Евгений Лукин - С нами бот
Преступника сажают в сурдокамеру – и он через сутки признается во всем, в чем был и не был виноват, лишь бы не оставаться наедине с самим собой.
Преступник! Родной! Давай поменяемся местами. Я к тебе в сурдокамеру, а ты ко мне в этот сумасшедший гомон и гвалт. Хотя нет, не надо. Не буду я с тобой меняться, потому что выход уже найден.
Правильно говорят: клин клином вышибают.
Помните, я рассказывал о кольцеобразных вставочках в уши? Там и микрофон, и динамик. Так вот, любой звук, воспринимаемый микрофоном, динамик, оказывается, способен погасить, копируя те же самые шумы, но в противофазе. Не до конца, правда, но по сравнению с тем, что было, благодать да и только.
Первым делом я нейтрализовал репродуктор и маленький телевизор Цельного. Надо будет – и самого Цельного нейтрализую.
* * *Однако впечатывать то и дело данные очередного незнакомца, должен признаться, чертовски неудобно. Коробочку я ношу на поясе скрытно. Хотя ее можно в любой миг безнаказанно извлечь, поскольку она отдаленно похожа на сотовый телефон. Принцип набора тот же. И тем не менее сама процедура утомляет. Да и как-то неловко, знаете… Не все любят, когда с ними говорят, поигрывая сотиком.
Сходил пожаловался Олжасу Умеровичу.
– А ты что, вручную набираешь? – удивился он. – Зачем так делаешь? Поставь на автомат. Имя внеси, а пол, возраст – зачем? И так видно.
– Во-первых, не всегда, – недовольно заметил я. – И потом, если имя вносить, это ж все равно ее придется доставать…
– А можно и не вносить, – милостиво разрешил Олжас Умерович. – Имена он тоже хорошо ловит. Сам услышит, сам запомнит, а ты потом проверь… если очень надо будет.
После такого совета я просто свет увидел.
* * *А впереди меня подстерегало жутковатое открытие. Уж не знаю, каким образом, но однажды я нечаянно включил полную распечатку. Раньше перед глазами обозначался лишь рекомендуемый мне ответ. В готовом виде. Теперь же побежала рывками – в такт словам собеседника, – редактируемая на ходу строчка, и я получил возможность не только слышать произносимое, но и читать.
Боже мой! Боже мой! Клянусь вам, ни один электронный переводчик не сумел бы изваять ничего подобного.
Допустим, собеседник сообщает:
– Вот купил вчера станок бритвенный… в киоске…
И одновременно распечатывается отшифровка: «Водку пил щерасто (?) ног (нрзбр.) киоски…»
Да что ж на такое можно ответить?!
Отвечает: «Водку пьем – на спичках экономим».
– Водку пьем – на спичках экономим, – покорно говорю я. Собеседник вздыхает и соглашается.
Слушайте, но это же кошмар! Он (в смысле – бот) воспринимает не просто обломки слов, он их воспринимает неправильно!
Знаете ли вы, например, что такое «чогш»? Это всего-навсего «что говоришь?» в произношении того же Цельного.
А «помня»? Думаете, деепричастие? Фиг вам – деепричастие! «Помня» – это «понял меня?».
Все-таки, несмотря на заклинания фирм-изготовителей, я тайно подозревал в боте искусственный интеллект. И вот выясняется, что никакого интеллекта нет и в помине. Есть тупая, ни черта не смыслящая программа, выбрасывающая откровенно случайные ответы. Уловит слово «цена» – выкинет наугад расхожую фразочку насчет цен. Уловит слово «водка» – выкинет насчет водки. Ничего не уловит – выкинет что-нибудь нейтральное: «Бывает…», «Надо же…». Или, скажем, так: «Не горюй! Бабу мы тебе найдем. Беременную, но честную».
Я не шучу, он в самом деле однажды такое выдал. Как всегда, некстати и невпопад. Услышав мой ответ, соседи по палате чуть не померли от хохота, а за мной утвердилась еще и репутация юмориста.
Мне стало настолько неловко за род людской, что я поставил машинку на автопилот и в горестных раздумьях побрел по территории.
* * *Если доставшийся мне бот, думал я, и впрямь, по утверждению Олжаса Умеровича, такой, что круче еще не придумали, то объясните вы мне ради Христа, каким образом они успешно сдавали экзамены и обслуживали клиентов – те первопроходцы, о которых я прочел в информационном файле! Одно дело, согласитесь, чесать языки на досуге, и совсем другое – отвечать на каверзные вопросы профессоров, добрая половина которых (профессоров, конечно, не вопросов) шепелява и косноязычна не меньше нас с вами. Ладно. Допустим, вытянул школяр свой билет, а в нем задание четкими ясными буковками. А скажем, продавец в каком-нибудь, я не знаю, гипермаркете? Там-то общение, простите, исключительно в устной форме!
Иногда я просто не понимаю, зачем человеку язык. Нет, не в первом значении, приведенном в словаре Даля («мясистый снаряд во рту, служащий для подкладки зубам пищи»), а именно во втором («а также для словесной речи»).
Кроме шуток, не понимаю.
Собственно, и раньше не понимал, но хотя бы не столь остро.
Почему, черт возьми, мои собственные осмысленные слова разобщают меня с социумом, а заведомо нелепые, не относящиеся к делу подсказки бота, напротив, сближают?
Напрашивается, конечно, один ответ, но уж больно какой-то он страшноватенький.
Потому что социум по сути своей – бот.
Не исключено, что и Вселенная – бот, но это уже философия.
Глава шестая
– Лёня, блин!!!
Я поспешно выпал из раздумий и увидел прямо перед собой разъяренное женское лицо. Мигнула и сгинула рамка распознавалки, а взамен воссияли три строчки текста:
СИРОТИНА ЕВА АРТАМОНОВНА
СУПРУГА
БУДЕТ ВЕРБОВАТЬ
– Тебе, между прочим, выписываться завтра! – вне себя напомнила она. – Что ты решил?
Исходя из содержания последней строчки, легко догадаться, что механика моя на разговор с Артамоновной была настроена заранее. Стиль речи – деловой, позиция – безразличная. Я и сам еще не знал, стоит ли соглашаться на предложение Евы. Находиться в подчинении у супруги, поймите меня, удовольствие невеликое. Начальник отдела по работе с партнерами. Замдиректора по личной жизни… А с другой стороны, какие еще варианты? Можно, конечно, кинуть монетку. А можно предоставить выбор боту. Для этого требуется только сунуть незагипсованную руку под больничную пижаму и, тронув кнопочку, активировать подсказку.
Женщины приметливы. Движение мое было мигом уловлено и, разумеется, превратно истолковано.
– Желудок? – встревоженно спросила Ева.
«Да нет, просто пузо зачесалось», – хотел соврать я, но тут зажглось: «Давай сменим тему».
– Давай сменим тему, – предложил я.
– Давай, – сказала она и огляделась. Под сенью акации располагалась пустая скамья. – Сядем, покурим, все перетрем…
«Перетрем» – возникло перед глазами. Словцо это, надо полагать, бот узнавал в любой сколь угодно сложной конструкции и немедля повторял.
– Перетрем, – согласился я.
Присели под сенью, достали курево. Я твердо решил в беседу Евы с ботом не соваться, то есть неукоснительно придерживаться рекомендованных ответов, как бы дико они ни звучали.
Ева выкурила свою длинную тонкую сигарету почти до фильтра, а я так ничего и не услышал. Интересная ситуация. Вся вживленная и вставленная в меня машинерия – род автоответчика. А если не на что отвечать, тогда как?
Стоило об этом подумать, зажглась строка: «Возникли проблемы?»
Слава боту! Выходит, он и на паузы реагирует.
– Возникли проблемы? – осведомился я.
– Нет. – Она погасила фильтр о торец бруса и закурила новую. – Но определенные сложности есть.
«А конкретно?»
– А конкретно? – спросил я, почесав под рубашкой пузо и включив попутно полную распечатку. Из нездорового любопытства.
– Конкретно… – Ева разомкнула губы, выпуская змеистый дым.
– Кому ни попадя я, видишь ли, отдел по работе с партнерами не поручу. Я имею в виду: чужому человеку…
«Конкретно, – побежала строчка, – коммуне попа-де (?) я в виде шли отдел по работе спорт (нрзбр) поручу…»
Ну и произношение у моей женушки! А я как-то раньше и не замечал…
– А ты, Ленчик, уже небось возомнил, – не без язвительности продолжала Артамоновна, – что я тащу тебя в фирму исключительно из-за твоих выдающихся способностей?
Я зачарованно следил, как, нервно подергиваясь, удлиняется строка отшифровки: «Отылёньчик (?) у Жени б ось (?) ВАЗом Нил…»
Как же он отреагирует?
«Из спортивного интереса».
Черт побери! Ну вот с какого потолка он это взял? Хотя… Там же в распечатке предыдущей фразы мелькнуло слово «спорт». Потрясающе!
– Из спортивного интереса. – С каменным лицом я сделал последнюю затяжку и выбросил окурок.
– Где-то даже и из спортивного, – вынуждена была признать она.
– Понимаешь, мне надоело смотреть на твое безделье…
Серьезный разговор растянулся минут на пятнадцать, и в течение этих пятнадцати минут, непрерывно читая невообразимую жуткую абракадабру, я, клянусь, не улыбнулся ни разу. И дело не в самообладании, которого у меня, кстати, нет вообще. Просто мне было не до смеха. Если раньше происходящее напоминало анекдот, то теперь оно принимало черты жестокой притчи.
