Алексей Грушевский - Игра в Тарот

— Ну, разве в это поверят? Невозможно чтобы в это поверили все — вид Еуши был ужасен.

— А всех и не надо. И загнанных в пещеры убогих будет достаточно, чтобы твой сон длился вечно. Увы, что поделать, все должности Богов уже расхватаны, так что я на самом деле делаю тебе очень большое одолжение, найдя это место — было не понятно, то ли колдунья смеётся, то ли гордиться своим великодушием.

— А что будет со мной потом, после того как я вознесусь? — Еуша был потерян.

— С тобой? Я же уже говорила — ты станешь богом и обретёшь вечность — тяжело дышащая, Зара придвинулась так близко, что стали видны только её огромные сверкающие глаза.

Он потонул и растворился в их бездонной глубине. Медленно вплыв в непроглядную черноту этих глаз, он зачарованно увидел, что их безбрежное пространство наполнено сложной игрой многочисленных бликов и смутных теней. Вглядываясь и проникая всё глубже и глубже в этот разверзнувшейся перед ним, казавшимся сладостно бесконечным, омут, он вдруг увидел, что зыбкие тени, постепенно скручиваясь в самом центре его, приобретают образ лица молодого человека. Скоро перед ним отчётливо предстал незнакомец, пристально смотрящий прямо на него, окружённый клубящимися сгустками бесформенного тумана, которые, постепенно твердея, приобретали форму предметов. Первым соткался стол, за которым и сидел незнакомец. Потом за его головой появились резные узоры спинки высокого старинного кресла. Ещё через мгновение, выплыло стоящее рядом со столом зеркало. И, вдруг, её потускневшая от времени амальгама сверкнула ярким бликом, отразившимся от свечи, которую подняла над столом Зара, и Николай, очнувшись, понял, что это он увидел собственное отражение в блестящем зрачке колдуньи.

Глава 13. Столб и утверждение истины (I)

— И все в это поверили? — в каком-то ознобе спросил Николай.

— Ну не все, но поверили, конечно — ответил Алхимик, положив свою руку на плечо благодарно склонившейся колдуньи

— А Вы неплохо сохранились, или это тоже только иллюзия? — Николай попытался шутить.

— Конечно же, только иллюзия! Вы же уже понимаете, что всё иллюзорно — ответила, очаровательно улыбнувшись, хорошенькая ведьма.

— И Вы встретились с Вашим прародителем? Ведь Вы же, судя по всему, хорошо сделали Вашу работу.

В ответ Николаю была долгая пауза. Наконец Алхимик улыбнулся:

— Да, Зара хорошо сделала свою работу. Даже, немного перестаралась. Но кто мог подумать, что так всё выйдет? Не всегда получается, так как хочется, но ещё реже, так как получилось в этом случае — Алхимик нежно поцеловал, виновато склонившую голову, Зару.

— А что получилось не так? — Николай был заинтригован.

— Смерть — ответил Алхимик.

— Смерть — пронеслось легким дуновением по комнате, и Николаю показалось, что многочисленнее инкубы мелко задрожали своими деревянными членами, в испуге прижавшись к родным банкам.

— Вы хотите знать, что было потом? Ну что ж, наверное, пришло время Вам это рассказать. Это был и величайший триумф, и величайшее поражение. Так случается, что карты иногда переворачиваются, а вмести с ними и само мироздание, открывая новые смыслы и горизонты.

Алхимик пристально посмотрел в глаза Николаю, и он вдруг увидел, что за ним раскрывается панорама античного города. Прямые колоннады, резные портики, ровные ряди домов из белого камня, громада театра, поднимающаяся в вдалеке, вся эта классическая красота была наполнена тревогой рождаемой стелящемся чёрным дымом от многочисленных костров, зажжённых на улицах и площадях города.

— Эпидемия продолжается? — спросил римский наместник, своим властным профилем очень похожий на Алхимика.

— Да — ответил его собеседник.

— Вы установили источник?

— Болеют все, кто контактировали с катакомбниками.

— Так значит, болезнь вызывают могильщики?

— Безусловно. Расследование показало, что первые заболевания начались в доме Луция Мерцелия после похорон его родственника. Затем болезнь укоренилась ещё в двух домах, тоже после похорон. Скоро болезнь распространилась по всему городу. Следовательно, источник мора кроется в этих самых катакомбных могильщиках, поэтому каждые похороны приводят к новому контакту с заразой.

— Уже не только от них. Болезнь везде. Мне пришла почта, эпидемия опустошает все приделы империи. Инстанции предписывают огородить контакт с катакомбниками, труппы умерших сжигать, больных изолировать в карантины.

Наместник, тяжело вздохнув, на мгновение замолчал, потом обратился к посланнику.

— Вы считаете, что эти меры будут достаточными?

— Не знаю, но надо выполнять предписания.

— А что Вы сами думаете по этому поводу?

— Их надо истребить, истребить всех — твёрдо ответил собеседник.

— И как это сделать? Наши улицы завалены трупами, единственные кто их убирают это они. Да они проводят над ним свои жуткие и непонятные ритуалы, но, признаемся, что долгое время нас совершенно не интересовало, что там происходит у них под землёй. Всех устраивало, что кто-то живёт в погребальных катакомбах, и заботится об умерших, за умеренную плату. Кто бы мог подумать, что там нет элементарной гигиены? Кого это заботило? И вот теперь от туда пришла болезнь. Как их истребить? Лезть за ними в катакомбы? Чтобы возвращаться больными из этих подземелий?

— Конечно, самим в катакомбы лезть не надо. Надо их просто не выпускать от туда. А если появились публично сжигать.

— А кто будет хоронить?

— Солдаты, силы полиции. Надо дать им в помощь отряды добровольного ополчения.

— Если мы будем сжигать труппы, мы получим восстание. Замкнутый круг — заболевают, умирают, и здоровые идут хоронить в самый источник заразы.

— Да это так, но это только одна сторона проблемы.

— Что есть другая? — наместник был крайне удивлён.

Его собеседник подошёл поближе, и положил на маленький столик несколько свитков.

— Они не только явились источником эпидемии, и при этом сами практически не подвержены смерти от заразы. Они гниют, но не умирают, понимаете, болеют, но не умирают.

— Как это может быть?

— Вы знаете, иногда болезнь сжигает человека мгновенно, а бывает, он живёт с ней годами. Мы не знаем почему, но могильщики умирают медленно, остальные — мгновенно.

— Да, удивительно! Если всё так и есть, то такое сочетание определённо опасно.

— И главная опасность заключается в том, что они утверждают, что это следствие их веры. Что вера в их бога защищает их от болезни, которая является ни чем иным, как карой не принявшим его. В обстановке массовой смертности это находит понимание у населения.

— Что значит — находит понимание?

— Массы напуганных людей обращаются в их веру.

— И что помогает? — наместник брезгливо скривился.

— Конечно же нет. Наоборот, принятие их веры требует нахождения в их среде и проведение специфических ритуалов, что способствует распространению заболевания.

— Но это же абсурд! Неужели наши граждане столь суеверны и легковерны — наместник даже вскочил от волнения, всплеснув руками.

— Да, это так. Страх смерти вызвал что-то вроде всеобщего помешательства. Не многие твёрды перед её лицом. Идёт массовое обращение в их веру. До их суеверия нам нет никакого дела, но это раздувает эпидемию. Это надо прекратить, а прекратить это можно только жесточайшим и показательным преследованием изуверов.

— Значит цирк? — сурово нахмурился наместник.

— В Риме уже объявлены игры. Их будут истреблять в назидание народу.

— И это поможет?

— Надо обозначить источник угрозы, уничтожить его и отвратить от него граждан. Лучше всего это могут сделать массовые казни в виде игр. При этом их желательно сжигать или скармливать зверям, чтобы потом не надо было бы возиться с трупами. Распятие долго сохраняет тело, его после надо хоронить, и, следовательно, возникает контакт.

— И вы посланы организовать это?

— Да. Вы изучили мои верительные грамоты?

— Ваши бумаги в полном порядке, но в греческих полисах не принято такое. Забавы Рима здесь могут быть не так поняты. Боюсь, к несчастным может возникнуть симпатия.

— Но не можем же мы их просто отлавливать и сжигать?

— Почему нет?

— Закон. Мы должны служить закону. Нам предстоит убивать людей без формально доказанной вины, а это позволено делать только в виде игр.

— А нельзя ли их просто изолировать в их катакомбах?

— Конечно. Так и сделаем. Завалим входы. Их таборы на поверхности сожжём. Но, они уже вышли из них. Болезнь повсюду. Надо уничтожить заболевших и тех в ком она уже поселилась, но пока ещё не проявилась. А тут критерий один — принял их веру, значит, есть риск заражения — на игры.

— А это правда, что пожар в Риме стал следствием попытки сжёчь их места обитания?