Сомниум - Михаил Викторович Гречанников
— Хорошо. — Катя попыталась изобразить удивление. — А что случилось?
— Я пока не уверен. — Максим отвернулся и зашагал вокруг капсулы. — Думаю, мы не будем делать преждевременных выводов и посмотрим, что будет дальше. А пока, если ты хорошо себя чувствуешь — можешь идти к себе.
В этот вечер Катя долго не могла уснуть. Ей очень понравился увиденный сон, и она так хотела его увидеть снова, что прокручивала его в голове раз за разом, уже лёжа в постели. Вероятно, именно из-за этого сон к ней вообще не шёл. А наутро Катя поняла, что всю ночь спала без снов — или она их просто не запомнила.
За завтраком она спросила у Глеба и Насти, как часто им снятся яркие сны.
— Вообще не снятся, — ответил Глеб, размазывая застывший кубик масла по куску рыхлого хлеба.
— Прям вообще? — переспросила Катя.
— Прям вообще. Не помню, когда снились.
— Да, в капсулах же снов не было, — поддержала его Настя. — Отрубались и отрубались. А здесь я так долго не могла привыкнуть спать без капсулы... Нет, ну мне снились пару раз какие-то кошмарики, я помню что-то такое. Но не то, чтобы прям помню. Так, кусочки в памяти всплывают.
Катя как раз думала, стоит ли рассказывать друзьям о сне, как заметила Богдана. Тот, как всегда, сидел один и не обращал ни на кого внимания. Почему-то Кате стало интересно, что скажет этот человек. Она была с ним едва знакома, но он выглядел... умным. А продолжать обсуждение с Глебом и Настей она не решилась — вспомнила, как охранники доложили Максиму о том дне, когда в столовой никто не ел, и побоялась, что друзья сболтнут лишнего в лаборатории. А пристального внимания к себе со стороны Максима Катя точно не хотела.
В обед она подсела к Богдану, чем снова его удивила.
— Помните меня?
— Да, Екатерина, — кивнул Богдан, — конечно же, я вас помню.
— Хорошо. Короче, у меня вопрос.
Она оглянулась на охрану, на соседние столики, наклонилась к Богдану ближе и спросила:
— Вам тут снились сны?
Богдан удивился и от неожиданности вопроса хмыкнул, но тут же сделал серьёзное лицо:
— Извините, если веду себя невежливо. Я вовсе не хотел смеяться над вашим вопросом.
— Да ничего, — отмахнулась Катя, — я и сама не понимаю, что за глупости мне в голову лезут. В общем — часто вам сны снились?
— Нет, — покачал головой Богдан. — Раньше, когда мы спали в капсулах...
— Да, да, я в курсе, — нетерпеливо перебила его Катя. — Раньше снов не было, там так запрограммировано было. Я не про раньше, я про сейчас спрашиваю.
— Ну, что-то мне иногда снится, но я редко запоминаю сны. Так, обрывки помнятся, да и то сразу после пробуждения. А потом забываются и они.
— Понятно... — разочарованно протянула Катя.
— Я вас чем-то расстроил?
— Что? Нет! Конечно, нет. Дело не в вас. Просто... Почему-то мне показалось, что вы можете знать что-то про сны, и... Артур просто общался с вами, и на вид вы такой, вроде бы, умный человек...
На этот раз Богдан не выдержал и расхохотался. На них стали озираться с соседних столиков, даже охранники обратили на Богдана внимание.
— Простите, не удержался, — сказал Богдан, успокоившись и утирая слёзы. — Значит, на вид я вроде бы умный?
— Я не хотела вас обидеть.
— Нет, нет! Какие обиды? Вы только меня повеселили! Я вовсе не против того, чтобы иногда посмеяться. Увы, здесь не так много шансов для этого выпадает.
Катя улыбнулась ему. У них завязался разговор, который уже не касался Катиного сна, и на какое-то время она решила, что тот сон, пусть и был очень ярким, не имел на самом деле никакого значения.
Глава 25
Когда Максим снова навестил бункер с Четырёхлистником, Артур видел его через камеры. Камеры на станции, камеры в машине, подключенные в режиме онлайн к системе станции, камеры в бункере — все они были глазами Артура. До сих пор никто не заметил того, что он получил доступ к системе безопасности. Для надёжности он изучал не только потоки данных, проходившие через него, но даже и поведение людей, наблюдая за ними, опять же, через камеры. Но все вели себя как обычно и проводили исследования в рутинном режиме.
Тем интереснее было поведение Максима, явившегося для контроля работы Четырёхлистника.
— Мы вас не ждали, — удивлённо заметил один из инженеров, вставая из-за стола.
Он выглядел заспанным, волосы на голове у него топорщились в разные стороны, борода разрослась, а старый серо-зелёный свитер был усыпан крошками и неоднократно залит кофе. Игорь — так звали инженера — и теперь сжимал в руке кружку.
— Иногда я устраиваю внеплановые проверки, — холодно улыбнулся Максим. — Как продвигается работа?
— Неплохо. — Игорь откашлялся. — Правда, показатели внимания и оперативной памяти у четвёртого лепестка варьируются. Но я установил связь между этим явлением и колебанием состава криораствора. Он поглощает глюкозу в невероятных количествах!
— Больше, чем остальные три?
— Не все вместе, конечно, но да — больше, чем любой из первых трёх.
Они никогда не называли имён. Мозги давно перестали быть людьми и стали всего лишь частью компьютера. Для инженеров не было смысла помнить испытуемых, куда важнее знать особенности каждого мозга. Каждый «лепесток» был уникальным и обладал неповторимым набором характеристик.
— Интересно. — Максим приблизился к осевому столбу, к которому крепились контейнеры с мозгами. — Подобная активность была, насколько я помню, в начальных фазах всех лепестков?
— Да, согласен. Но длилась она меньше по времени. У Четвёртого, похоже, начальная фаза затянулась.
— Мне стоит беспокоиться?
— Нет, — отмахнулся Игорь, улыбнувшись. — Конечно, нет. Всё в штатном режиме.
— Не забывайте о транквилизаторах, — напомнил Максим. — Можно устроить небольшую перезагрузку при необходимости.
— О, я помню. Вот только это отбросит нас назад. Восстанавливать процесс придётся почти с нуля. Не вижу для этого никаких показаний.
— Хорошо. Потому что инвесторам нужны результаты. Через месяц нам нужно предоставить им
