Сомниум - Михаил Викторович Гречанников
Катя кивнула, не отводя взгляда.
— Я не слышу, — приторно-вежливо сказал Максим.
— Да, — поспешила сказать Катя. — Я понимаю.
— Тогда почему вы так мало съели? Почему ты, конкретно ты, так мало съела?
— Не знаю, — солгала девушка. — Не хотелось. Аппетита не было.
— Что же он у тебя пропал? Ты и так худеешь не по дням, а по часам. — Максим смерил Катю взглядом. — А тут ещё и от еды отказываешься. Так ведь нельзя. Надо постараться.
Катя кивнула и тут же, опомнившись, добавила:
— Да, конечно.
— Или были какие-то причины для того, чтобы ты утратила аппетит? — продолжал допытываться Максим. — Если так, то ты мне только скажи. Может, я могу помочь?
— Нет, — замотала головой Катя. — Нет никаких причин. Аппетит будет.
Сказав это, она сама поразилась, как глупо прозвучало такое обещание, но Максим не улыбнулся. Несколько секунд он стоял молча, покачиваясь с пяток на носки и обратно, потом резко отвернулся и пошёл к своему компьютеру, бросив из-за плеча:
— Ложись в капсулу.
Катя боялась Максима, хоть и не могла сама себе объяснить этого страха. Она просто чувствовала, что её жизнь полностью зависит от этого человека, и потому инстинктивно готовилась к худшему. В том разговоре, когда Максим спрашивал, почему Катя не доела, она могла бы сказать ему прямо, что её испугало отсутствие нескольких людей на обеде, в том числе — исчезновение Артура, которого она не видела уже очень давно. Однако какая-то часть её мешала говорить. Эта часть давила на тормоз каждый раз, когда Катя хотела задать Максиму слишком вольный вопрос. Она ведь была всего лишь испытуемой, материалом, с которым работал хозяин этого места, и как бы вежливо ни разговаривали с ней, сути это не меняло. А потому не следовало терять бдительность.
В один из дней, когда Катя уснула в капсуле лаборатории, с ней что-то случилось. Она не переживала мучительного и страшного осознания себя куском информации, как это было у Артура. Вместо этого ей приснился сон. Но это был необычный сон.
Катя обнаружила себя идущей по тропинке, вьющейся среди высокой зелёной травы. Тропинка уходила в сторону деревьев, за которыми виднелся деревянный дом. Из трубы шёл дым, дверь в доме была приветливо распахнута.
Девушка остановилась, не понимая, как именно оказалась здесь и почему она идёт. Огляделась: за спиной было лишь бескрайнее зелёное поле, над головой — голубое небо и яркое солнце над горизонтом. Судя по нему, было утро. Трава и листья шелестели на тёплом ветру, который ласкал кожу. Катя поразилась, ведь она никогда не была в таких местах. Она родилась в городе и жила в нём всю жизнь. Те люди, что работали в колхозах, рассказывали о выездах за город, но их труд был жёстко ограничен по времени, и ни о каких прогулках по лесам и полям и подумать было нельзя. Как она оказалась здесь, на природе?
С вопросом пришло понимание того, что она спит. Всё происходящее вокруг, её чудесное перемещение — всё это объяснялось сном. Настолько ярким и живым сном, каких у Кати никогда не было. Сны, которые снились Кате обычно, быстро тускнели, забывались, а их содержание было сумбурным и бессмысленным. Конечно,никаких гарантий, что через минуту всё вокруг не завертится в безумной круговерти, не было — но пока что мир вокруг оставался тихим и спокойным. А она осознавала всё и могла ясно мыслить, чего никогда прежде во снах не бывало.
Дом заинтересовал её. Дверь оставили открытой, будто приглашая войти. Что могло ждать внутри? На секунду Катя испугалась, что в доме притаилось что-то страшное, а сон обернётся кошмаром, но тут на крыльцо вышел человек, и девушка невольно ахнула.
На крыльце стоял Артур. Он был одет в мешковатые штаны и белую рубаху с закатанными рукавами, и улыбался.
— Зайдёшь? — обратился он к Кате.
— Да, — обрадовалась та, но тут же замотала головой. — Нет. Это же сон. А значит, это не настоящий ты. Ты мне просто снишься. И я боюсь, что сон станет кошмаром. Твой дом выглядит... страшно.
— В нём нет ничего страшного, — заверил её Артур, спускаясь с крыльца. — Но если не хочешь, не поднимайся. Я сам подойду поближе. А потом мы можем прогуляться по траве.
— Она ведь тоже ненастоящая? — улыбнулась Катя.
Ей стало спокойнее оттого, что Артур-из-сна не пытался затащить её в дом. Она чувствовала, что этот сон прислушивается к ней, а не пренебрегает её желаниями. С мимолётной грустью она подумала, что, возможно, не захочет просыпаться, когда придёт время.
— Так ты думаешь, что я ненастоящий? — спросил Артур, подойдя ближе. — Вот, возьми меня за руку. Чувствуешь?
Рука у Артура-из-сна была тёплая и живая. Эта рука столько раз ласкала её прежде, что Катя хорошо запомнила прикосновения. И узнала.
— Так хочется думать, что ты настоящий, — задумчиво сказала Катя. — И что мы здесь вдвоём, и никуда спешить не надо... Но ведь на самом деле это не так. На самом деле я сейчас лежу в капсуле сна в лаборатории Максима, а ты... А про тебя я вообще ничего не знаю.
— А я...
Вдруг Артур замолчал, нахмурился и внимательно посмотрел на небо. Катя проследила за его взглядом, но ничего не увидела.
— Сейчас тебя разбудят, — быстро и без тени улыбки сказал Артур. — Увидимся в другой раз. Максим будет спрашивать тебя, не почувствовала ли ты во сне чего-то странного — всё отрицай. Не рассказывай ему про меня и это место. Ты поняла?
— Да, — так же серьёзно ответила Катя. — Хотя это, наверное, не имеет...
— Имеет, — перебил Артур. — Пожалуйста, сделай так, как я прошу.
— Хорошо.
— Обещай мне.
— Хорошо, я обещаю. Обещаю.
А потом мир вокруг расплылся, словно он был свеженарисованной картиной, которую облили водой. Вместе с миром расплылся и Артур. Краски смешались, потемнели, а потом Катя поняла, что её кровать выезжает из капсулы сна. Голова у неё немного кружилась, но в целом чувствовала она себя неплохо. Поднимаясь, она увидела стоявшего рядом Максима. Он жадно вглядывался в её лицо — этот взгляд испугал Катю, и она невольно спросила:
— Что?
—
