. Мне впору попкорном было запасаться — сделать ничего не могу, а зрелище (для тех, кто понимает) завораживающее. И тут драка, когда узел этот набух и готов был уже распасться на спокойные состояния. Семипалый (всё правильно сделал, мужик, иначе конец был бы вашим мальчуганам) бросает своих бойцов и… — он отхлебнул бурды из стакана, — будто в улей сунули головешку! Брызнуло в разные стороны, задевая попутно мелкие узелки, закручивая их в спирали. Всё, думаю, конец! Вон глядите, — он нажал визуализацию, и Паутина предстала перед ними. Действительно, походила на растревоженный улей — многие клубки переливались и мерцали, обмениваясь молниеносными точками. — Думал, порву на клочки Семипалого этого, твоих удальцов, и тебя, Юрец, заодно. Взбешён был сильно. Но потом пригляделся — как-то всё в равновесие вошло, хаос полный не случился. И тут меня посетила гениальная мысль. В очередной раз, замечу. Таким вот образом, получается, был запущен эдакий механизм самонастроя Системы.
